наличными.
– Но у нас ведь нет двадцати пяти долларов, верно? – спросил Джерри у Салли.
– А билеты? – сказала она.
Фэнчер мигом очутился подле них.
– Вам нужно двадцать пять долларов?
Салли и Джерри молча посмотрели друг на друга, и от романтической поездки вдвоем при луне, навстречу своей судьбе и полуночи, остался лишь раскрашенный задник.
– Я сдам билеты и получу за них деньги, – сказал он. – Та девчонка у меня действительно поседеет. – И сказал Джине:
– Я вернусь через десять минут. А Салли сказал:
– Жди меня здесь и стереги машину. – Скорчил извиняющуюся гримасу Фэнчеру и умчался.
Минуты тянулись нескончаемо долго. Мистер Фэнчер молча стоял рядом с Салли, то и дело теребя свои усики, и стерег ее, а она стерегла призрачный автомобиль. Три девицы в наступившем вокруг их островков затишье болтали наперебой о приятелях и купальных костюмах. У Салли закружилась голова. Горечь подступала к горлу – ее тошнило от этой любви. Любовь… любовь окутала мир туманом, любовь не выпускает самолеты, любовь скрыла от нее детей, любовь придала ее мужу в профиль вид немощного старца. Фэнчер торчал рядом с нею – он занимается химическими присадками, и ему необходимо быть в Ньюарке, но она обещала любить того, что ушел, и повиноваться ему, пока смерть не разлучит их. “Великий Боже, отпусти меня!” Она держалась очень прямо и старалась не шевелиться, чтобы ее не вырвало. Цементный пол был весь в сигаретных окурках и следах от каблуков. Говорила зеленая девица из компании “Нейшнл”: она-де всю жизнь считала, что у нее неподходящая фигура для бикини – ведь она такая высокая, но ее приятель шутки ради купил ей бикини, и теперь она и думать ни о чем другом не хочет: в бикини чувствуешь себя так свободно.
Вернулся красный, запыхавшийся Джерри – Джерри со своим лупящимсй от солнца носом, глазами, избегающими смотреть на собеседника, и этой летящей походкой, которая делала его похожим на воздушного змея.
– Порядок! – объявил он, выбросив в воздух руки победной буквой “V”[6] и как бы заключая всех четырех женщин в объятия. Фэнчеру он сказал:
– Можете забирать машину. И всяческих вам успехов в Ньюарке. – И, дотронувшись до плеча Салли, сообщил:
– Девушка из “Юнайтед” сказала, что будет дополнительный самолет, и посоветовала обратиться к человеку – она тут написала к кому. – Он показал клочок бумаги, на котором женским почерком было поспешно нацарапано только “Кардомон”.
– Ты его уже видел?
– Нет, его не оказалось на месте. Пошли поищем его.
– Джерри, чемодан!
– Ах, верно. Господи, обо всем-то ты думаешь, Салли.
Фэнчер сказал:
– Вы говорите, есть самолет? Тогда и мне не нужна машина. – И с поразительной для такого полного мужчины скоростью – словно метнули дротик – устремился вперед, оставив их далеко позади на пути к залу ожидания.
Здесь, казалось, инстинкт передвижения овладел человеческими ордами – почти все устремились к выходам на поле. Встревоженные Джерри и Салли в общем потоке вышли из зала и двинулись по коридору. Толпа густела. В воздухе стоял какой-то странный гул – Салли почудилось, что люди скандируют: “Шаферица, шаферица!” Она решила, что у нее опять галлюцинация, но оказалось, выкрикивали именно это слово. В центре толпы негр в синих солнечных очках совещался о чем-то со светловолосым человеком в форме авиакомпании, вооруженным блокнотом. А вокруг них полукружием стояли разодетые немолодые люди и гортанными выкриками, изобличавшими уроженцев Диксиленда [7], подбадривали девушку в шляпе с цветами и платье из переливающегося желтого шелка. Теперь Салли все поняла: это – подружка невесты, и если она не попадет на самолет, то опоздает на свадьбу; а может, она едет со свадьбы? Толпа заскандировала громче – Джерри присоединился к ней: “Шаферица, шаферица!” От возмущения у Салли заныло под ложечкой и глаза набухли слезами. Несправедливо это – ведь девчонка даже и не красивая. Возле носа – земляничное родимое пятно, и у губ – морщинки от напряженной жеманной улыбочки. Светловолосый кивнул негру. Тот сверкнул широкой иронической улыбкой и взял у девушки билет. Толпа ответила громким “ура”. Девушка прошла в дверь. И та с лязгом за ней захлопнулась. Самолет, вылетавший по расписанию в семь пятнадцать, взял курс на Нью-Йорк.
В зале ожидания Джерри оставил Салли и отправился разыскивать мистера Кардомона. Она одиноко стояла у выцветшей голубой стены, когда к ней подошел высокий мужчина и вежливо произнес:
– Если не ошибаюсь – Салли Матиас!
Уигглсуорс – и два инициала перед фамилией. Салли сразу вспомнила эти инициалы: Э. Д. Он спросил:
– Вы здесь с Диком? – Голос у него был бархатный, мягкий; он был хорошо сложен, и тщательно причесан, и так богат, что Ричард буквально танцевал вокруг него, когда он два-три раза был у них дома.
– Нет, я здесь одна, – сказала она. – Я довольно часто удираю. У меня мама живет в Джорджтауне. А вы пытаетесь пробиться в Нью-Йорк?
– Нет, я двигаюсь в Сент-Луис. Мой самолет улетает через полчаса. Хотите чего-нибудь выпить?
– Это было бы чудесно, – сказала Салли, – но я стою в живой очереди, и мне, пожалуй, лучше не отходить. Мы ждем дополнительный самолет. – И тотчас исправила местоимение. – Я торчу здесь уже с трех часов. Фантастическая неразбериха.
– И все же, мне кажется, вам не мешало бы выпить. – Он улыбнулся – этакий большой кот, который