А на самом деле исчезновение пейзажа Эверетт воспринял как тяжелую утрату. Не важно, что он почти не верил в реальность этого мирка.

– Кэйл?

– Да.

'Нужно правильно сформулировать вопрос, – подумал Эверетт. – Если опять упомяну Илфорда, ничего не выйдет».

– Ты говорил, мне надо с кем-то встретиться. Другая точка зрения.

– А, ты про Вэнса…

– Как раз это мне сейчас и нужно. Другие точки зрения.

– Вэнс тут проездом был. Год назад или полгода. Не знаю. Если он – настоящий, то у него там, похоже, небольшая война. С пришельцами.

– Где?

– В Лос-Анджелесе. И в других местах. Вот по таким мелочам и отличаешь явь от нового дурного сна.

– Ага, слыхал, – сказал Эверетт. – Где-то в пустыне, говорят, что-то военное происходит.

– Я к нему давненько не заглядывал. Это, видишь ли, не совсем сценическое.

– То есть?

– Билли дал ему дозу, и мы смогли встретиться. Пока он тут был, я создал вариант его мира, ну что-то вроде записи. Сейчас увидишь.

Отворилась еще одна дверь, Кэйл направился к ней. Едва за ним следом вошел Эве-ретт, у него закружилась голова. Он вдруг очутился в хвостовой части не то самолета, не то вертолета, не то катера на воздушной подушке. Машина так жутко кренилась, что бортовые иллюминаторы глядели почти в упор на городские строения. Эверетт увидел на себе глухой комбинезон с проводами и пультами. Экипированный подобным образом, рядом стоял Кэйл. Под ними лежал город – плоский, серый, мертвый. Эверетт закрыл глаза и уловил содрогания корпуса, вибрацию двигателей.

– Кэйл?

Услышав незнакомый голос, Эверетт открыл глаза.

Из низкого люка кабины вынырнул чернокожий человек в таком же, как у Кэйла и Эверетта, комбинезоне армейского покроя. Он был молод, но совершенно сед; черные очечки едва прикрывали глаза.

– Вэнс, – обратился к нему Кэйл, – я привел друга, Эверетта My на.

– Вэнс Эскрау, – представился незнакомец. Он выпрямился и, расставив ноги чуть ли не на всю ширину палубы, протянул руку.

Эверетт воспользовался рукопожатием, чтобы получше утвердиться на ногах.

– Эверетт долго не был в городе, и теперь Илфорд им заинтересовался, так сказать…

– Ладно, не рассказывай. – Вэнс состроил гримасу, повернулся, и Эверетт ощутил, как в него, пробуравив темные очки, впился изучающий взгляд.

– Сны показываешь?

– Да, – ответил Эверетт.

– Тогда давай к нам.

– Да ладно тебе, Вэнс, – сказал Кэйл. – Он про войну хочет узнать, вот я его и привел.

Вэнс ухмыльнулся:

– Ну, что ты хочешь узнать? Мы – это все, что осталось. Пятнадцать или шестнадцать сотен свободных людей. Все прочие – обезьяны безмозглые, рабочая скотина. Но мы их стараемся помногу не гробить – они ж не виноваты, верно? Мы ищем ульи.

Машина выровняла полет, снизилась и пронеслась над заброшенным парком, над ветшающими аттракционами. Эверетт увидел темные силуэты – горожане, точно крысы, шмыгали за углы. Из кабины сквозь треск помех пробились голоса на короткой волне.

– Эй, Стоуни! – обернулся Вэнс. – А ну, выруби. Мы тут беседуем.

– Есть, ваша честь, – донесся саркастический отклик.

– Я думал, вы с пришельцами деретесь, – сказал Эверетт.

– Правильно думал, но они не такие, как ты навоображал. Не марсиашки на ходулях. Догадываешься, почему мы в воздухе? Кэйл не сказал?

– Пришельцы господствуют на земле, – объяснил Кэйл. – Они тоже хозяева снов, только сны у них инопланетные. Единственное спасение от этих тварей – держаться в воздухе.

– Если сядем, – добавил Вэнс, – тоже заделаемся рабами. Вольным людям летать приходится, вот так- то.

– Чьими рабами? – Косясь на иллюминаторы, Эверетт напомнил себе, что скользящий за ними ландшафт нереален.

– Ульи, – ответил Вэнс, – растут в домах. А людям поручено за ними ухаживать, жратву таскать, безделушки, всякие мелкие подношения. У пришельцев на родине господствующим видом являются этакие насекомые с коллективным разумом, а крупные животные служат им руками и ногами. Они и тут такой обычай завели, когда приземлились. Превратили нас в животных. Добро бы хоть заботились о своей скотине, так ведь ни хрена подобного! Да и чего им за людей волноваться, когда нас тут такая прорва? Ежели хочешь знать, народ даже зубы чистить отвык. И про еду больше не вспоминает.

– А ульи… выбираются наружу?

– Не-а. Ульи, Мун, – это что-то вроде раковых клеток. Опухоль. Представь, как внутри дома растет земляная опухоль, ломает перекрытия, и каждая клетка битком набита чудовищной инопланетной жизнью, которая способна забраться тебе в башку, промыть мозги и сделать своим холуем. Представь, как ты шестеришь на опухоль. Здорово, правда?

Они парили над водой. Эверетт смотрел вниз, на отражение летательного аппарата. Беспропеллерный вертолет, вроде того, из пустыни, с которого пометили розовой кляксой его машину.

– Так вы что, даже не садитесь? Вэнс отрицательно покачал головой:

– Здесь – нет. Приходится улетать в другие зоны. Ничего, привыкаешь. Человек ко всему приспосабливается.

– Кому ты это говоришь?! – Кэйл хмыкнул. – Эверетт – это Мистер Адаптация.

– Это уж как пить дать, – ухмыльнулся Вэнс. – Мун, ты откуда будешь?

– Из Хэтфорка, это в Вайоминге. Но раньше жил в Калифорнии.

Вэнс мотнул головой в сторону Кэйла:

– Ты этого парня знал до Развала?

– Росли вместе, – сказал Кэйл, опережая Эверетта.

– Стало быть, Илфорд Эверетта в компаньоны зовет. – Вэнс прислонился спиной к переборке и сложил руки на груди. – Небось большие дела затевает?

Кэйл кивнул.

Вэнс повернулся к Эверетту:

– Слушай и вникай. Если Илфорд сюда сунется или еще куда-нибудь, где ульи командуют, я ему не позавидую. Их ведь только Развал и удерживает. Иначе бы они во всем мире хозяйничали.

– Может, если бы изменилась реальность, – сказал Эверетт, – вы бы и победили.

– Друг ты мой, соты пришли из какой-то иной реальности. И не нам с ними тягаться. Я это к тому, что было у нас тут, в воздухе, несколько хозяев снов, проку от них… Только операции срывали. В общем, пришлось их изолировать. А там, внизу, фокусник вроде тебя – еще одна безмозглая обезьяна.

– Ну а коли так, зачем я вам нужен?

– Мы сейчас с такими, как ты, работаем. Осторожно. Не здесь, а в Мексике. Есть кое-какие задумки.

– Мы с Вэнсом не во всем соглашаемся друг с другом, – произнес Кэйл. Вэнс недовольно отмахнулся.

– Скажи, Мун, по-твоему, мир почему рассыпался? Да потому, что инопланетяне на Землю прилетели. Защитная реакция, понял? Очередная ступень эволюции. Реальность раздробилась, чтобы изолировать ульи.

– Никак не пойму, при чем тут сны, – сказал Эверетт.