один и тот же угол – и мы могли бы встретиться. Забавно.

– А я думаю, это грустно, – вздохнула Виктория.

– Пожалуй. Но как бы там ни было, я рада, что наконец знаю, почему он оставил меня.

– Ты, наверное, думала, что Виктор уехал потому, что недостаточно любил тебя, чтобы остаться? Бедная мамочка, как ты, должно быть, страдала! Но ты всегда была такой веселой и жизнерадостной, никогда на показывала виду, что тебе тяжело…

– Ну, не так уж мне было и тяжело, – усмехнулась Миранда. – Ведь у меня была ты, и я очень благодарна Виктору за это, несмотря ни на что.

На глаза Виктории набежали слезы.

– Я так люблю тебя, мама! Ты достойна восхищения!

Миранда покачала головой.

– Если кто и заслуживает восхищения, так это ты, моя девочка. Я даже и представить себе не могла, что Эллиот-мэнор может так преобразиться… И все благодаря тебе. – Она протянула руку и погладила дочь по волосам. – Виктор сказал, что у тебя точно такой же цвет волос, как у его матери. А я все удивлялась, откуда взялись эти прелестные белокурые локоны? – Миранда ласково улыбнулась, пытаясь понять, что у Виктории на душе. – Я беспокоюсь о тебе и прекрасно понимаю твою настороженность по отношению к Виктору. Наверное, ты чувствовала себя обделенной все эти годы…

Виктории казалось, что это она должна поддерживать и утешать маму, а не наоборот.

– Нисколько, – возразила она. – У меня есть ты, Джуди и еще много любимых и дорогих мне людей.

Миранда вздохнула, понимая, что своего отца она не включила в этот список.

– Я не хочу давить на тебя, дорогая, но надеюсь, что когда-нибудь ты все-таки подружишься с Виктором. Ты очень нужна ему, и если подумаешь, то поймешь, что и он нужен тебе. Что же касается Фреда…

Виктория вскинула глаза.

– Что?

– Я хочу сказать, что он мне очень нравится. Мне совершенно ясно, что он любит тебя и заботится о тебе. Не стоит обвинять парня в том, что он не рассказал тебе о Викторе после того, как узнал сам. Я считаю, что он в этой ситуации повел себя очень правильно и порядочно. Он ни в чем не виноват. Мне самой следовало давно тебе обо всем рассказать.

– Да, я знаю, – прошептала Виктория. Гроза приближалась, обещая быть короткой, но свирепой: в воздухе уже чувствовался запах соли и йода. – Знаю, – повторила она.

К полуночи гроза улеглась, и Виктория подумала, что они с Эллиот-мэнором пережили еще один всплеск гнева грозной стихии. Обычно эта мысль приносила ей успокоение, но сегодня, беспокойно меряя шагами спальню Фреда в ожидании его, она испытывала какое-то тревожное чувство. Из музыкального центра, настроенного на радиоволну, лились мелодичные звуки композиции «Если ты меня любишь», которые напомнили Виктории ту ночь, когда она танцевала в объятиях Фреда. От этих воспоминаний ее тревога еще больше усилилась.

Вконец расстроенная, она распахнула французское окно, ведущее на балкон, и посмотрела на темное небо, затянутое облаками. На какое-то мгновение из-за туч показалась луна, заливая все вокруг серебристым светом, затем снова скрылась, унося свет с собой.

«Если ты любишь меня, если ты любишь меня…»

Если ты любишь человека, то стараешься сделать все, чтобы защитить его от невзгод. Фред старался уберечь ее от страданий, а она ужасно боялась за него. Ей становилось не по себе, когда она думала об этом ужасном Блумсби, который ранил ее любимого, а теперь бродит где-то поблизости. Виктория с тревогой посмотрела за затянутое тучами небо.

О боже! – поняла она вдруг. Да ведь Фред, наверное, поплыл на остров!

Она выбежала из комнаты, лихорадочно соображая, что делать, как помочь любимому. Пока она раздумывала, дверь из спальни ее матери открылась и оттуда вышел Виктор. От неожиданности она растерялась.

– Прости, если расстроил тебя, но мы с твоей мамой не обязаны давать никаких объяснений.

– Разумеется, нет, – холодно отозвалась Виктория, вздернув подбородок. – Извините. – Она хотела обойти Кинсли, но он поймал ее за руку.

– Подожди, Тори. Скажи мне, что случилось. Куда ты идешь в такое время?

Она попыталась вырвать руку, но у нее ничего не вышло: Виктор был гораздо сильнее.

– Не думаю, что это вас касается, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Ошибаешься, девочка. Теперь касается. К тому же профессиональное чутье подсказывает мне, что что-то не так. Что-нибудь с Фредом?

Виктория не выдержала и всхлипнула.

– Да. Он поплыл на остров.

Виктор нахмурился.

– Остров. Ну конечно, мне тоже это показалось странным и подозрительным. Что там, наркотики?

Виктория кивнула. В ее взгляде сквозили растерянность и страх.

– Может, вы все-таки отпустите меня?

– Отпущу, но пойду с тобой.

– Нет…

– Не спорь, девочка, это бесполезно. Идем-ка сначала в мою комнату.

Спустя несколько минут они уже плыли на моторной лодке в сторону острова. Виктор правил лодкой, Тори сидела рядом, со страхом вглядываясь в приближающиеся очертания острова, кажущиеся такими мрачными и зловещими в темноте.

Виктор весь подобрался, его взгляд был напряженным и сосредоточенным. Последние пятнадцать минут многое прояснили ей в прошлом и в характере отца. Теперь ей стало ясно, почему правительство поручало ему ответственную и опасную работу.

Этой ночью море словно взбесилось. Со всех сторон их обдавало солеными брызгами. Виктория хорошо знала эти воды, но сейчас была ужасно рада, что не одна, что с ней Виктор.

– Уже недалеко! – крикнула она, стараясь перекричать шум мотора и рев растревоженного океана.

Виктор заглушил двигатель.

– Подплывем здесь, чтобы нас не услышали, – сказал он.

Виктория согласно кивнула. Она не переставала молиться, чтобы с Фредом ничего не случилось.