– О, это не имеет никакого значения. Кстати, много лет назад я уже был здесь.

Это сразу же возбудило интерес Виктории.

– В самом деле? Когда?

– Ну, сейчас точно не скажу, примерно лет двадцать пять назад или около того. Тогда, как и сейчас, Эллиот-мэнор произвел на меня неизгладимое впечатление.

– Вы приезжали к моему дедушке? Виктор кивнул.

– Маркус был замечательным человеком. Я, как и многие, восхищался им и очень огорчился, узнав о его смерти. Примите мои соболезнования, мисс Эллиот.

– Благодарю вас.

На протяжении всего разговора Фред молча стоял рядом и хмурился. Опасность он всегда чувствовал кожей, но сейчас вроде бы не ощущал ничего такого. Однако появление этого Кинсли ему совсем не нравилось. Кто он? Откуда взялся? Что ему нужно? Действительно ли он просто праздный отдыхающий, испытывающий восхищение перед старинным особняком, или за его появлением что-то кроется? Эти размышления заставили его вспомнить, каким образом и с какой целью он сам оказался здесь, и он невольно поморщился. Может, этот незнакомец вовсе не тот, за кого себя выдает?

А может, в нем говорит примитивный инстинкт собственника и это реакция на вторжение другого мужчины на его территорию?

Краем глаза Фред заметил приближающуюся к ним Джуди. Она остановилась рядом и прислушалась к разговору.

– Я буду вам чрезвычайно признателен, если вы позволите пожить в вашем доме несколько дней, – продолжал между тем Виктор Кинсли. – Уверяю вас, я не причиню вам никаких хлопот.

Бог мой, весело подумала Виктория, он уговаривает ее, используя те же фразы, что и Фред, когда просил позволить ему остановиться в доме. Как забавно. Она даже испытала неловкость перед этим симпатичным и обаятельным человеком из-за того, что собиралась ему отказать. Он, определенно, ей нравился.

– Мистер Кинсли… – По его грустной улыбке Виктория поняла: он догадывается, что она сейчас скажет.

– Ваш отказ разобьет мне сердце!

Виктория засмеялась.

– Мне бы этого не хотелось, но…

– Вот видите! Значит, я могу остаться?

– Мисс Эллиот слишком занята реконструкцией дома, чтобы уделять внимание гостям, – впервые подал голос Фред.

– Одним больше, одним меньше, – неожиданно вступила в разговор Джуди.

Все трое с удивлением повернули к ней головы. Джуди улыбнулась.

– Места у нас хватит, а готовлю я всегда столько, что можно накормить хоть целую дюжину гостей. Кроме того, Тори, ты можешь взять плату с мистера Кинсли, чтобы покрыть расходы на восстановление поврежденных портьер.

– Джуди явно не о ком заботиться, – усмехнулась Виктория, взглянув на Фреда. – Мы с тобой уже не в счет.

– Вы же говорили, что собираетесь в Сан-Франциско, – напомнил ей Фред, немало удивленный таким поворотом дела.

– Планы могут измениться, – парировала Джуди. – Кроме того, мистер Кинсли сказал, что собирается пожить здесь всего несколько дней, так что Сан-Франциско вполне может подождать. Мистер Кинсли, меня зовут Джуди Флауэр, экономка.

Виктор ослепительно улыбнулся и пожал ей руку.

– Очень рад познакомиться с вами, Джуди. И большое спасибо.

– Не за что меня благодарить. Решение все равно принимать Виктории.

Тори только развела руками.

– Ну, если ты уверена, Джуди… – Она повернулась к гостю. – Что ж, мистер Кинсли, если вы готовы терпеть все неудобства проживания в доме, где целыми днями идет ремонт, то можете оставаться.

– Благодарю вас, Виктория, – серьезно проговорил Кинсли. – Постараюсь сделать все возможное, чтобы вы не пожалели о своем решении.

Джуди прокашлялась.

– Готовой комнаты пока что нет, – сказала она, – поэтому вам, мистер Кинсли, придется немного подождать. Идемте, я пока провожу вас в гостиную.

– Спасибо, Джуди, я помогу вам с комнатой. И прошу вас, зовите меня по имени.

Фред долго смотрел вслед удаляющейся парочке, пока они не скрылись за поворотом лестницы. Не нравилось ему все это, ох как не нравилось. Есть только один способ все выяснить про этого Виктора Кинсли, и он не преминет им воспользоваться.

Легкий серебристый туман окутывал прибрежные скалы. Только плеск волн и пронзительные крики чаек нарушали тишину раннего утра.

Кинсли уже два дня наблюдал за Викторией, восхищаясь ее красотой и грациозностью. Сегодня на ней было легкое светлое платье, в котором она казалась такой же воздушной, как и окружающий ее прозрачный туман.

– Доброе утро, Виктория, – приветствовал он ее, подойдя достаточно близко.

– Доброе утро, – отозвалась она. – Не думала, что кто-нибудь уже проснулся.

– Я всегда встаю в семь часов, как бы поздно ни лег и где бы ни находился. Привычка. А вы почему так рано поднялись?

Виктория улыбнулась.

– Я всегда любила гулять в такое время по прибрежным утесам. Еще когда была маленькой, соскакивала с кровати и прибегала сюда. В такой час здесь, как правило, никого не бывает, и мне начинает казаться, что это место принадлежит мне одной. Даже сейчас время от времени я встаю очень рано и прихожу сюда, чтобы побыть наедине с природой.

На лице Виктора отразилось сожаление.

– Простите, что нарушил ваше уединение.

– Не стоит извиняться. Я даже рада, что мы встретились. Вчера за весь день я вас ни разу не видела, и у меня возникло ощущение, что вы стараетесь не попадаться никому из нас на глаза.

– Вы и так были слишком добры, позволив остаться мне, незнакомому человеку. Не хочу злоупотреблять вашей добротой и надоедать вам.

Виктория немного помолчала, затем поинтересовалась:

– Скажите, как показался вам Эллиот-мэнор после стольких лет? Не обманул ваших ожиданий?

Кинсли улыбнулся медленной улыбкой.

– Ни в коей мере не обманул. Я бы даже сказал, превзошел их.

– Рада слышать это.

– Как поживает ваша семья? Я слышал, ваш дядя Тайлер стал сенатором, а его жена теперь возглавляет пресс-службу министра легкой промышленности. А как дела в семейном бизнесе? Его по- прежнему возглавляет Дуглас Эллиот?

– Нет, дядя Дуглас в последнее время практически отошел от дел. Теперь председателем правления является его сын Конрад. Судя по всему, он прекрасно справляется. Дела идут прекрасно.

– Что ж, очень рад. А ваша мать?

– У нее все хорошо. Она много путешествует, вот и сейчас в отъезде.

После некоторой паузы Виктор заметил:

– Думаю, ваш дедушка Маркус принял правильное решение, оставив Эллиот-мэнор вам, Тори.

– Дедушка считал, что поскольку я единственная из Эллиотов, родившаяся здесь, то у меня особая связь с домом. Этот особняк всегда имел огромное значение для семьи, но дедушка чувствовал, что из троих его детей и четверых внуков только мне удавалось видеть в доме то, что видел в нем мой прадед Арчибалд. Может, это благодаря тому, что я провела здесь много лет с мамой и Джуди. Этот дом в некотором роде мой