– Ты не работал в России.

– Я там родился, рассказывай.

– В определенных кругах крайне недовольны дружбой Клинтона с царем Борисом. Не волнуйся, тебе никто не поручит убивать русского Президента.

– Не смешно. Скажи еще, что мне не прикажут сбросить вторую атомную бомбу на Хиросиму.

– Ты всегда трезво оценивал свои возможности.

– Потому и жив, в отличие от некоторых, которые не прислушивались к моим предостережениям.

– Да-да, я помню. – Абба закурил крепкую сигарету.

Кобра отметил, что учитель сильно сдал, пальцы у него слегка дрожат, и подумал: все в мире преходяще. С этим человеком пора завязывать. Надо искать нового хозяина.

– Так чего хотят русские? – удивленно спросил Кобра. – У них своих специалистов предостаточно.

– Они желают провести теракт, который потряс бы избирателей, оттолкнул бы людей от сегодняшних правителей.

– Смеетесь? Вы русские газеты читаете? В Москве взрывают и стреляют, как в Грозном, ежедневно, и никого это не колышет.

– Вот именно, а надо взорвать так, чтобы всколыхнуло. – Абба выдержал паузу. – Два миллиона, ты сможешь больше нигде не работать.

– Что взрывать? – сопротивлялся Кобра, уже просчитывая варианты, понимая, что второго подобного предложения не дождется. – Кремль? Храм Василия Блаженного?

– Ты русский, тебе виднее. Такую акцию способен совершить только ты. Пятнадцать лет назад, там, на горной дороге, я оставил тебя в живых, чувствовал, такой день придет. Акция должна быть абсолютно бессмысленной и максимально жестокой.

– Это можно. – Кобра вспомнил ЦУМ, плотную толчею у прилавков, тележки с мороженым. – Абба, ты с начальством не поладил, случаем, не сдурел на старости лет?

– Я не камикадзе, они нас не то чтобы подставляют, но на безопасность нашу плюют. Поручить ликвидацию да заплатить всегда готовы. Не то что тебя, меня больше двадцати лет лишь как наемника используют, а в штат не берут, на случай провала страхуются. Я со своими людьми как бы ничейный, нас нет ни в одном компьютере. Ни ЦРУ, ни МОССАД, ни другие спецслужбы нас за своих не признают. Киллер, выполнив задание, пистолет или винтовку бросает, чтобы и тонюсенькая ниточка к нему не вела.

– Оно и к лучшему, что нас в их компьютерах нет, – сказал Кобра, допил вино, махнул хозяину, чтобы принесли новую бутылку. – Потому и живы долго, в любой компьютер можно заглянуть.

В который уже раз за долгое время совместной работы Абба подумал: а все ли в порядке с головой у русского агента? Что жизнь человеческую он в грош не ставит, таких Абба встречал, но парень вообще живет вне времени и пространства.

Бармен сменил пепельницу и бутылку и так же бесшумно удалился за стойку. В баре было тихо, сумеречно и прохладно, шумный, яркий мир, казалось, находится не за тяжелыми деревянными дверями, а за тысячи миль или лет. А может, это они, двое внешне обычных, цивилизованных мужчин, одиноко витают в космосе, а живой, горячий мир крутится в неведомом далеке?

– Абба, я никогда не интересовался, откуда ты родом? – неожиданно спросил Кобра.

– Не помню, у нас ведь нет национальности.

– Не болтай ногами, я-то русский! – возмутился Кобра.

– Да какой ты, к черту, русский! – Абба усмехнулся. – Я тебя так зову по привычке. И потому, что русский язык – единственный, на котором ты говоришь свободно. Ты берешься за дело в Москве?

– С русских деньги только авансом, – сказал Кобра. – Они недавно меня финансово подставили, почти разорили.

– Практически я переговоры провел, нужно послать подтверждение, они пришлют человека, с которым ты оговоришь детали. Ты прав, оплата вперед, но главное, чтобы они обеспечили тебя в Москве материалом. – Абба имел в виду взрывчатку, которую невозможно было провезти через границу и таможни.

– Я уже примерно определил объект, необходимо осмотреть, решить, сколько понадобится материала, как его разместить. Но, главное в Москве, где жить?

– Сейчас в Москве тысячи иностранцев.

