— Послушай ты, похотливый козел, — колдун вспомнил, что Эугеш был в дружбе с городским глашатаем Шадизара, — завтра же поедешь в город.

— Ты хочешь прогнать меня? — заскулил было тот, но хозяин перебил его:

— Заткнись, отродье свиньи, и слушай внимательно. Поедешь в Шадизар, чтобы встретиться там с твоим приятелем, как его там?

— У меня много приятелей, — хвастливо заметил Эугеш.

— Конечно, — усмехнулся колдун, — но нужен один. Поговоришь с глашатаем, если ему еще не свернул кто-нибудь шею. Узнаешь городские новости, мало ли что там произошло за последние седмицы. Не появлялся ли в городе высокий, очень высокий черноволосый мужчина? Мне нужно знать про него все: у кого живет, как зовут, чем занимается. Узнай все, что возможно, но так, чтобы твой интерес не был слишком заметен. Понял? И еще: пей и жри в меру, да смотри не проболтайся, откуда ты и кто тебя послал. Если не выполнишь мое задание — достану из-под земли и превращу в прах, но не сразу, а по кусочкам. Даю тебе на все пять дней. Возьмешь лучших лошадей и пару стражников для охраны. А теперь отнесите меня в опочивальню, — велел хозяин, — что-то я устал сегодня. А вы можете жрать дальше, — милостиво разрешил он своим подручным.

Немедленно расторопные слуги подхватили ложе, на котором восседал Лиаренус, и бегом понеслись к господским покоям под звон колокольчиков и заунывные звуки флейты: для Карбана и Эугеша обед продолжался.

Так, говоришь, караван прошел два селения от Аренджуна и потом исчез без следа? — уточнил советник. — Да, истинно так, почтеннейший, — подтвердил Калой, низко поклонившись.

Большой зал во дворце советника блистал красотой и роскошью. Два ряда шестигранных колонн, облицованных полированным карпашским мрамором, поддерживали изящно декорированные арки, на которые опирался свод потолка. Голубой цвет поверхности соперничал с самим небом, а затейливые узоры карниза были столь тонко исполнены, что всякий, попавший в это помещение, не мог оторвать глаз от совершенной работы туранских мастеров. Узкие окна, своими очертаниями повторявшие форму арок, были забраны коваными решетками с изображениями заморских зверей и птиц — предметом особой гордости хозяина. Он заказал их у знаменитых зингарских кузнецов и заплатил немалую цену — двадцать лучших туранских верблюдов, а это мало кто мог себе позволить. Пол зала был вымощен крепким камнем серого, черного и белого цвета из пуантенских каменоломен, и лучшие заморийские мастера на славу потрудились, выкладывая мозаику из треугольных, восьмигранных и овальных шлифованных плит. Среди такого великолепия советник обычно принимал просителей. Люди робели от невиданной красоты, язык прилипал к гортани, и не сразу посетители могли внятно изложить свою просьбу.

Калой мог. Ему уже приходилось бывать здесь, а присутствие товарищей по ремеслу придавало ему дополнительную храбрость. Советник развалился на мягких подушках на небольшом возвышении в конце зала, а посетители — Калой и еще несколько богатых купцов — сидели на невысоких мраморных скамьях вдоль колонн. Им была оказана большая честь — сидеть в присутствии такого важного вельможи.

Конечно, в Шадизаре торговцы не считались персонами, равными богатым землевладельцам или, того больше, знатным вельможам, но чиновники поумнее прочих, к которым относился и советник, считали, что с ними надо ладить и прислушиваться к их просьбам — денег у них много, здесь, слава богам, можно подкормиться. Поэтому, когда группа купцов обратилась к нему за помощью, он не только согласился сам выслушать их, а не гонять с прошениями по более мелким чиновникам, но даже принял в своем роскошном зале.

— А что вез ваш караван? — поинтересовался советник, оглаживая густую черную бороду.

— Немного хлопка, сушеные фрукты, но самая главная наша потеря — сорок молоденьких невольниц, — со слезой в голосе ответил Калой.

— Хм, неплохая добыча, — согласился хозяин. — И что же вы думаете об этом? Кстати, сколько охранников было?

— Двадцать всадников! Из Турана! И еще десяток погонщиков верблюдов! Они тоже были вооружены! — наперебой загалдели торговцы.

