не так! Просто мы дали вам шанс. Точнее, подарили вам жизнь.

Егор молчал, не зная, что на это ответить. Возможно, именно этот тип и стрелял по нему, а теперь киллер стоял напротив него и читал нотации!

– Так что распорядитесь подарком по-умному! В следующий раз мы такими щедрыми уже не будем.

– Почему? – спросил Егор, с трудом разлепляя ссохшиеся губы. – Почему вы меня не убили?

Киллер хмыкнул и сказал:

– Такой вопрос мне еще никто не задавал! Но, так и быть, удовлетворю ваше любопытство. Вы сейчас пойдете к вашим собратьям по разуму…

Он кивнул в сторону телерепортеров.

– Пойдете к ним и поведаете, что ведете сейчас расследование о подпольных казино. Причем сделаете это с вдохновением и так, чтобы вам поверили. Потому что если не поверят, то придется нам довести до конца то, что не сделали – то есть убить вас.

Егор шумно вздохнул, а тип добавил:

– Кстати, спасибо за документы, которые вы раздобыли для нас. Мы бы и сами до них добрались, но все равно приятно, когда работу выполняет кто-то другой. И еще… – В его голосе прорезался металл. – Забудьте о Дергушинском. И обо всем забудьте. Строчите, как раньше, всяческую чушь. И не пытайтесь меня найти – потому что внешность у меня все равно совершенно иная!

– Егор, вот ты где! – раздался крик, и Рыжик заметил, что тип с оранжевым микрофоном машет ему рукой. – Ну, иди же сюда! Эксклюзивное интервью! Пойдет уже сегодня ночью в эфир!

Егор обернулся и заметил, что бледный тип в кожаной куртке исчез. Егор медленно двинулся в сторону назойливого репортера.

Интервью много времени не заняло, и Егор сказал то, что от него требовалось: что он ведет журналистское расследование, посвященное подпольным казино в столице, что он напал на след кавказской мафии, что ему неоднократно угрожали и теперь, видимо, привели угрозу в исполнение.

Врал Егор вдохновенно и не сомневался, что и репортер с оранжевым микрофоном, и телезрители ему поверят. Он бы и сам поверил своему рассказу! Рассказу, выдуманному от начала до конца!

Появился, наконец, и Федор Крылов, получивший по своим каналам информацию о том, что на его двоюродного брата было совершено покушение. Федор сразу же ринулся к камерам и дал пространное интервью, громогласно требуя защитить свободу слова и не дать бандитскому отребью угрожать честным журналистам.

Федор же уладил формальности с представителями полиции, Следственного комитета, прокуратуры и ФСБ. Егору было позволено удалиться, но куда он мог податься? Только к родителям – или к Федору.

Крылов прибыл на навороченном джипе, в котором, как ни странно, играл моцартовский «Реквием». Причем слушал его Федор с утра до ночи, плюя на прочую классику. Егор несколько раз спрашивал его об особом пристрастии к этому музыкальному произведению, и каждый раз Федор ронял загадочные фразы о том, что, мол, те, кто любит ночь, не любят Моцарта. Что он этим хотел сказать, Егор решительно не понимал[Подробнее о причине пылкой любви Федора Крылова к моцартовскому «Реквиему» и его жутких приключениях с теми, кто любит ночь, читайте в романе Антона Леонтьева «Лига охотников за вампирами», изд-во «ЭКСМО».].

Музыкальный вкус кузена занимал Егора в тот момент меньше всего. Как на духу, он выложил Федору все, что знал. Только историю не правдивую, а фальшивую – ту же самую, что поведал команде телевизионщиков, о подпольных казино. Нет, Егор уже не опасался конкуренции со стороны Федора, а боялся, что тот сам станет мишенью наемных убийц. Федор, Маша и их двое детей!

Федор же, лавируя в потоке машин, заметил, когда Егор смолк:

– Да, влез ты в историю, Рыжик! Точнее, вляпался! Неужели непонятно – надо держаться от криминала подальше! Ладно, едешь сейчас ко мне, а потом подумаем, что предпринять!

