в командировке в Кейптауне, вылетел у нее из головы.

— Тебе нужна личная жизнь, — продолжала Мэгги. — Возьми, например, меня. Находясь в твоем доме, я экономлю деньги, не внося плату за собственный.

— Это отлично, Мэгги.

— Нет. Кого я обманываю?

Лори взглянула на сестру, услышав в ее голосе нехарактерный для нее пессимизм.

— У тебя что-то не так?

— Чарльз присылает мне чеки, но мне не удается экономить так, как я рассчитывала, даже делая покупки на распродажах. Я, конечно, рада, что он получил эту работу, несмотря на то, что пришлось расстаться на шесть месяцев. Но мне трудно, — она встряхнула кудрями. — Я могла бы устроиться на работу, но плата за детский сад для двоих детей столь высока, что в этом нет смысла.

— Может быть, заняться надомной работой?

— Какой?

— Как насчет распродажи старья? Конечно, от этого не разбогатеешь, но за десятилетия на чердаке скопилась масса хлама. Я была бы рада его очистить.

— Но там ведь вещи мамы и папы. Они не будут против?

— Думаю, что нет. — Мама и папа, вероятно, в это время беззаботно принимали солнечные ванны или играли в гольф. Но Лори все же добавила: — Может быть, лучше будет составить опись и отправить им во Фриско.

— Ты гений! Я начну прямо сейчас.

— Сейчас? Посреди ночи?

— Сейчас только девять, Лори, — Мэгги выпорхнула из комнаты и побежала вверх по лестнице.

Когда сестра ушла, Лори вставила последний кусочек в головоломку. В парусной гонке все было красивым, аккуратным, завершенным. Но как быть с Дэнисом?

Она вздохнула, услышав звонок в дверь. Может быть, это подруга Стива решила забрать его назад? Лори была бы счастлива.

Она открыла дверь и увидела человека с густыми волосами, ниспадавшими до плеч. Дэнис сменил просторную актерскую рубашку флибустьера на бирюзового цвета футболку с изображением парусной гонки, плотно облегавшую его тело. Короткие рукава обнажали его хорошо развитые мускулы.

Он не улыбался.

— Привет, Лори. Надеюсь, еще не поздно.

Не поздно для чего? Она отперла наружную дверь, но заколебалась, перед тем как распахнуть ее.

— Как вы узнали, где я живу?

— По вашей карточке.

Когда Дэнис достал маленький белый прямоугольник, Лори догадалась, что произошло. В спешке покидая магазин, она дала ему одну из карточек, на которой были и рабочий и домашний адреса. Случайность? Алан назвал бы это символом либидо — доказательством неосознанного желания увидеть Дэниса. Она распахнула дверь.

— Пожалуйста, входите.

Лори подумала о том, как одежда изменяет человека. На этот раз во внешности Дэниса не было ничего загадочного. Футболка цвета морской волны и загар придавали его внешности неожиданно новый оттенок. Он выглядел как завзятый яхтсмен, покрытый татуировками романтик моря, его вечный бунтарь, усмирить которого могло лишь прикосновение женщины. И Лори хотелось провести рукой по его твердым мускулам.

Еще одна фантазия? Или гипноз разгаданной головоломки с парусной регатой? Лори мысленно застонала. Она не могла находиться рядом с этим человеком, не создавая в уме самых невероятных сцен. Во время беседы с ее шефом Рейтом Мейсоном, например, такие фантазии были бы совершенно невозможны.

Но нужно было выглядеть холодной и профессиональной.

— У меня нет здесь необходимых документов, — произнесла она. — Но если вы пересмотрели мое предложение, мы сможем предпринять кое-какие шаги.

— Я не передумал. Мне не нужно денег.

Она посмотрела на него. Его серые глаза смотрели тепло. Даже горячо.

— Тогда для чего вы пришли?

— Чтобы увидеть вас…

Его слова породили в ее теле дрожь, которая возникла где-то внизу живота и распространилась по всему телу. Ночной ветерок приятно охлаждал ее голые ноги. Сейчас, когда она была без туфель, ее глаза были точно на уровне неулыбающихся губ Дэниса.

— … и ваше пианино, — добавил он.

— Что?

— Я хотел взглянуть на ваше пианино, чтобы решить, какую машину послать за ним.

— Ах да, пианино.

Лори почти забыла о своем предложении продать пианино, чтобы у Розы было на чем играть. Она заставила двигаться свои непослушные ноги, неверным шагом добралась до гостиной и села на стул перед старым, но ухоженным пианино. Подняв крышку, она пробежала рукой по клавишам из слоновой кости и прислушалась к звуку.

— Оно не настроено.

— Вы часто играете… на вашем «Стейнвейне»? — спросил Дэнис.

— Не играю уже много лет. Его мне купила бабушка, когда мне было семь лет. Она говорила, что леди должны знать искусство, в том числе играть на пианино и любить поэзию.

Он облокотился о пианино и внимательно посмотрел на нее.

— Вы уверены, что хотите продать его?

— Да, уверена. Я никогда не преуспевала в искусстве. Мне всегда больше нравились цифры, — Лори захлопнула крышку. — Это пианино для меня — лишь предмет меблировки. Роза даст ему новую жизнь.

— Но вы не покупаете его для Розы, — напомнил Дэнис.

— У нее будет возможность играть на нем, пока оно будет стоять в магазине, — Лори намеревалась назначить за это пианино непомерную цену, чтобы его никогда не купили. Таким образом, у Розы всегда был бы инструмент.

— Вы берете его?

— Конечно, беру, — подтвердил он. — Но доставка за ваш счет.

— Отлично.

Удивленная его бездушным подходом, Лори встала и прошла на середину комнаты.

— Объясните мне кое-что, Дэн. Вы высоко цените мечты. Но вас нисколько не взволновало то, что Розе будет не на чем играть.

— Это пианино не принадлежало ей. Оно было выставлено на продажу.

— Но вы ведь видели, как важно для нее заниматься музыкой.

Он сунул руки в карманы своих узких джинсов.

— Если игра на пианино настолько важна для нее, то она найдет, где играть.

— И вы не хотите помочь ей?

— Так же, как помогла вам ваша бабушка?

— Но она не помогла мне, ее подарок был совсем иного рода. — Хотя бабушка Брендон действовала из лучших побуждений, она не руководствовалась мечтами Лори. — Я не хотела быть пианисткой.

— Может быть, и Роза не хочет быть ей. Люди должны решать сами, что для них хорошо.

— Нет ничего плохого в том, чтобы подталкивать людей в нужном направлении. — Как, например, подталкивали его взять заем. — Если известно, что это, безусловно, к лучшему.

Когда Дэнис отошел от пианино и приблизился к ней, Лори вздрогнула, но не сдвинулась с места.

— А вы знаете, что для меня к лучшему?

— Возможно, знаю.