— Ну, этих погонщиков мы знаем — вояки как мои наложницы, — усмехнулся советник, — но вот двадцать всадников — это серьезно. Целый отряд, и пропал без всякого следа?

— Да, почтеннейший, мы наняли людей, они осмотрели все вокруг — ничего, как будто на небеса улетели. Второй раз уже за последнюю луну.

Подперев ладонью щеку, советник погрузился в раздумья. Купцы разом прекратили разговоры и в мертвой тишине только озирались по сторонам, причмокивая губами от восхищения и зависти к столь богатому убранству.

«Как с ними поступить? — размышлял тем временем советник. — Надо как-то поспособствовать розыскам, тем более что деньжата у них водятся, а мне они лишними не будут никогда. Кто же это ограбил караван, да так ловко? Синие Тюрбаны? Вряд ли, они так чисто работать не умеют. Кто-нибудь из Аренджуна? Тоже маловероятно, ведь все произошло в дне пути от Шадизара, они сюда не стали бы соваться. Вот и ломай голову, вечно этот лысый ублюдок подсунет мне задачку! Наверное, неплохую мзду взял с этих торговцев».

Он обратил свой взгляд на торговцев, те встрепенулись, но, видя, что советник смотрит сквозь них, как через стекло, вновь принялись разглядывать зал.

«Нет ли в этом деле магии? — продолжал размышлять советник. — Может быть, все это устроил горбатый ублюдок? Тогда, клянусь богами, дело дохлое. — Мысль о Лиаренусе вызвала легкий озноб. — Не добрался бы он до меня… А если киммериец? — вдруг подумал он. — Этот сорвиголова за хорошие деньги всю степь перероет, да и справится, если надо, с двумя дюжинами солдат. Семя Нергала, — он с удовольствием вспомнил о переполохе, который, как ему донесли, устроил этот варвар во дворце лекаришки, — хорошо он там поработал!»

Под его пристальным взглядом торговцы затихли, ожидая слов хозяина дворца.

— Вот что я скажу, — важно начал советник. Есть у меня на примете один человек, если надо, то он горы свернет. Но, разумеется, — он развел руками, — плату потребует тоже величиной с гору, — добавил вельможа, явно довольный своим остроумием.

— Спасибо тебе, господин, — торговцы дружно вскочили со скамей и принялись отбивать поклоны, — ты уж помоги нам, а мы в долгу не останемся! Без твоего покровительства мы и торговать не сможем!

— Ладно, ладно, ступайте, — махнул рукой советник, — завтра утром, Калой, пришлю к тебе своего человека, там все и обговорите.

Купцы, пятясь к выходу и на каждом шагу кланяясь, очистили зал, а советник, мгновение подумав, позвонил в колокольчик. Тотчас явился Гисан, первый подручный по всяческого рода деликатным делам, его глаза и уши в этом городе. Старикашка склонился в поклоне, ожидая повелений своего хозяина.

— Узнай, где этот киммериец и что он делает. Договорись с ним о встрече со мной, но так, чтобы, кроме вас, никто об этом не знал. Лучше сделай все сам, а не через своих шпионов. Ступай. Чтобы к вечеру все было сделано.

— Господин, а если он не захочет?

— Посули побольше, тогда захочет. Эти варвары любят звон монет, — усмехнулся чернобородый.

«Да и кому этот звон не нравится? — подумал он, отпустив своего соглядатая. — Клянусь Белом, все его любят! А этого варвара я напущу на Лиаренуса. Посмотрим, что получится, — или киммерийский медведь свернет шею этой горбатой крысе, или сам отправится на Серые Равнины. Кому бы из них конец ни пришел — я все равно не в проигрыше. Хвала богам, удачная мысль пришла мне в голову!»

Лето полностью вступило в свои права: едва Глаз Солнцеликого поднимался над горизонтом, жара уже подступала к Городу Негодяев. Пройдет немного времени, и зной станет нестерпимым, базар на некоторое время остановит свою круговерть, и все отправятся по тавернам, где можно отдохнуть в прохладе каменных залов или посидеть под раскидистой чинарой, потягивая легкий кисловатый напиток, да лениво переброситься парой слов со знакомыми торговцами, а то и послушать какую-нибудь историю от заезжего купца. Конан неспешным шагом направлялся к знакомой таверне: посидеть часок, узнать новости; может быть, если повезет, разнюхать что-нибудь про Синий Сапфир. Настроение у него было отличное: он