добрых чувств и краткое удовольствие, но каждый понимал, что это не может продолжаться постоянно; страх быть отвергнутым отравлял настроение каждому из них.
Случай, напомнивший о гомосексуальности, произошел, когда Уильям понял, что он цепляется за свою подругу, как за родную мать. Он подумал, что надо построить свою собственную жизнь, и достаточно значительную, чтобы иметь опору для своей индивидуальности. Он понял, что чувство уверенности в себе невозможно обрести, находясь в зависимости от другого человека. Он попытался завести новых друзей, в первую очередь – мужчин, с которыми до этого почти не дружил.
Среди его новых друзей оказались двое мужчин, живших вместе. Он знал, что они гомосексуалисты, но все же принял приглашение и пришел к ним в гости; когда друзья пригласили его остаться на ночь, он почувствовал, что это связано с риском гомосексуальных предложений, но согласился. Ночью такие предложения последовали, но Уильям отверг их; тем не менее, он чувствовал, что намеренно стал участником сомнительной ситуации, и что гомосексуальность его чем-то привлекает, хотя его ум отвергает подобное поведение.
Как же можно истолковать поступок Уильяма, учитывая особенности его личности? Мог ли он поддаться на уговоры и вступить в гомосексуальную связь, если бы не сопротивлялся так активно? Если основываться на утверждении Берглера о том, что психический мазохизм и гомосексуальность взаимосвязаны, то можно было бы ожидать проявления им соответствующей склонности. И действительно, в его личности была такая тенденция, хотя это и не превратило его в гомосексуалиста; это только обнажило путаницу и противоречия в его чувствах и неустойчивость характера его сексуальности, которая раньше не появлялась.
Уильям не был исключением среди пациентов, поскольку у большинства из них обнаружился гомосексуальный компонент личности, подтвердивший, что скрытая гомосексуальность (в какой-то степени) может быть свойственна любому невротическому индивидууму. Проблема имеет широкое значение, поскольку утвердилось мнение о том, что неврозы в наше время – весьма распространенное явление и затрагивают, так или иначе, каждого представителя нашей культуры. Присутствие скрытых гомосексуальных чувств в составе так называемой нормальной личности дает простое объяснение той привлекательности (смешанной с отвращением), которой пользуется явный гомосексуал у «нормальных» людей. Все же, несмотря на наличие подобных настроений, невозможно логически обосновать заключение писателя А. Эллиса (и других, подобных ему), утверждавшего, что гомосексуальность равноценна гетеросексуальности, и что предпочтение той или иной ориентации – всего лишь дело вкуса, вроде того как «один предпочитает блондинок, а другой – брюнеток».
Особое значение гомосексуальной тенденции в личности Уильяма можно понять, изучив его отношения с родителями. Уильям боялся своего отца, и хотя в душе восставал против него, внешне полностью ему подчинялся. Мать он обожал, как человека, чья любовь и преданность к нему были вне всяких сомнений. Фактически она принесла себя в жертву ради семьи и умерла, когда сыну было 14 лет, так что он помнил ее довольно смутно. Ребенком он был с ней очень близок, и она постоянно опекала его, пожалуй, даже слишком; это вызывало вспышки протеста с его стороны, случавшиеся достаточно часто, за которые он потом сильно себя винил. Когда он был ребенком, то отлучение от груди проходило очень трудно; а мысль о том, что он должен оставлять свою мать и передвигаться самостоятельно, просто не умещалась у него в голове. Отлучение от груди вызвало у него чувство отверженности и заброшенности; подобные же чувства он испытал потом, переживая разрыв со своей подругой.
Мать и сын были связаны общей заботой о приучении его к аккуратному отправлению естественных надобностей; это и подорвало его индивидуальность и самостоятельность. Обучение правилам гигиены в туалете и контроль за состоянием кишечника начались рано и оставили свой знак в виде сильно подтянутых и сокращенных ягодиц, да к тому же мать постоянно ставила ему клизмы, так что ему запомнилось пребывание в этой пассивной, «женской» по отношению к ней позиции. Это тоже создало основу более позднего чувства «пребывания в ловушке», устроенной женщиной. Желание инцестуальной связи с матерью послужило, вероятно, причиной нескольких попыток, предпринятых Уильямом, чтобы соблазнить свою старшую сестру, когда он уже достиг половой зрелости.
