которую организм приобрел, прожив эту жизнь. Когда скованность растворяется в оргазме, мы до некоторой степени возрождаемся, о чем свидетельствует восприятие этого переживания. Оргазм также переживается как созидательное событие, иногда воплощаясь в создании новой жизни, новой личности. Но, в любом случае, он приводит к созданию нового и свежего восприятия жизни.

Я упоминал, что при оргазме мы возвращаемся к той особой форме движений, которые лежат в основе нашего существа. Данное переживание ощущается как переполненность, будто нами движет глубочайшая сила жизни. В обычной повседневной жизни движение индивидуума контролирует и направляет его ум, и поэтому действия человека являются целенаправленными. Так действует обычный человек, когда идет, собираясь попасть в какое-то определенное место. Когда мы наблюдаем за городскими пешеходами, механистичность их движения производит гнетущее впечатление. Как мы сами, так и другие, мы часто не получаем достаточного удовольствия от прогулки. Мы оживляемся, только когда нам надо куда-то попасть. Конечно, после достижения цели появляется новая. На культурологическом уровне это продолжающееся старанье пожаловано термином «прогресс». Удовольствие от движения, приток радости от гармоничных и грациозных движений тела исключен из нашей обычной повседневной подвижности. Мы настолько погружены в собственное «Я», что от нас ускользает сознание собственной индивидуальности (самости – self), воплощаемой в движениях нашего тела.

Менее цивилизованные люди выражают своими движениями различные качественные взаимодействия между «Эго» и телесной индивидуальностью. Например, пронаблюдав, как двигаются индеанки Запада, сознаешь, насколько легки и непринужденны их движения. Бедра непринужденно раскачиваются, ноги двигаются без усилий, а верхняя половина тела грациозно скачет верхом на этом «скакуне».

Туземной женщине чужды беспрерывно возникающие компульсивные[11] чувства. Движения большинства людей нашей культуры принужденны (компульсивны). То, что так восхищает нас в походке индейских женщин – их непринужденная сексуальность. Сексуальность, лишенная провоцирующего оттенка призыва к сексуальным действиям и естественная потому, что выглядит жизненной, энергичной, грациозной. Сексуальность возникает из-за осознания женщиной своего тела, осознания его движений и проникновения в сексуальную природу своей сущности. Сексуальность – это одно из звеньев, крепко спаянных с нашей животной природой.

У животного отсутствуют иные цели, кроме удовлетворения собственных потребностей. Это освобождает его от необходимости действовать в целях принудительного прогресса. Он получает удовольствие в самом движении. Естественное состояние животного, как тонко подчеркнул Достоевский в «Братьях Карамазовых», – радость. В некоторых отношениях мы превосходим животных. Мы несем груз осознания, что существует добро и зло, и направляем свою жизнь, ориентируясь на эти ценности. Мы осознаем, что есть мы и окружающее нас, что существует пространство и время, и все это связывает нас с Богом. Но ведь мы один из видов животного мира – в чем-то возвышающихся, если принять во внимание достижения нашей культуры, но и отстающих от него, если посмотреть на наше зверство и жестокость. В любви – мы люди; в сексуальности – мы животные. Не забывайте, что первое вырастает из последнего. Нет иных целей у сексуальной активности, кроме удовольствия. Мы «движемся» в никуда, занимаясь сексом. В сексуальности, как и в детской игре – мы постигаем себя через возбуждение движений и чувств. В этом состоянии мы ближе к истинной животности, но вместе с этим ближе и к переживанию истинной радости!

Способность личности придать телу свободу движений является способностью создать условия для получения оргазма. Но мы не может позволить этому произойти, не ощутив безопасность собственного тела и не отождествив себя с ним. Безопасность тела противостоит безопасности «Эго», зависимостью от интегрированности и координированности телесных движений.

Она базируется на тесноте нашего контакта с землей. Если для дерева безопасность в его корнях, то для человека – безопасность в его ногах. Чувство «погруженности» означает укорененность в землю и в животные функции. Оно эквивалентно способности удерживаться на собственных ногах и чувствовать их. Слияние с собственным телом требует проникновения в собственную животную природу, но не возвышения над ней. Любое презрение или отвращение к функциям собственного тела нарушает это чувство единения. И, что еще важнее, мы должны принять сексуальность природы нашего существа.

Я специально подчеркиваю физиологичность, животность и сексуальность нашей природы, поскольку эти аспекты существования были опорочены в нашей культуре. Человек, который лишен животных качеств, – бесчеловечен, но человек, который является только животным, – недочеловечен. Силу тела нельзя оторвать от силы ума. Безопасность тела не более зависима от функционирования «Эго», чем от функционирования ног. Эмоциональное здоровье тесно связано со способностью раздвоения (быть одновременно в двух местах); мы должны обладать силой, чтобы переносить напряжение двойственных ситуаций. Читая лекцию, я сознаю не только аудиторию, но и себя самого. Я в контакте с аудиторией и с самим собой. Конечно, мы сознаем, что невозможно одновременно находиться в двух местах. Однако можно столь быстро переключать внимание, что нет никаких помех в двойственности восприятия. Внимание вращается словно радиомаяк, то внутрь, то вовне, то внутрь, то вовне. Если это происходит плавно, то нет препятствий чувству контакта между внутренней сущностью и внешним миром. Точно так же мы в какой-то момент ощущаем свое тело и землю, а в следующий – свои мысли и чувства. Здесь точно так же осцилляции в переключении внимания должны быть достаточно быстрыми, чтобы избежать разрывов в непрерывности восприятия и сознавания. В этом смысле, говоря, что человек здоров, мы подразумеваем, что он сексуален. Это значит, что здоровый человек одновременно и мыслящая личность и подвижный животный организм. Это значит, что его движения также участвуют в этом двойственном взаимодействии. Они сексуальны, жизненны[12] и имеют твердую земную основу; они уравновешены, контролируемы и целенаправлены свыше. Если подобные переживания являются частью нашей повседневной жизни, то переход от контроля «Эго» и произвольных движений к сильным непроизвольным движениям оргазма осуществится легко и непринужденно. Другое дело, если оргазм воспринимается как надвигающаяся опасность, пронзающая пространство, словно вращающийся кончик ракеты. Сексуальность – не досуг или времяпрепровождение. Это – смысл жизни.

Сексуальные нарушения можно грубо подразделить на две категории: нарушения, связанные со спадом или отсутствием сексуального влечения, и нарушения, проявляющиеся в неспособности достижения оргазма.

Первая категория включает проблемы эрективной импотенции мужчин и фригидности женщин. Вторая категория касается таких расстройств, как преждевременная эякуляция и задержка эякуляции без достижения кульминации у мужчин, а у женщины – неспособность достичь высшего момента возбуждения или переход к ней только с помощью клиторической стимуляции.

Обоснование аналогичной классификации базируется на том, что проблемы первой категории представлены нарушением нарастания возбуждения и сенсорной реакции; что касается оргастической импотенции или неспособности достичь полноценной кульминации, то они возникают из-за нарушения моторных сторон сексуальных функций, проявляющихся вследствие снижения подвижности или мобильности. Но две стороны сексуальных функций – сенсорная и моторная – это две части единой реакции. Любое снижение уровня восприятия снижает окончательную реакцию, а всякое ограничение подвижности редуцирует сенсорное переживание.