вооружения строчку коротких и длинных черточек всеобщего алфавита, означавшую – «Особый оружейный комплекс к применению готов. Ресурс – 14 выстрелов».

Оставалось нажать пусковую кнопку, и капитан это сделал.

Ворота шлюза распахнулись, и первая торпеда унеслась в пустоту.

Флинт с почти физической болью глядел на то, как улетают в космос стоящие десятки миллионов изделия. Но что поделать – собственная шкура дороже.

Вот первые три торпеды достигли расчетной точки, и ничего не произошло.

– В чем дело?! – прикрикнул он на электронщика.

– Что-то не срабатывает, сигнал плохо проходит, – забормотал Таблетти, словно пианист, барабаня по клавишам и высоко вскидывая руки. – Ой, совсем пропал! Мамма миа!

Лангетти высокомерно фыркнул, отворачиваясь, всем своим видом говоря: «Ну что еще ждать от жалкого макаронника?!»

Всем было известно, что Лангетти терпеть не мог Таблетти, а тот отвечал ему взаимностью.

Неприязнь, которую питали друг к другу инженер-двигателист и инженер-электронщик, не была связана с личными отношениями.

Всё дело в той вековой, если не тысячелетней вражде, которую питали друг к другу жители двух недалеко друг от друга отстоящих планет – Макарони и Макарены.

Сказать, кто из них сильнее не любил другого, было трудно.

Но большая часть, и Флинт в их числе, склонялась к тому, что Лангетти.

Он даже распустил слух, что подлинное имя Таблетти – не Панталеоне, что в переводе с какого-то древнего языка означает «во всем подобный льву», а Панталоне, что значит – «штаны».

Вот еще три торпеды достигают нужной дистанции. И вновь ничего!

– Финита, капитан… – ошарашенно пробормотал Таблетти, недоуменно созерцая пляшущие цифры на экранах.

У многих на лице отразилось невольное облегчение. Ведь прежде им, почти никому, не приходилось убивать себе подобных.

– Повторный запуск! – скомандовал Флинт, стараясь сохранять внешнее хладнокровие.

Увы, точно такая же судьба постигла и седьмую торпеду. Девятая взорвалась на полдороге. Двигатель десятой остановился всего в ста километрах от «Черепа». Десятую удалось инициировать, но не удалось активировать. Одиннадцатая…

Таблетти бледнел всё сильнее, тем более что уже после восьмой неудачи кулак капитана Флинта оказался в опасной близости от его носа. Но это не помогло.

Оставались еще две. Нет, теперь уже только одна. И она, кажется, должна была взорваться неподалеку от преследователя.

…Затаив дыхание, смотрели находившиеся в центральном посту «Пассата» на несущуюся к ним смерть.

Всего лишь точка на радаре. Точка, способная уничтожить целый астероид немаленького размера.

«Вот и всё», – синхронно возникла мысль у всех космополицейских.

Секунды – и точка приблизилась, вот уже «Пассат» в зоне ее поражения…

– Активизируй боеголовку, мать твою через копыто! – скомандовал Флинт, грозно нависая над бледным инженером. – Давай не грохнем, так пугнем!

Еще сильнее побледнев (теперь уже буквально позеленев), Таблетти надавил клавишу.

…Вокруг боеголовки вспыхнуло розовое сияние, и точка на радаре странно размазалась.

– Всё, друзья, – произнес Михайлов. – Проща… – Секунды текли, а ничего не происходило… Наконец, тихо мигнув, сияние пропало…

– Сдохла! – прошептал кто-то за спиной капитана. – Сдохла, братцы!!

Через секунду стены рубки буквально прогнулись от радостного рева.

…Флинт метался по капитанским апартаментам, как свежепойманный арумский тигр по силовой клетке.

Чертов Хушински! Чертовы торпеды! Чертов ментяра! Мусор космический! Чтоб ему и всему его Космополу сдохнуть! Чтоб им всем…и…, и…, и десять тысяч…в…и всем…, и всей Ойкумене!!!

Две наложницы, обряженные в прозрачные туники, испуганно забились в угол шикарной тахты и только время от времени тихонько попискивали от страха.

Хваленые нуль-торпеды на поверку оказались полным дерьмом. Впрочем, этого следовало ожидать. Когда были вскрыты сопроводительные файлы, кроме всего прочего, выяснилось нечто, что заинтересовало бы и Космопол, и контрразведку Икарии, и, конечно, неведомых заказчиков груза. Не так давно одна из фирм Хушински заключила весьма выгодный договор с корпорацией «Икария-армко» на утилизацию мусора и некондиционных комплектующих. На самом же деле бракованные запчасти слегка доводились до ума в подпольных мастерских, после чего их доставляли в нейтральный мир Торн, где собирали из них готовые к употреблению образцы или продавали в нищие миры, где аборигены с их помощью латали старую технику. Если учесть то, какие суровые санкции ждали нарушителей Всегалактической конвенции о правилах торговли коллапс-оружием, это могло бы стать замечательным средством шантажа. Но в данный момент это не могло ничем помочь – на хвосте по-прежнему висел сторожевик. Полицейские продолжали преследование, время от времени отвечая на суматошную стрельбу «Черепа» редкими, но чувствительными залпами своей гравипушки.

О, как бы пригодились ему хотя бы две-три торпеды – не эти треклятые нулевые, а обычные, самые обычные!

Неужели же Фортуна окончательно отвернулась от него?!

Не сдержавшись, он схватил коммуникатор и проорал во всю глотку:

– Почему мы не стреляем?! Что там делает наш артиллерист,…, его?!!

…Бывший боцманмат Бодун как раз закончил в очередной раз проклинать судьбу и принялся лихорадочно заниматься тем, чем и должен был. А именно – спасать свой корабль – пусть даже такой, как «Звездный череп». Всё-таки он был опытным канониром, пусть и не самого лучшего флота.

И сейчас он старательно вспоминал кое-что из своего армейского прошлого, а именно один из способов ведения огня.

Очереди вонзались в слегка мерцающее защитное поле, орудия превышали свою стандартную скорострельность уже чуть ли не втрое. Цилиндры залп-конденсаторов пульсировали в бешеном темпе: еще немного – и вся система разлетится вдребезги.

Но всё это было лишь подготовкой – стреляли только три орудия.

А одновременно компьютер переключал на последнее орудие все свободные мощности «Звездного черепа». Первый, второй, третий резервный энерговод… форсаж реактора… аварийные сети… маневровые накопители… накопители лазерного комплекса… Готовность – пять секунд, три секунды, одна…

Есть!!

Чудовищный по силе импульс устремился в приемники повидавшего виды, но всё еще крепкого орудия. Через мгновение изделие кремлевских оружейников расплавилось, но выстрел успел уйти в цель.

Одновременно захлебнулось одно из ведущих стрельбу очередями орудий, и красная засветка панелей контрольного щита дала Федору понять, что в его распоряжении теперь только две импульсные пушки. Но это уже не имело значения.

Залп импульсных пушек пробил защитное поле, уже изрядно попорченное лазерами, и ударивший в броню последний импульс тысячами огненных струек вонзился в цепи управления и наведения, электронные сенсоры и излучатели радаров.

«Пассат» вмиг превратился в груду мертвого металла, летящую в мертвом космосе.