я взбешенно, хотя и пытался придать своему лицу спокойное выражение.

Он и теперь не ответил. Повернулся и скрылся в палатке. 5 июня Сегодня мы, наконец, закончили упаковку находок. Саркофаг, уложенный в деревянный ящик, покоится в автомобиле вместе с канонами и маленьким саркофагом. Только Богу известно, сколько нам пришлось потрудиться в эти дни, пока мы вытащили этот дьявольски тяжелый саркофаг из склепа. Если меня выгонят с работы, я смогу теперь зарабатывать себе на хлеб грузчиком. В этом я уверен.

Больше всего бесит, конечно, то, что пирамида находится в каких-то паре сотен ярдов от нас, а мы не можем к ней приблизиться. Положение, как у жениха, который спит в одной постели со своей невестой, только между ними лежит ее младший братишка. Ночь, желание доводит чуть не до слез, а маленький братик мирно посапывает. Но при малейшем подозрительном скрипе открывает глаза.

Осима сделал несколько тысяч негативов, Карабинас все просчитал и измерил с точностью до миллиметра.

Помню, мы ужинали, полулежа перед палатками, и разговаривали о пирамиде. Рядом с нами стоял автомобиль с содержимым склепа в багажнике. Лицо папы Малькольма разгладилось, он успокоился настолько, что время от времени отпускал шутливые словечки, которых нам так не хватало за минувшие дни. Если все верно, завтра мы увидим захороненную пирамиду.

Малькольм встал раньше всех, пожелал доброй ночи и ушел в палатку. Мы еще немного поговорили, но остерегались затрагивать прошедшую неделю. Мы так и не смогли признать правоту Старика. 6 июня На рассвете я снова проснулся от крика петуха Осимы. У него был металлический голос, как у рожка на поле боя. И, быть может, именно это в конце концов спасло ему жизнь. Хотя мы чуть не каждый день поддразнивали Осиму, рассуждая, что будет, когда петух попадет в суп, никто из нас не желал ему зла. Разве что гиены, которые частенько кружили по ночам вокруг палаток.

Я выпрыгнул из постели и, пошатываясь, вышел наружу. Солнце стояло уже довольно высоко в небе, но пустыня гладила мои босые ноги еще прохладными ладонями. Я потянулся и подумал, что сегодня будет критический день.

Может быть, более великий день, чем тот, когда нашли Тутанхамона.

И только повернулся, чтобы войти в палатку, как услышал у себя за спиной испуганный возглас. Я мгновенно обернулся снова, почувствовав, что случилась какая-то беда.

У соседней палатки стоял Осима с беспомощно разведенными в стороны руками. Карабинас же, который выходил из палатки Малькольма, одной рукой прикрывал лицо, а другой отчаянными движениями теребил себя по бедру.

В голове у меня молниеносно пронеслась мысль: Иисусе, что такое могло случиться? Украли наши находки или вдруг завалило склеп?

Тут появились Хальворссон и Миддлтон, а за ними Йеттмар. Датчанин тряхнул рыжей бородой и, опережая всех, крикнул Карабинасу:

– Что случилось. Никое? Что стряслось? Карабинас опустил руки и с неописуемым выражением кивнул в сторону палатки Старика.

– Старик… шеф…

– Что с ним? – сорвался с места Осима, выкрикивая на бегу слова, адресованные греку.

– Умер. Профессор Малькольм умер… – выдавил из себя Карабинас, затем закрыл лицо руками и рухнул на песок.

Осима встал с колен у кровати Старика и посмотрел на нас.

– Сердечный приступ, – сказал он. – Насколько я могу судить. Конечно, потом вскрытие… – и замолчал.

– Я уже целую неделю чувствовал, что с ним что-то не в порядке, – сказал Йеттмар, поправляя покрывало, наброшенное на Старика. – Вы не замечали? Он постоянно потел, и лицо было такое серое… Я… я… хотел сказать, но…

Мы все стояли, не решаясь смотреть друг на друга. Мы чувствовали себя виноватыми в смерти Старика, ведь мы обязаны были заметить, как плохо он выглядел в последние дни. Он больше отмалчивался, тяжело дышал и уже не спускался в склеп.

– Но почему же он ничего не сказал? – вырвалось у Йеттмара.

– Потому, что не хотел, чтобы хоть что-то отвлекало нас от работы, – сказал Хальворссон. – Он хорошо знал нас. Знал, что мы одержимы своей работой. Он не хотел быть нам помехой.

– Он предпочел умереть, – пробормотал Мидлтон.

– Поэтому-то он заставил нас упаковать все находки!

– Поэтому. Мы были бы в отчаянном положении, если бы за это пришлось приниматься сейчас.

– Следовательно, он учитывал, что…

– Он знал наверняка. И не хотел, чтобы мы гонялись за двумя зайцами сразу. И ни склепа, и ни пирамиды. Сейчас, по крайней мере, у нас есть склеп.

Я, как старший по рангу профессор, был вынужден взять руководство на себя. Во-первых, нужно было замаскировать склеп, а во-вторых, но одновременно, мы должны были заявить властям о смерти Малькольма. Хотя бы учитывая здешнюю жару.

Со склепом мы управились за два часа: положили на место покрывную плиту и наносили на нее песка.

Затем я отправил Йеттмара и Хальворссона в город, чтобы они уведомили полицейские власти о смерти Малькольма. А мы с Карабинасом, Миддлтоном и Осимой принялись за составление инвентарной описи выкопанных находок.

Йеттмар и Хальворссон вернулись около полудня на полицейской машине. В город они добрались на попутной, потому что автомобиль был нам совершенно необходим для инвентаризации: мы не хотели