На него девушка переносит незавершенное стремление получить оральное удовлетворение и стремится к телесному контакту с ним. На него она проецирует представление о сексуальной удовлетворенности и счастье. Первое – реальная потребность, второе – часть детского игрового отношения к жизни. Их единство в позиции девочки и в ее чувствах очень важно для отца, которому необходимо относиться к одному мимоходом, а к другому – серьезно, даже если он не может отличить одно от другого. Если он позитивно откликается на ее оральные потребности, то рискует чрезмерно проникнуться ее сексуальностью и создать неразрешимую проблему Эдипова комплекса. Однако и отказ от реакции на реальные потребности воспринимается как отвержение сексуальности. Я думаю, что отцу никуда не деться от подобных трудностей. Проблема незавершенности оральных нужд не должна выходить на передний план. Если она не разовьется, то сексуальные чувства девочки к отцу могут стать нормальными.

На протяжении всей этой книги я не перестаю подчеркивать тесную связь между оральностью и генитальностью. Пренебрежение женщин к кормлению детей грудью, на мой взгляд, является основной причиной возникновения незавершенного орального стремления. Я уверен, что необходимо кормить ребенка грудью до трех лет. Сколько женщин могут обеспечить такое оральное удовлетворение ребенку? Ни тип дочери, ни тип сестры, ни романтический идеал, ни даже женщина, играющая роль матери для мужчины, не имеют того, что создает основу для полноценного развития своих детей.

Поэтому сексуальные проблемы одного поколения передаются другому. Этот порочный круг невозможно разорвать, пока существует двойной стандарт, который расчленяет человека на мыслящее существо (homo sapiens) и животное тело, что полностью отметается как женщинами, так и мужчинами.

Двойной стандарт искажает сексуальные функции мужчин так же сильно, как и женщин. Выступая в качестве морального кодекса, он расщепляет единство сексуальной реакции на женщину, отделяя уважение к матери и страх перед ней от влечения или презрения к сексуальному объекту. Ни того, ни другого мужчина не может принять полностью. Результат проявляется в ослаблении сексуального влечения, а, как следствие, падает и оргастическая потенция. Развивается чувство вины перед женой, из-за воздержания от физической близости с ней, и одновременно существует вина перед любовницей за отказ от проявления расположения и любви к ней. Комплекс вины делает принужденными и супружеские, и внебрачные отношения.

Наряду с этим, двойной стандарт создает две группы противопоставленных мужских и женских ценностей. К мужским ценностям относят сознание, «Эго» и мощь – и рассматривают их как превосходящие, по сравнению с женскими, куда входят – подсознание, тело и намерения. Такое превосходство мужского связано с представлением, что функции фаллоса представляют более высокие сексуальные принципы, чем влагалище. Фаллос оказался в позиции превосходства, поскольку в половом акте он занимает более активную позицию. Он становится представителем оплодотворяющей силы бога-солнца, с которым отождествляет себя мужчина. Женщина, как представительница земли, становится объектом, на который воздействует мужчина. Но мужская природа также включает в себя и все то, что принято считать женскими ценностями.

Он одновременно и сознательное и бессознательное, и «Эго» и тело, движущая сила и объект воздействия. При этом мужская сущность оказывается разделенной на две противопоставленные друг другу ипостаси.

В мужской ипостаси сосредоточено обладание силой, оплодотворяющей женщину. Сознательное понимание этой функции создает категорию отца и низводит значение женщины до роли сексуального объекта и матери. Женская сторона мужчины принадлежит женщине. Для раннего сознания Великая Мать была всеобъемлющим понятием, мужские элементы природы были ее истоком, а не приравнивались к ней. На этом уровне мужчина все еще оставался ее сыном.

Двойной стандарт не устраняет Великую Мать. Ее функции базируются на использовании силы, но только в той степени, в которой это соответствует потребности в контроле и диктате над ее реакциями. Мужчина способен оплодотворить женщину и посеять семя, но дальше мужское начало бессильно, оно не может повлиять на ту трансформацию, которая происходит с его семенем в теле Великой Матери, превращая его в плод или ребенка. Процесс репродукции подразделяется на мужскую функцию оплодотворения и женскую функцию, которая состоит в восприятии, преобразовании, вынашивании и рождении. Когда мужчина, сознательно используя силу, доминирует в отношениях с женщиной, он играет роль отца. Если же в отношениях доминирует женщина, то он начинает играть роль сына.

Историческое развертывание мужской личности идет параллельно женскому. Культурное развитие, которое породило такие роли женщины, как сестра или романтический идеал, определило соответствующие мужские роли брата и рыцаря. В роли брата мужчина оберегает женщину и является ее другом. Он делит с ней свою силу, точнее, они объединяют свои ресурсы в борьбе с Великой Матерью и отцом. В идеале брат и сестра поддерживают, друг друга. В действительности они могут стать конкурентами, продолжив более раннее соперничество с родным братом или сестрой. В роли рыцаря– героя мужчина предан спасению прекрасной девы. Ее всегда держат в плену темные силы, то есть бессознательное. Она – Спящая красавица, которую может разбудить взвинченность и романтика любви. Она должна быть освобождена от подчинения доминирующей Великой Матери и из-под влияния и контроля отца. Рыцарь подтверждает сексуальную привлекательность женщины как личности.

Различные функции, которые мужчина может исполнять во взаимоотношениях с женщиной, связаны с этапами развития в его собственной жизни. В своем личностном развитии он проходит стадии сына, брата, рыцаря и отца. Каждая стадия прогрессивно включается в его мужественность. Позиция отца – не цель, она скорее последняя стадия в опыте его самореализации. Мужчина, чье психосексуальное развитие и рост протекали нормально, включает в свои отношения с женщиной все четыре аспекта личности.

Сексуальные проблемы, возникающие, когда нормальное развитие тормозится или нарушается, отражаются на той позиции, которую мужчина занимает по отношению к силе. Во многих случаях эти затруднения более очевидны именно в области силы и власти, нежели в сексуальной области или в личных отношениях с женщиной. То, как мужчина делает деньга, например, является хорошим индикатором его сексуальных функций. Деньги представляют собой абстрактную силу, выступая своеобразным символом сексуальных возможностей. Надо подчеркнуть, что деньги – изобретение мужское. В нашей цивилизации они – реальный источник силы. Деньги придают владельцу вес и социальное положение. Они вытеснили титул, передаваемый по наследству, который символизировал чин и статус. Именно деньги в ряде случаев могут служить предупреждением, что мужчина затормозился на роли сына: такой человек неспособен аккумулировать средства, в то время, как роль отца, на пример, характеризуется обладанием деньгами или их зарабатыванием и соответственно – силой. Я хочу обсудить структуру характера и сексуальное поведение мужчин, личности которых заторможены на той или иной мужской роли: сын-любовник, брат-защитник, герой-рыцарь и авторитарный отец.

Так же, как и в случае с женщинами, фиксация на этих типах ролей детерминирована невротическим разрешением ситуации Эдипова комплекса. Торможение возникает из-за существующего устойчивого базового конфликта. Конфликт, свойственный личности «сына-любовника» – это противоречие между принятием и неприятием самого себя. Он воспринимает себя на инфантильно– недозрелом уровне