31 января «Правда» печатает передовую статью 'Воспитывать трудящихся в духе высокой политической бдительности'. Статья, ссылаясь на 'прошедшие за последние годы судебные процессы над бандами шпионов и вредителей в Болгарии, Венгрии, Чехословакии, Польше и других народно- демократических странах, разоблачение в СССР шайки подлых шпионов и убийц', призывает страну к решительному разоблачению 'скрытых врагов нашего народа'. Газета приводит примеры разоблачения 'чуждых элементов' в руководящих органах министерств Украины и «космополитов», литовских и еврейских 'буржуазных националистов' – в Литве.
6 февраля «Правда» публикует большую статью об арестах органами госбезопасности шпионов в разных районах СССР. Статья изобилует примерами кражи секретных документов (Поскребышев!), почему-то непременно попадающих в руки «врагов» и «изменников».
11 февраля Тимашук письмом в редакцию «Правды» благодарит за 'многочисленные письма и телеграммы' с поздравлениями в связи с разоблачением ею 'врагов советского народа'.
На основании доноса этой 'патриотки своей Родины' Сталин и создал 'дело врачей'.
Но Тимашук донесла лишь на одного врача – академика Виноградова. Как мы уже упомянули, этот донос Берия мог организовать для того, чтобы лишить Сталина добросовестного и лояльного личного врача. В планах о будущей болезни Сталина академик Виноградов был лишним, действительно вредным для Берия человеком именно из-за своей добросовестности и лояльности. Берия собирался приставить к Сталину своего врача, но это не удалось – Сталин не допускал к себе никаких врачей и перешел на медицинское «самообслуживание» из своей маленькой домашней аптечки.
Берия, конечно, замышлял не это, но все же его устраивало и то, что Сталин оказался вне медицинского контроля.
В разгар бешеной кампании «Правды» против «убийц» происходят еще два убийства, выданные тогда за естественную смерть. Но теперь уже ясно, что одна смерть нужна была Сталину, а другая – Берия.
17 февраля газета «Известия» сообщила, что «безвременно» умер генерал Косынкин, руководитель комендатуры Кремля, ответственный за безопасность Сталина. Генерал был назначен на этот пост прямо из личной охраны Сталина. Человек относительно молодой, вполне здоровый, фанатично преданный Сталину и чувствовавший себя независимым от Берия, он недооценил возможностей Берия, а потому и умер «безвременно». Но убийство, нужное Сталину, было организовано весьма естественно, даже торжественно, чтобы все подумали 'человек умер на боевом посту'. Речь идет о Льве Мехлисе.
В историческом становлении Сталина-тирана по части идеологии Мехлис был тем же, что Ежов и Берия по части полиции. Мехлис был единственным членом ЦК, который мог бы сказать: 'Я проложил Сталину идеологическую дорогу к власти через все трупы старой гвардии Ленина, я же его сделал и великим вождем партии и гениальным корифеем всех наук'. Достаточно взять комплекты «Правды» 20-х и 30-х годов, чтобы увидеть, как ее редактор Мехлис преуспевал в достижении этой цели.
Благодарный Сталин ответил взаимностью: бывшего слушателя Института красной профессуры Мехлиса сначала сделали заместителем главного редактора, потом и главным редактором «Правды», а после 'великой чистки' Сталин ввел его в состав ЦК и его Оргбюро (коллегия, распределявшая высшие кадры партии и государства).
Во время войны Сталин назначил его своим заместителем по наркомату обороны и начальником Главного политического управления Красной Армии в чине генерал-полковника (Хрущев, член Политбюро, был только генерал-лейтенантом).
После войны Сталин сделал его министром государственного контроля и вновь членом ЦК (на XIX съезде). После 'дела сионистов' и нового 'дела врачей-вредителей' Сталин вспомнил известный «дефект» Мехлиса – он был евреем. Плоская логика антисемита ему и подсказала: если еврей, то сионист, а если сионист, то мог дать задание сионистским врачам (не только пациентом, но и покровителем которых он был) убить своего давнишнего соперника и преемника на посту начальника Главного политического управления Красной Армии, бывшего однокашника по ИКП – А. Щербакова. И вот пока «врачи-вредители» ожидали суда, Сталин послал Мехлиса в 'важную командировку' в Саратов. Там без шума и без свидетелей его арестовали.
Переведенный в больницу Лефортовской тюрьмы в Москве, он дал нужные Сталину показания и 13 февраля 1953 года умер (см.: Victor Alexandrov. The Kremlin, р. 325).
