покатился по земле. Я успел заметить быстро приближающийся монолит надгробной плиты, по том перед глазами что-то вспыхнуло, разорвалось на миллионы разноцветных точек и унеслось в беспросветную тьму…

Вздрогнув, я открыл глаза и попытался сесть на кровати, но чья-то рука удержала меня.

— Тихо, тихо, — послышался откуда-то сбоку голос Петрова. — Уже все хорошо. Ты в больнице…

— Ни фига себе утешил, — морщась от боли в затылке, пробормотал я. — «Не волнуйтесь, хуже уже не будет — вы в морге…» Что со мной?

— Шишка на затылке с мой кулак величиной, да рука в двух местах чем-то острым распорота… Ты лежи, лежи. Тебе швы наложили, тебе резких движений делать нельзя…

— Я спрашиваю: что со мной было?

— А вот этот вопрос я сам хотел тебе задать. Какого черта ты сунулся в одиночку на кладбище?! Меня подождать не мог?! Хорошо, милиционеры, осматривающие машину, поблизости оказались. Услышали выстрелы — прибежали… Они сказали, что на тебя напала стая бродячих собак… Это правда?

— Собаки? — переспросил я, и тут ко мне вернулась память. — Нет, Пётр Петрович, это были не собаки. Это были лисы. Самые что ни на есть настоящие рыжие зубастые лисы. Только размером с хорошую овчарку и злые, как бультерьеры… Но на этом их сходство с собаками и заканчивается. У меня такое ощущение, что эти твари соображали не хуже нас с тобой. И этим двум рыжехвостым я очень не нравился… Или мешал…

— Двум? Милиционеры говорили, что собак было три. Две тебя едва на части не разорвали, когда ты упал, а третья, видимо служебная, их от тебя отогнала…

— Не понял… Как это — «третья служебная»?

— Бросилась на них и погнала прочь. А может быть, это вожак стаи был? Он вроде как поздоровей казался, помощней да попушистей. У животных в этом отношении строгая иерархия: «Поперек батьки в пекло не лезь»…

— Ерунда какая-то, — я потрогал забинтованную голову и огляделся. — Почему я один в палате?

— Потому что я так устроил, — лаконично отозвался Петров. — Врачи сказали, что лежать тебе как минимум дня четыре. Они должны анализы сделать, все проверить, все проконтролировать, да и уколы профилактические. Всё же руку тебе клыками распороли, а не стерильным скальпелем.

— Тоже ерунда. Не стану я здесь валяться. Ненавижу больницы.

— Всё же сотрясение мозга у тебя явно есть, — покачал головой Петров. — Сказано тебе — лежи. Это не шутки, охнуть не успеешь, как осложнение заработаешь… Так что тебя ночью на кладбище понесло?

— Осмотреться хотел, — буркнул я. — Надеялся какие-нибудь следы бизнесмена отыскать. Если его насильно тащили, должен же он был какие-то следы оставлять… А на лис я никак не рассчитывал. Пётр Петрович, я тебе говорю: это были не простые лисы! Если б ты их видел, ты бы меня понял.

— Если гуляешь по кладбищу ночью в одиночку, будь готов к любым «глюкам»… Милиционеры утверждают, что это были собаки.

— Они их издалека видели, а я с ними в обнимку валялся, — проворчал я. — Неужели ты думаешь, что у меня со зрением плохо стало? Или что я врать буду?!

По лицу Петрова я понял, что он засомневался.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Разберемся с этим позже… Новости такие: бизнесмена пока не нашли. Этой ночью он и его жена легли спать около одиннадцати часов вечера. В специальной комнате, на первом этаже, находился охранник. Во дворе бегала здоровенная, обученная собака. Около двух часов ночи его сосед, такой же «делец», возвращался после гулянки домой и обнаружил, что ворота дома Кирсанова распахнуты, а собака валяется со вспоротым брюхом. Мужик хоть и сильно «подшофе» был, а сумел сообразить, что дело «не розами» пахнет, и с радиотелефона вызвал милицию. Прибывший наряд обнаружил спящих мёртвецким сном телохранителя и жену бизнесмена, а сам хозяин пропал вместе с машиной. Разгром в особняке был страшный… Ну, ты-то должен себе это представлять — прецеденты видел. Жена с телохранителем-охранником клянутся, что «ни сном, ни духом». Местные опера в полной растерянности. Ищут остатки снотворного, которым могли усыпить жену, и одновременно отрабатывают её на предмет соучастия. Беднягу охранника так просто «упаковали» в камеру «до выяснения обстоятельств». Машину позже нашли, но это ровным счётом ничего не дало, потому как дело от этого ничуть не прояснилось… А вот я на заднем сиденье «мерседеса» кое-что обнаружил…

— Шерсть? — догадался я. — Этого и требовалось ожидать. Ты книгу искал?