Все эти переживания затрудняли и ограничивали сексуальную функцию Уильяма, когда он стал взрослым, так что ему было трудно даже приблизиться к девушке, не испытывая при этом неловкости и неуверенности, а когда произошло крушение его любви и возникла необходимость в новой сексуальной связи, он просто впал в отчаяние. Его настроение заметно ухудшилось, он выглядел угрюмым, растерянным и напуганным. Именно это состояние вовлекло его в тот неудачный инцидент с гомосексуалистами, о котором говорилось выше. На бессознательном уровне гомосексуальный образ действий казался самым легким выходом из трудностей: ведь Уильям мог таким путем преодолеть потребность в женщине и физически сблизиться с мужчиной. Если бы он поддался соблазну, то получил бы возможность не раскаиваться в своих сексуальных чувствах и проявить свои сексуальные побуждения без боязни быть отвергнутым, так что анальное взаимодействие с мужчиной дало бы ему возможность дважды удовлетворить чувство мести. Мужчина-символ – его отец – оказался бы в подчиненном положении и этим Уимльям расплатился бы за многие унижения, пережитые им от отца; а как символ матери, он испытал бы на себе то, что она заставляла вытерпеть Уильяма, Некоторые мужчины проделывают это с женщиной (осуществляя анальное взаимодействие), однако смысл, вкладываемый в этот акт, слишком ясен для сознательного восприятия, чтобы можно было на него согласиться. Гомосексуальность и здесь дает легкий выход, однако, если бы Уильям пошел по этому пути, то это привело бы его к дальнейшей потере самоуважения и к разрушению собственного мужского самосознания. Очевидно, что у него нашлось достаточно уважения к себе, чтобы не совершить ошибки. Инцидент послужил для него предостережением и позволил увидеть свои истинные чувства в их истинном виде, без прикрас.
Некоторые пациенты легко раскрывают свои тайные гомосексуальные переживания; зато другие скрывают их, как только могут, так что приходится догадываться о них, оценивая поведение и случайные высказывания. Например, у меня был пациент, которого звали Тед; когда он впервые пришел на прием, то выглядел как курсант Военной академии: высокий рост, выпяченная грудь, втянутый живот и спина, прямая, как доска. Ему было 31 год, а его проблема заключалась в том, что он состоял в связи с двумя женщинами и не мог решиться, какую из них выбрать окончательно: когда он был с одной из них, ему хотелось быть с другой; когда он отдавал предпочтение одной из двух – она тут же теряла для него свою привлекательность. Интересно, что обе женщины умело использовали ситуацию и крепко держали Теда «на крючке». Теда воспитывала бабушка; он был так сильно к ней привязан, что испытал нервный срыв, когда пришлось с ней расстаться (после окончания школы).
Бабушка уж слишком опекала и оберегала внука; по утрам она отводила его в школу, а вечером встречала и сопровождала домой. Мужчины – члены семьи видели, что Тед растет «бабушкиным любимчиком» и призывали его «быть мужчиной», но Тед оставлял их призывы без внимания. Теперь он вырос и выглядел настоящим мужчиной, но на самом деле продолжал играть ту же роль, что и в детстве.
Я сразу же понял, что в личности Теда есть слабая сторона, скрытая под маской мужественности. Первым признаком была слишком прямая осанка; но были и другие проблемы, которые он не скрывал: например, он испытывал приступы беспокойства при мысли о какой-то поездке. Когда он впервые ко мне обратился, то жаловался, что не может оставаться ночью в одиночестве. Его ужасно пугала мысль о возможной неудаче в сексе, а также мысль о драке или о физической агрессии.
У Теда никогда не было гомосексуальных переживаний или фантазий на эту тему, но у него не было и
