– Комиссар, я ценю ваше щедрое предложение, но...
– Я так и знал, – ответил Дежьен. – Но вы же знаете, что везение, которое сопровождало вас все это время, скоро закончится. Стоит вам совершить ошибку, и вы окажетесь в тюрьме. И тогда никто не спасет вас, даже я!
Маргарита поднялась:
– Благодарю вас за незабываемый ужин, комиссар...
– Называйте меня Феликс, – сказал Дежьен.
– Мне пора. – Марго направилась к выходу. Позволит ли он ей уйти или нет?
– Маргарита! – крикнул комиссар. Она обернулась.
– Вы уверены, что вам пора? – Феликс оказался около нее. Он нежно прикоснулся к ее руке.
В пансион она вернулась на следующее утро. Дворецкий Жорж, завидев ее, бесцеремонно схватил Маргариту за локоть и гаркнул:
– Мадам ждет тебя!
Цирцея, как тигр в клетке, кружившая по кабинету, увидев Маргариту, радостно воскликнула:
– Девочка, ты вернулась!
Но радость тут же уступила место негодованию:
– Я думала, ты сбежала, Маргарита! Тебе прекрасно известно, что моим воспитанницам возбраняется ночевать вне пансиона! Где ты была, Марго?
Маргариту не напугали вопли Цирцеи.
– Ты слышишь, о чем я тебя спрашиваю! – Мадам подскочила к девушке и закатила ей оплеуху.
Маргарита никак на нее не отреагировала.
– Я велю отправить тебя в карцер, ты проведешь там две, нет, три недели, месяц...
– Вы этого не сделаете, – спокойным тоном ответила Марго. Цирцея уставилась на нее.
– Это еще почему? – спросила она. – Мне не нравится, как ты говоришь со мной, девочка!
– Если вы хотите, чтобы я осталась в пансионе, мадам, вам придется забыть о карцере, – заявила Марго. – Это мое условие, вы слышите?
Цирцея побледнела, схватила золотой портсигар, попыталась трясущимися руками вынуть папиросу, но вместо этого уронила его, и папиросы разлетелись по столу.
– Я не позволю обращаться с собой и с другими, как с животными, мадам, – продолжала Маргарита. – Вы обещали, что мы получим свободу и деньги, но все это было ложью. Я в вашем пансионе уже почти десять лет, думаю, что вам стоит задуматься над выполнением обещаний, мадам!
– Мне все ясно, – прошипела мадам. – Ты влюбилась, девочка! Вот почему ты так говоришь со мной, вот почему ты бунтуешь!
Цирцея взяла со стола папиросу, не торопясь, зажгла ее и затянулась. Усевшись в кресло, мадам, снова обретшая былую невозмутимость, внезапно сказала:
– Будь по-твоему! Ты отработаешь на меня еще один год...
– Но, мадам!
– Не спорь, ровно год с сегодняшнего дня! И получишь свободу! Я обещаю, что сдержу слово!
– Я хочу, чтобы и остальные девушки перестали быть вашими пленницами! – крикнула Маргарита.
Цирцея рассмеялась:
– Ты ставишь мне условия, Марго? Я вижу, что ты повзрослела, девочка! Я знала, что не смогу совладать с тобой! Тебе нужны эта дурочка Клотильда и хныкалка Мари? Они получат свободу! Но не раньше, чем через год!
– Вы не лжете, мадам? – спросила Марго.
Цирцея поперхнулась дымом и просипела:
– Да, ты повзрослела. Мне будет тяжело расстаться с тобой, девочка, однако ничего не поделаешь! Но этот год станет самым грандиозным! Я обещаю тебе!
Мадам рассмеялась, и что-то в ее циничном смехе смутило Марго. Она вылетела из кабинета и бросилась к Клотильде.
– Марго, как я хочу, чтобы этот год пролетел как можно быстрее! – воскликнула Клотильда, когда та рассказала ей о беседе с мадам Цирцеей.
– И мы начнем новую жизнь! – никак не могла успокоиться Мари. – Пансион останется в прошлом!
Маргарита думала о том, что через год – триста шестьдесят пять дней! – она станет свободной! И тогда никто не помешает ее счастью с Феликсом. Ведь он любит ее! Он признался ей в этом прошлой ночью, которую она провела с ним. Он умолял ее бросить ремесло воровки, она так и сделает – через год!
Весть о том, что мадам Цирцея обещала Маргарите свободу, вызвала зависть и обиды. Больше всех бушевала Мими.
– Это ничтожество Марго, она не заслуживает свободы! Получается, что мы, как рабыни, будем гнуть спины на Цирцею, а она вместе со своими подружками отправится восвояси!
Марго в упоении считала каждый день. Двенадцать месяцев, пятьдесят две недели, триста шестьдесят пять дней. Клотильда фантазировала, представляя, что ждет их после того, как они покинут пансион мадам.
– Мы уедем из Франции... Хотя нет, останемся, но покинем Париж... У нас будут деньги, чтобы купить собственный дом, Марго? О, ну когда же это произойдет!
Цирцея без зазрения совести заставляла Маргариту, Клотильду и Мари совершать одно ограбление за другим. В течение полугода девушки совершили пять налетов. Цирцея требовала еще и еще.
Маргарита постоянно сталкивалась с комиссаром Дежьеном. Феликс упорно преследовал ее, но она каждый раз оказывалась хитрее.
Парижская газета «Le Parisien» о «бале драгоценностей», 4 мая 1927 года:
БАЛ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ В ГРАНД-ОПЕРА!
УСТРОИТЕЛИ ХОТЯТ ЗАТМИТЬ БЛЕСК ВЕРСАЛЯ, РОСКОШЬ ВИЗАНТИИ И ВЕЛИЧИЕ ПЕТЕРБУРГА!
По Парижу разнеслась сенсационная новость: «Бал драгоценностей», даваемый крупными промышленниками, посетит великая княжна Анастасия, чудом спасшаяся от рук большевиков. Маргарита решила не упускать прекрасную возможность и лишить драгоценностей дам, которые пожалуют на бал. Комиссар Дежьен заявил в интервью, что не позволит мошенникам сорвать прием.
Маргарита знала, что эти слова обращены в первую очередь к ней. Феликс Дежьен никогда не оставит попытки усадить ее на скамью подсудимых, но она не могла забыть их последней встречи.
Любит она его или нет? Или любит он ее? Не может быть, чтобы Дежьен сделал ей предложение руки и сердца! Доблестный комиссар полиции женится на воровке и мошеннице!
Бал был в самом разгаре, когда доложили о приезде великой княжны Анастасии. Весь Париж только и говорил о том, что дочь последнего русского царя, потерявшая память и снова ее обретшая, путешествует по столицам Европы в сопровождении верной камеристки и личной секретарши. Многие верили в чудо и заявляли, что Анастасия спаслась самым удивительным образом, кто-то был убежден, что в действительности она – обманщица и самозванка.
