падчерицы. А вот что общего между цирюльником и нобилями? Ты можешь мне сказать?

Эсканоба в ответ только развел руками.

— Никого не подозревают в убийстве падчерицы Этельстейна?

— Никого, — покачал головой офицер.

— Значит, она тоже каким-то образом замешана во всем этом, — решительно сказал Брегант. — Не бывает таких совпадений. Да, — он обхватил голову ладонями, — я совершил серьезную промашку. Теперь все в руках богов…

Он не договорил и на мгновение задумался.

— Эсканоба! — голос советника звучал решительно и твердо — прошлого уже не вернешь, теперь нам так или иначе надо действовать.

Офицер выпрямился, вопросительно глядя на собеседника.

— Во-первых, если я не ошибаюсь, а боюсь, что это так и есть, — Брегант загнул палец, — граф Этельстейн с сообщниками задумал убрать Конана. Похоже, что кроме них в заговоре замешаны тот купец, брат твоего приятеля, бывший дворецкий Гаримет и еще многие, кого мы не знаем.

Он смотрел на Эсканобу, но у того на лице не дрогнул ни один мускул: к подобным поворотам событий офицер привык давно.

— Может быть, еще не поздно, — Брегант загнул второй палец, — и мы можем предотвратить самое скверное. Надо послать верного человека к королю, пусть он немедленно предупредит его об этом.

Эсканоба кивнул:

— Сейчас же пошлю Малера.

— В-третьих, — продолжал генерал, — Конан вылезал и не из таких передряг, и просто так в руки этим мерзавцам не дастся. В-четвертых, распорядись, чтобы на все дороги, ведущие на север, выслали отряды армии с приказом арестовать Этельстейна и всех, кто будет с ним. У него не должно быть много вооруженных людей и нам неизвестно, где он сейчас. Ждут удобного случая, наверное. И потом, вряд ли в рядах заговорщиков высшее командование войск, иначе никаких заколдованных перстней не понадобилось бы, и я не уверен, что король, даже такой воин как Конан, смог бы противостоять всей армии. Вот так. Эти ублюдки рассчитывают на то, что втайне расправятся с королем, а когда всем объявят о его смерти, не найдется охотников защищать убитого варвара и противостоять заговору. Все просто смирились бы с узурпатором, вот и все.

— Ты так думаешь? — позволил себе усомниться Эсканоба. — Я не думаю, что, например, Паллантид…

— Я не говорю специально о ком-то, но ты же не первый день живешь на свете, — укоризненно перебил его генерал. — Помнишь заговор Аскаланте? Разве Больмано, граф Карабана, или Дион, барон Атталуса, что пытались вместе с ним скинуть Конана с трона, не считались преданными королю людьми? Так что действуйте, не медля.

Недалеко послышался лай собак, и из зарослей вынырнул егерь. Он был в сильном возбуждении, на лице мужчины был написан страх.

— Король! — выдохнул охотничий. — Там такое!

— Что вы там отыскали такое уж страшное? стараясь отогнать собственную тревогу, проворчал варвар, направляя коня вслед за егерем.

Когда всадники выехали на тропку, огибавшую подковообразный склон, их встретил мрачный Паллантид.

— Клянусь Кромом, я подумал, что вам должен был встретиться сам владыка Серых Равнин, такая перекошенная рожа была у твоего посыльного! — сказал киммериец.

— Поехали за мной, сам увидишь, — ответил командир Черных Драконов. — Было от чего перекоситься, зрелище не для слабых.

Совсем скоро, проехав вдоль тропы, король увидел то, что так напугало охотничего: на открытом месте, где деревья расступались в стороны, образуя небольшую поляну, лежали шесть человек — однако назвать их людьми язык уже не поворачивался.

Пораженным взорам предстали скелеты с немногочисленными кусками сохранившейся плоти, по которым совершенно невозможно было определить, кто были эти люди.

Пятеро из них, судя по платью, были слугами какого-то важного господина, может быть, его охраной, поскольку рядом с ними валялись луки, дротики, на поясных ремнях болтались сабли. Шестой, по всей видимости, и был тем самым нобилем — его одежда отличалась щеголеватостью покроя и обилием золотого шитья.

