– Вы часто ездили туда?

– Не слишком. Сотрудники университета жили в пригороде. Профессора в частных домах, а студенты – в университетском городке. Время от времени приходилось кого-нибудь подвозить туда. Главным образом, в начале семестра. Некоторые приезжали поездом из другого города, и с вокзала брали такси до университетского городка. Честно говоря, я редко стоял у вокзала. Мало хорошего в таких поездках. Студенты не особенно щедры на чаевые, а назад пассажиров совсем не бывало. Только начинающих таксистов можно было еще уговорить на такую поездку.

– Но, все-таки, иногда можно было подзаработать такой поездкой?

– Крайне редко.

– Может быть, все-таки, вы помните что-нибудь? – не отставал я.

– Зачем вам нужно?

– Ну… скажем, затем, чтобы знать, как все это выглядело.

Он растерянно почесал макушку.

– Честно говоря… Думаю, что это было похоже на любой другой университетский городок. Студенты жили в деревянных домиках, на территории городка. Дома были помечены греческими буквами, просто не было никого, кто не выучил бы их. Я однажды… А, да ладно. Все это было, как огромный парк. Одних научно-исследовательских институтов не проехать – не пройти. Это-то и стало причиной большой беды.

– Большой беды?

Он обернулся и с подозрением посмотрел на меня.

– Вы еще не слышали?

– Я впервые в Санта-Монике.

– Пардон, сеньор. Так вот, случилось, что весь университет сгорел до основания.

– Что вы говорите?

– Сгорел. С тех пор в Санта-Монике нет университета.

– Когда это было, примерно?

– Так, лет восемнадцать назад. Но можно и точно установить. Все газеты только об этом и писали. В таком маленьком городишке большое событие и то, если загорится мусорный ящик, не говоря уже об университете!

– Вы говорите, все сгорело?

– Научно-исследовательские институты и университетские корпуса дотла. К счастью, студенты не пострадали. Их квартиры были довольно далеко от пожара.

– А… как это случилось?

– Поджог. Виновника же поймали. Я почувствовал возбуждение.

– Значит, поймали. И кто же был этот сумасшедший?

– Вы точно сказали. Это был сумасшедший. К сожалению, не помню его имени. Дело тогда разбиралось в суде. Какой-то дуралей несчастный из Индианаполиса. Кажется, он проучился один семестр и сбрендил. Суть в том, что его исключили. Он уехал, а потом вернулся и поджег все хозяйство.

– Как, черт возьми, ему удалось сделать это так основательно?

– Случайно. Этот губошлеп набрал пакли для поджога. Насколько мне помнится, большой беды не случилось бы. Но этому сдвинутому повезло, а университету – несчастье. Он забросил пучок пылающей пакли в окно одного из подвалов, и пакля упала прямо в чан с какими-то реактивами, а крышкой чан забыли накрыть. Реактивы вспыхнули, а остальное уж пошло как по маслу. Все институты загорелись один за другим!

– Потрясающе…

– Еще как! Представьте себе только, позже выяснилось, что во всех институтах было полным-полно огнеопасных химических веществ. Как будто эти юродивые к войне готовились.

– Они, очевидно, пользовались химическими веществами.

– Черт их знает. Но горели хорошо, это точно. Дым было видно аж в Сайта– Барбаре. Напрасно примчались все пожарники округи, все сгорело – как пить дать!

– Кто-нибудь погиб? Он покачал головой.

– К счастью, нет. Это случилось в воскресенье, когда институты были закрыты. Одному богу известно, что бы произошло, если бы тот сумасшедший бросил паклю в подвал в будний день. И так сколько натворил!

– Могу себе представить.

– Вряд ли. Ведь проблема была не только в том, что все сгорело и взорвались реактивы…

– А что еще?

– Территория стала радиоактивно зараженной. Я ощутил холодок в затылке, что испытывал только в случаях необыкновенного волнения.

– Не расскажете подробней?

– Охотно, сеньор. Газеты описали каждую мелочь. Знаете, в институтах была масса радиоактивных… изо… изо…