— Её нет. Но жена Кирсанова подтвердила, что он покупал какую-то старинную книгу для домашней библиотеки. Если предположения Агасфера верны, то бизнесмен им нужен только для того, чтоб довезти книгу до места — сами-то они и прикоснуться к ней не могут. Скорее всего или запугали, или нечто вроде гипноза.

— Кладбище хорошо обыскали?

— Оперативники до сих пор там ползают, каждую трещинку осматривают. Я посоветовал им склеп искать. Там ведь и до революции людей хоронили, так что под землей целые «родовые захоронения» имеются. Беда только в том, что этих склепов слишком много, все не отыщешь, а уж тем более не проверишь.

— Не могли они эту книгу успеть передать?

— Демоны? Вряд ли. Слишком много народу было вчера. Да и время поджимало. А вот сегодня попытаться могут. Если только не пойдут более простым способом: останутся в каком-нибудь «глухом» склепе на пару-тройку сотен лет. Место для этого вполне подходящее, а им много и не надо — барельефы, они барельефы и есть.

— Простой вариант не всегда самый лучший. Отправить книгу в ад для них куда предпочтительней. В силу известных причин они-то её уж точно больше никому не до верят. Останься она на земле, и рано или поздно точно попадёт в чьи-то руки, а вот из преисподней её шибко трудно будет извлечь.

— А может, нехай, тащат её с глаз долой? — предположил Петров. — Книжонка-то и впрямь шибко вредная… У них она охраняться будет весьма надёжно. Какой смысл нам с тобой в Тома Сойера и Гекльберри Финна на кладбище играть? Отдадим её — и дело с концами…

— Тут остается целый ряд нерешённых проблем, — заметил я. — Мы не можем знать наверняка, что с лица земли исчезнет не только эта книга, но и «сладкая парочка» «рогато-парнокопытных». А оставлять их шляться по городу — по меньшей мере глупо. Во-вторых, откуда ты знаешь, что эта книга у них? Кто может гарантировать, что Кирсанов не успел сбежать от них и не скрывается где-нибудь, трясясь от страха? И самое главное: мы не знаем наверняка — жив Кирсанов или нет. Мы пустим дело на самотёк, а если он жив и нуждается в нашей помощи?

— Сомнительно, — покачал головой Петров. — Иначе он дал бы о себе знать. А если он под их властью, то зачем им оставлять его в живых теперь, когда он донёс книгу до места?

— Смысл есть. А если что-то у них пойдёт не так? Или Охтинское кладбище — только временный, «перевалочный» пункт, а «ворота в преисподнюю» должны открыться в ином месте? У тебя есть гарантия, что они уже установили контакт с «загробным миром» и знают, куда идти и где встречаться? Нет, Пётр Петрович, о магии и мистике мы знаем столь мало, что бросать дело, полагаясь только на человеческую логику, нельзя. Тем более что в этом деле появилась ещё одна странность. До этого мы играли в «охоту на лис»: кто быстрее доберется до нужного места и отыщет необходимую вещь. А теперь появились настоящие лисы, и я уверяю тебя — с этими рыжими бестиями не все так просто. Ты слышал, чтоб лисы нападали на человека?.. Может, и бывает, но лично я не слышал. Тем более что на ошалевших от голода они никак не похожи. Здоровенные, упитанные твари.

— По сути дела, легенд, связанных с лисами, существует немало. Не меньше, чем о волках. Просто волки сами по себе внушают куда больший страх, поэтому всякая «нечисть», связанная с ними, врезается в память намного прочней. Волков-оборотней называют «вервольфами», а лис-оборотней — «кунэце»… Но стоит ли так усложнять ситуацию? У нас имеется довольно полная картина этого дела. Мы знаем всех «действующих лиц», можем предположить всю историю, связанную с купцом Стаховым, книгой и охраняющими её демонами… А откуда взялись кунэце? Им нет места в этом деле.

— Не знаю, — признался я. — Но мне они очень не понравились… Но пока нет фактов, не будем