шляпе. – Пока все идет по плану. Теперь вопрос лишь в том, как бы мне отвлечь их внимание хотя бы на один день.

Бредя в тени домов, я прокручивал в голове самые невероятные идеи. Нанять людей, которые похитили бы мафиози? Но я ведь никого здесь не знаю. И пока кого-нибудь найду… Нет, это не пойдет… Тогда что же мне, черт возьми, сделать? Чтобы Ренни смог улететь, нам решительно необходимы сутки спокойной работы. И обеспечить эти сутки – моя задача.

Когда я свернул за угол, на меня налетел мальчик, разносчик газет, причем ударил меня головой и к тому же точно в живот. На какое-то мгновение я ощутил себя так, словно на состязании получил сильнейший удар в солнечное сплетение, и прислонился к стене, чтобы удержаться на ногах. Газеты выпали из рук мальчика и разлетелись в разные стороны, а сам он с громким воплем растянулся на земле.

Когда я немного пришел в себя, мальчик уже сидел на земле и ревел во всю глотку. Слезы капали на подбородок и текли ручьем, смешиваясь с соплями.

Я шагнул к нему, схватил за плечи и рывком поставил на ноги. Потом, увидев, что он держится на ногах, отпустил. Он снова упал мешком, как тряпичная кукла, и заревел еще громче.

Мною постепенно стал овладевать страх. Неужели что-то серьезное? Как раз не хватало, чтобы меня схватила полиция, и даже если я не виноват…

Когда я еще раз поставил его на ноги, вокруг нас собралось по меньшей мере человек сто. Сначала они лишь с любопытством глазели, но когда мальчик свалился во второй раз, стали все громче роптать.

Не дожидаясь, пока толпа окончательно настроится против меня, я скова подхватил мальца, и когда он повис у меня на руке, быстро сунул свободную руку в карман и зажал между пальцами две долларовых монеты. Затем, когда он был готов вот-вот упасть снова, поднес монеты к его лицу.

Это было божественное чудо, что он, несмотря на закрытые глаза, сразу же заметил, что я держал в руке. Слезы иссякли за доли секунды, и он не сделал даже попытки упасть снова: схватил деньги и в следующее мгновение уже улыбался.

Настроение толпы мигом переменилось. Те, кто только что сердито смотрели на меня, широко улыбались, говорили что-то и продолжали свой путь. Дело уладилось, м причин для беспокойства больше не было.

Я покачал головой и тоже улыбнулся про себя хитрости мальчугана. Собственно говори, он честно заработал деньги за каких-то несколько минут. Что же касается газет…

И тут я увидел одну из газет, которую умчавшийся в радостном возбуждении мальчик оставил валяться на земле. Это была местная англоязычная газета, и заголовок на первой полосе жирным шрифтом громогласно возвещал: «Всеобщая мобилизация!»

Я поднял газету с земли, прислонился к стене ближайшего дома и пробежал глазами только самые броские заготовки. «Танкисты в Южном Ливане». «Двадцать восемь танковых бригаду границ». «Наблюдатели ООН покинули страну!»

Я прочитал еще несколько заголовков и, несмотря на то, что над головой у нас нависла военная угроза, довольно улыбнулся.

Теперь держись, Джиральдини!

Из предосторожности я решил позвонить из телефонной будки на улице. В табачной лавке я разменял несколько монет и, следуя указаниям продавца, набрал номер телефона полиции.

После продолжительного гудка трубку сняли, и неприветливый мужской голос выкрикнул:

– Полиция! Что вам нужно?

Я, конечно, только по интонации мог догадаться, что он сказал именно это, потому что поднявший трубку говорил по-арабски. Тем не менее, я ясно понял по его голосу, как он рассержен, что сейчас, когда на пороге война, он вынужден заниматься какими-то незначительными уголовными делами.

– Вы говорите по-английски? – спросил я и продолжал терпеливо держать трубку у уха, пока он обрушивал на меня поток непонятной речи.

Наконец, он замолчал, и спустя несколько секунд гробовую тишину нарушил приветливый голос, теперь уже по-английски:

– Добрый день, сэр, что вы желаете?

– Я хотел бы сделать очень важное заявление, – произнес я отчетливо, чтобы меня легче поняли.

– Относительно чего?

– Политическое заявление. На секунду воцарилась тишина, затем голос с волнением спросил:

– Я правильно понял, политическое?

– Вы правильно поняли.

– Прошу вас… Я слушаю.

Я был уверен, что донесшийся издалека щелчок происходил от кнопки включенного магнитофона.

– Слушайте внимательно, – сказал я умышленно быстро, – у меня мало времени. Я американец и… словом, я на вашей стороне. Вчера из Соединенных Штатов приехали несколько типов. Сейчас они живут в «Эксельсиоре» и прибыли под тем предлогом, что отправляются дальше в Судан на какую-то охоту. Так вот, я бы хотел сообщить вам, что они – агенты тех, оттуда. Мне поручили передать вам это.

– Подождите! – донесся отчаянный возглас. – Не вешайте трубку! Кто вы и откуда говорите?

– Вам придется обойтись тем, что я сказал. Я тоже профессионал. Возьмите их, пока не поздно! – И я повесил трубку.

Наконец, мне удалось поймать такси, и полчаса спустя я высадился у отеля, где остановились Ренни и его спутники. Вряд ли я являл собою нечто чарующее, однако меня приняли, как спустившегося на землю Мессию.