– И тысячи гэбэшников, – усмехнулся Кобра. – Ты этот город не знаешь. Впрочем, в Москве, как и везде, гостиница зависит от окраски клиента, – ответил Кобра.

– В России сегодня, если заплатишь, тебе танк в Москву пригонят. И вообще сейчас там ситуация для теракта крайне благоприятная. Чечня неоднократно угрожала Москве, – сказал Абба.

Кобра презрительно улыбнулся, спросил:

– С кем ты вел переговоры, о чем?

– Спецслужбы, без тебя конкретного разговора не было. Поставлена стратегическая задача. Тряхнуть следует не правителей, а обывателя, поднять газеты, телевидение. Они сделают свое дело. Где и когда ты сможешь встретиться с их человеком?

– Примерно через месяц, на Кипре. Сейчас там полно русских, и торговля разворачивается. Публика на Кипр едет разноцветная, в основном второй-третий сорт.

В середине августа Кобра уже прилетел на Кипр, остановился в отеле «Эрмитаж Бич» в Лимассоле. Отель был далеко не так хорош, как на рекламном проспекте, но море действительно плескалось рядом, эвкалипты присутствовали, правда, кормили посредственно. И вообще порядок, комфорт, особенно природа тягаться с Канарами не могли. Кобра отметил все это походя, день отдохнул и отправился на встречу с агентом по продаже недвижимости, которому помогал продать очень посредственный особняк молодому русскому, чья длинноногая пассия решила поселиться здесь, прельстившись дешевой рекламой, оповещавшей богатых дураков, что на Кипре отдыхали боги.

Кобра встретился с агентом, объяснил, как следует вести себя с русскими, предупредил, что чем больше в сделке жульничества, тем она для русского притягательнее. Кобра объяснил, что сам встретится с русским лишь дня через три, покупатель должен созреть.

Он занялся своим основным делом. Русский связной жил в том же отеле, вместе с молодой любовницей, как определил Кобра, миловидная простоватая девица была за границей впервые, заходила в каждый магазинчик и мечтала купить шубу. Реклама продажи почему-то канадских шуб красовалась по всей центральной улице Лимассола, была написана довольно корявыми буквами на русском языке.

Связной, высокий, рыхлый, с избыточным весом мужик примерно лет сорока, сразу не понравился Кобре. В русском непонятным образом сочетались военная выправка и разболтанная походка, лицо выглядело на первый взгляд мужественным, даже красивым; присмотревшись, в нем легко было обнаружить слабохарактерность, нерешительность. Когда он появлялся у бассейна в плавках, то демонстрировал жирную грудь и дряблый обвисающий живот. Смешно, но, будучи в костюме, мужик живот подтягивал, а раздеваясь, вываливал. В общем, дерьмо, сделал однозначный вывод Кобра, наблюдая связного, проверяя, не ведется ли за ним наблюдения, болтаясь за ним по дешевым закусочным и магазинам. На второй день Кобра познакомился с русской парой, используя простейший прием – занял соседний лежак и начал читать русскую книгу, а отправившись окунуться в бассейн, оставил книгу на табурете обложкой вверх.

– Здравствуйте, вы русский? – встретила его девушка радостным возгласом, протянула руку. – Наташа. А это мой муж, его зовут Егор.

– Здравствуйте. Захар. – Кобра поклонился.

Егор, раскинувши свои чресла на соседнем лежаке, лишь приоткрыл глаза. Кобра, получивший описание связного, узнал его еще вчера, как только увидел у бара. Русский не узнал Кобру ни вчера, ни сегодня утром, даже сейчас, услышав громко названное имя. Или он мудак, или блестящий конспиратор, решил Кобра, непринужденно болтая с девушкой. Встреча была назначена на три часа дня в магазине «Меха», и, видимо, «разведчик», мать его так, не считал нужным смотреть по сторонам раньше времени.

Он разыгрывал из себя нового русского, человека богатого, уже объездившего все модные курорты мира, избалованного женщинами и изрядно уставшего от всей этой суеты.

Около двух Кобра «случайно» столкнулся с парочкой при выходе из отеля и пошел с ними по изученному накануне маршруту, то есть по главной улице, из магазина в магазин. Егор демонстрировал к вещам,