Как Егор ни отнекивался, Федор все же настоял на своем. Больше всего Егор боялся встречи с Машей, ведь он был к ней в самом деле неравнодушен. Но еще до того, как они прибыли домой к Федору, Егор задремал – и это после всех ужасных событий прошедшего дня!

Поэтому с Машей он долго не общался, перебросился парой фраз, а потом сразу завалился спать. Когда он разлепил глаза, то выяснилось, что в квартире на Кутузовском, где обитал его кузен – главный редактор, он был один: Маша и младший сын у врача, дочка в школе, а Федор на работе.

Приготовив себе на скорую руку яичницу и выпив две чашки крепчайшего черного кофе, Егор принял решение. Конечно, он может радоваться «подарку» киллера. И, последовав его совету, забыть обо всем. Но тогда какой он журналист?

Нет, он пойдет другим путем! Он продолжит расследование! И те, кто пытался убить его, понесут за это наказание по всей строгости закона. Только действовать он будет осторожно, не привлекая к себе внимание.

По телевизору повторяли вечерние программы, и Егор увидел себя самого, дававшего интервью типу с оранжевым микрофоном. Егор отвернулся.

Он продолжит расследование. И в этом ему поможет Борис Борисович Жнец. Потому что ни дисков, ни копий документов не было. Единственное, что застряло в памяти Егора, так это имя – Дарья Леонидовна Ломакина.

Егор позвонил Борису Борисовичу, но его мобильный не отвечал. Егор послал ему эсэмэску с просьбой откликнуться как можно быстрее, а затем, приняв душ, отправился в больницу, где работал Жнец.

Ступая по длинным и извилистым коридорам патолого-анатомического отделения, Егор думал о том, что и сам мог бы приземлиться на оцинкованном столе, перед Борисом Борисовичем, вооруженным скальпелем.

Егор обратился к дежурному врачу, желая узнать, где он может найти Жнеца. Врач, странно посмотрев на Егора, произнес:

– Ну, вообще-то здесь! Нет и не будет!

– Не будет? – удивился Егор. – Может, мне ему лучше позвонить?

Врач вздохнул и сказал:

– Борису Борисовичу невероятно сложно отвечать на звонки. Его лучше не тревожить!

И, развернувшись, пошел прочь. Чертыхаясь, Егор пошел дальше по коридору и наткнулся на ординаторскую. Там он заметил рыдающую медсестру и нескольких сумрачного вида врачей.

А на столе виднелась черно-белая фотография Бориса Борисовича, один край которой был затянут черным крепом. Егор побледнел и спросил:

– Неужели Борис Борисович…

– Увы, – заметил один из врачей. – Прошедшей ночью скончался прямо здесь, на рабочем месте. Инфаркт!

Егор никак не мог поверить этому. Он опустился на скрипящую старенькую кушетку и посмотрел на фотографию Жнеца. Прошедшей ночью…

Прошедшей ночью его самого чуть не убили! Неужели…

– Вы уверены, что инфаркт? – спросил Егор коллег покойного.

– Ну, в этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным, разве что только в том, что рано или поздно умрешь! – ответил другой медик. – Поэтому ждем вскрытия. Он сам так распорядился. Хотел, чтобы коллеги оказали ему дружескую услугу!

– Я не это имел в виду! – сказал Егор. – Может, смерть была не совсем естественная…

При этих словах медсестра зарыдала еще сильнее.

– Как это – не совсем естественная? – удивились врачи. – Насильственная, что ли? Исключено, кому надо убивать нашего дорогого Бориса Борисовича? И, главное, почему?

Егор мог бы сообщить им причину, по которой неизвестные могли желать кончины Жнеца, но сдержался. Эти медики производили впечатление преданных своему делу профессионалов. Уж если выяснится, что Жнецу что-то впрыснули, отчего он скончался, то они до этого докопаются!

Медицинская сестра рыдала все громче и громче. Медики же обменивались понимающими взглядами, и один из них с усмешкой заметил:

– Людочка была так привязана к Борису Борисовичу!

– А что касается смерти Бориса Борисовича, то сомнений быть не может. Он ведь на рабочем месте и