Мехлиса торжественно похоронили на Красной площади в присутствии многих членов Политбюро, маршалов, министров, но без Сталина. Вероятно, Сталин решил, что лицемерие тоже должно иметь меру. По крайней мере он отсутствовал не по болезни, так как 17 февраля принял посла Индии К. Менона и долго беседовал с ним. По словам К. Менона, Сталин, несмотря на свои семьдесят три года, выглядел совершенно здоровым человеком. Во время беседы Сталин рисовал на листках блокнота волков и высказал мысль, не только не относившуюся к дипломатическому разговору, но даже и не дипломатическую. Как бы комментируя собственные рисунки, он заметил, что крестьяне поступают мудро, уничтожая бешеных волков! Сталин, конечно, думал о 'бешеных волках' из Политбюро (см.: К. Menon. The Flying Troika. London. 1963, р. 29).
Тем временем «Правда» продолжает кампанию по накаливанию политической и психологической атмосферы в стране. Статьи и корреспонденции «Правды» 8, 9, 11, 12, 16, 18, 19, 20, 22, 23, 26, 27 февраля посвящены «убийцам», «шпионам», «вредителям», 'врагам народа' и 'буржуазным националистам'. Ни одна политическая передовая «Правды» не выходит без ссылки на «бдительность» и 'врагов народа'. По точным рецептам периода ежовщины «Правда» целеустремленно и систематически культивирует всеобщую шпиономанию.
Поздно вечером 28 февраля выходит «Правда» на 1 марта, в которой напечатано постановление ЦК КПСС о женском празднике – дне 8 Марта, – но и там тоже говорится о «шпионах», «убийцах», 'скрытых врагах советского народа'…
А со следующего дня происходит нечто странное и необъяснимое: «Правда» вдруг прекращает печатать всякие материалы о 'врагах народа'. Более того 'враги народа' совершенно не упоминаются даже в политических статьях и комментариях. В передовых статьях «Правды» от 2 марта ('Расцвет социалистических наций') и от 3 марта ('Важнейшее условие подъема пропаганды') нет ни слова о 'буржуазных националистах', 'врагах народа', «шпионах» и «убийцах»!
Кампания против 'врагов народа' была отменена. Отменена, конечно, не в редакции «Правды», а наверху. Кто же ее отменил? Сталин? Нет, конечно, не Сталин. Ее отменили те, кто начиная с 1 марта 1953 года караулил смерть Сталина. Эти «караульщики» в лице четверки – Берия, Маленков, Хрущев и Булганин – совершили в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года переворот, завуалированный ссылкой на болезнь Сталина, «временно» отошедшего от власти. Четверка немедленно распределила между собой власть в обход Президиума ЦК КПСС. Всем же остальным наследникам Сталина из Политбюро старым, законным, но не участвовавшим в перевороте, – достались вторые роли. Четверка выпустила 'Правительственное сообщение', которое заканчивалось так: 'Центральный Комитет и Совет Министров Союза ССР, как и вся наша партия, весь наш советский народ, сознают все значение того факта, что тяжелая болезнь товарища Сталина повлечет за собой более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности. Центральный Комитет и Совет Министров в руководстве партией и страной со всей серьезностью учитывают все обстоятельства, связанные с временным уходом товарища Сталина от руководящей государственной и партийной деятельности' ('Правда', 4.03.53).
Сталин тем временем умирал, умирал медленно, но верно, по всем правилам 'вредительского лечения', которое он сам на себя накликал… Кстати, в первом 'Правительственном сообщении' оказалась и другая ложь. В нем говорилось, что удар у Сталина – кровоизлияние в мозг – произошел в ночь на 2 марта, когда он находился в Москве в своей квартире, а на самом деле, как выяснилось позже, это случилось не в Москве, а в Кунцеве. Если все происходит естественно и совесть у учеников Сталина чиста, то зачем они скрывают действительное место его смерти?
Зачем нужно от имени ЦК и Совета министров грубо обманывать собственную партию и народ, если не для того, чтобы создать себе алиби?
Первым, узнавшим от Хрущева, что Сталин умер не в Москве, был бывший губернатор Нью-Йорка, посол США в Москве во время войны Аверелл Гарриман. Ему же Хрущев рассказал, как четверка охраняла смерть Сталина. Вот что говорит об этом Гарриман: 'Так называемый заговор врачей, по которому несколько врачей обвинялись в заговоре с целью убийства некоторых руководящих коммунистов, был, очевидно, состряпан Сталиным, чтобы начать новую чистку. Некоторые иностранные наблюдатели России намекали,