— Да!.. — буркнул киммериец, вглядываясь в останки. — Не иначе проделки нашего большого приятеля Сета. Как ты думаешь, Паллантид?

Тот пожал в ответ плечами.

— Странная картина, — один из гвардейцев пощупал одежду. — Совсем новенькая, никакого намека на тление, а тела… — он недоуменно посмотрел на Конана, возвышавшегося над ним в седле. — Как будто черви обглодали.

— Колдовство, не иначе, — киммериец был совершенно уверен, что перед ним — страшные последствия чьих-то магических действий, на полных опасностей дорогах его жизни ему не раз приходилось сталкиваться с подобным. — Эти маги, Сетово отродье, способны сотворить и не такое. Мне не единожды приходилось попадать в похожие переделки. Вот как-то в Немедии…

Конан говорил, стараясь отвлечь внимание своих людей от развернувшейся перед ними жуткой картины. Действительно, при упоминании о Немедии по рядам слушателей прошел сдержанный ропот: аквилонцы всегда не слишком жаловали своих северных соседей.

— Там встречаются и приличные люди, — заметил варвар, в очередной раз вспомнив юную герцогиню Хельсингера, — но должен согласиться: мерзавцы в этой стране встречаются чаще, чем в иных, ну, разве что со Стигией сравнить можно… Так вот, тот колдун опутал меня паутиной, которая ни двинуться, ни вздохнуть толком не позволяла. И хохотал при этом, — киммериец скрипнул зубами, вспомнив издевательство мага. — Потом ему это отлилось полной чашей, — с явным удовлетворением продолжал он. — Слава богам, хоть кровь не высасывала эта мерзость, как здесь. Хотя, как сказать, — задумчиво продолжал Конан, — их смерть, может быть, была полегче той, что уготовил мне тогда этот мерзавец по имени Краутвурст. Похоже, эти люди умерли достаточно быстро.

— Как же ты выбрался? — осмелился спросить Тагмор, который только что подъехал с еще несколькими гвардейцами.

— Совсем просто, — повернулся к нему король, — эти придурки, тоже, случается, допускают ошибки. Этот болван не учел, что его паутина расползается от воды, — редко, наверное, издевался над людьми таким способом. Я простоял полдня на жаре, спеленутый вместе с конем, словно шелковичный кокон. Не то что почесаться, вздохнуть глубоко не мог и уже представлял, как сгнию заживо, но вдруг налетела гроза. Видимо, боги решили, что мой земной путь еще не окончен, и через какое-то время вся работа мага пошла насмарку. Никогда в жизни я так не радовался дождю, клянусь милостью Митры!

— А что колдун? — спросил кто-то из гвардейцев.

— Колдун-то? — переспросил киммериец. — Крепкий, надо признать, оказался негодяй. Он еще разок попытался со мной справиться, только я вновь ускользнул от его чар, а уж потом… — довольная усмешка тронула губы Конана. — Когда мы встретились в последний раз, он сгорел на моих глазах, объятый синеватым пламенем.

— Просто взял и сгорел? — спросил Тагмор.

— Ну, не совсем просто так, — скромно ответил варвар. — Колдун тот был истинным слугой тьмы, и когда я сломал принадлежащую ему же золотую фигурку Сета, все кончилось в один миг. Как говорится, даже на проворную мышь всегда найдется ловкий кот. Все в мире связано, — назидательно закончил он и вновь обратил свой взгляд на лежащие перед ними останки. — Нам, пожалуй, здесь делать уже нечего, но кто эти люди, я мог бы догадаться. Возьми пока что с собой вот это, — показал он егерю на валявшуюся у трупа нобиля перчатку, расшитую по обшлагам золотыми нитями, — сдается мне, при жизни этот человек был сыном советника Патриана. Покажем отцу, он скажет точно.

— Но он также может быть и сыном генерала Бреганта, — возразил Паллантид, хранивший до этого