остывал. Ты прав, твоей даме идти в квартиру нельзя, а поддатой соседке, которую дома ожидает развеселая компания, очень даже можно.

– Осталось найти соседку, – сказал Гуров.

– Старая Москва. – Крячко осмотрел ближайшие дома, несколько окон светилось. – Все друг друга знают. Полагаешь, за этими окнами слушают фуги Баха?

– Надо, чтобы Вику или Валентину люди знали, иначе не пойдут.

– Смотря сколько выпили и сколько осталось, – философски сказал Крячко. – Если не хватает, то еще как пойдут, рысью побегут. Господин полковник, вы оторвались от своего народа.

– В принципе мысль неплохая. Кто нам разрешит подставлять человека? Начнется стрельба…

– А мы не люди? – нерешительно поинтересовался Крячко.

– На дурацкие вопросы не отвечаю. – Гуров вздохнул. – Вариант отпадает совсем по иной причине, дорогой. Никакой тете Маше, даже если она будет в лоскуты пьяная, дверь не откроют.

– Ты плохо знаешь тетю Машу. Когда она хочет выпить, дом поднимет и милицию вызовет. Не пустить пожелавшую выпить тетю Машу способно только подразделение «Альфы». Я пойду к твоей крале, проконсультируюсь, нет ли у нее в ближайших домах родственников.

– Почему ты? Я пойду!

– Сидите, господин полковник, решайте задачи. С народом должен разговаривать их представитель, а не бог знает кто из недобитых.

Крячко вышел из «Мерседеса», направился, покачиваясь, к «Пежо», неожиданно остановился, быстро зашагал обратно, вновь занял свое место, спросил:

– У тебя орден имеется?

– Что? – Гуров несколько растерялся. – Ты же знаешь.

– Ваше превосходительство, у вас для меня персонально орден найдется? – Крячко обнял друга и зашептал: – Их красная «пятерочка» стоит на охране.

– Ну и что? – удивился Гуров.

– Случается, великие математики забывают таблицу умножения. «Ну и что?» – передразнил Крячко. – А что приключится, если я «пятерочку» начну вскрывать? Она заорет благим матом!

Гуров все понял, едва не схватился за голову. Не в силах отказать себе в удовольствии, Крячко продолжал:

– Машина орет, и один из наших дорогих гостей вылетает на улицу! Возможно, ослепленный благородной яростью, он размахивает пистолетом!

– Полагаю, он выскочить на улицу не успеет. Станислав, у меня нет для тебя ордена, я отдам тебе свой. – Гуров хотел друга обнять, но, увидев в его глазах смешинку, лишь похлопал по плечу.

– Мы люди гордые, нам чужого не надо. – Крячко тронул «мерс» с места, объехал «Пежо».

Гуров заглянул в свою машину, Вика дремала.

– Во-первых, запрись, во-вторых, услышав выстрелы, не пугайся.

Квартира Валентины находилась на третьем этаже, Гуров поднялся на второй, встал у стояка мусоропровода. Конечно, укрытие было никакое, но для человека, летящего по лестнице через три ступеньки, годилось.

Крячко подошел к «пятерке», собрался подобрать ключи, передумал и сильно качнул машину. Она возмущенно засигналила, Крячко не унимался, машина кричала свое.

– Отойди от машины, мудак! – раздался уверенный мужской голос.

– Так домой надо, а ничего не ходит! – крикнул Крячко. – Я на твоей доеду!

Окно открылось, и мужской голос приглушенно произнес:

– Оставь машину, браток. Выпить хочешь – подымись, я тебе налью. Машину ты все равно не откроешь.

– Я не халявщик! – орал Крячко. – У меня с собой есть! Что значит, тачку не откроешь? – Он достал пистолет и разбил боковое стекло.

Крячко стоял за машиной, из окна третьего этажа не было видно, чем разбили стекло, но звон стекла был слышен прекрасно.

Мужчина в окне исчез, бросился вниз по лестнице, на втором этаже от удара пистолетом по шее получил ускорение и грохнулся к ногам Крячко, который оставил в покое машину, бросился к подъезду и принял в объятия почти бездыханное тело.

Гуров поднял оброненный бандитом пистолет, помог Станиславу поставить мужика на ноги.

– Ты что, мил человек, из-за паршивой железки готов шею себе свернуть? – Крячко, не давая парню упасть, прижимал его к стенке, хлопал по щекам.

Голова у мужика безвольно клонилась, видно, при падении с лестницы он расшибся крепко. Гуров, опасаясь симуляции, оттянул ему веки, зрачки закатились, умышленно так не сделаешь.

– Ты из какой квартиры вывалился? – Крячко подхватил мужчину с одной стороны, Гуров – с другой, поволокли наверх.

– Последний пролет тебе придется тащить его одному, – шептал Гуров, опуская пистолет незнакомца в карман Крячко. – Его пушка в твоем правом кармане, можешь вернуть, протянешь рукояткой вперед, обязательно.

– Понял. – Крячко взвалил безвольное тело на плечи, крякнул. – Годы, твою мать! – Он поставил «захватчика» у двери против глазка, заколотил ногой в дерматиновую обшивку. – Эй, мужик, прими дружбана, упал он, разбился! Железку свою потерял! Вот горе-бизнесмен, ну ничего не умеют! Молодежь! Сопляки! Ты откроешь или мне его тут оставить?

Крячко вынул из кармана пистолет, взял за ствол, начал колотить ручкой по двери, и она приоткрылась.

– Налить обещали!

Крячко ногой распахнул дверь, одной рукой держал под мышки парня, который уже приходил в себя и самостоятельно держался на ногах. В другой руке Станислав держал пистолет, держал за ствол, рукояткой вперед.

В коридорчике было сумеречно, две мужские фигуры закупоривали его плотно. Гуров бесшумно проскользнул в квартиру, встал у вешалки с верхней одеждой.

– Чего там? Мишка, ты? – Напарник, изображая пьяного, появился в светлом проеме двери, ведущей в комнату.

– Я! – прохрипел Станислав, протягивая пистолет рукояткой вперед.

Встречавший не смог сдержать рефлекс, вынул из кармана правую руку, схватил протянутый пистолет. Крячко мгновенно отшвырнул свою ношу, Гуров шагнул из передней, и два ствола уперлись в бандита. Станислав тоже не удержался, коротко ткнул стволом «хозяина» в солнечное сплетение и, прежде чем тот рухнул на колени, выхватил у него из правого кармана пиджака пистолет, достал наручники и пристегнул бандитов одного к другому, после чего опустился рядом с ними на пол.

Гуров перешагнул через их тела, вошел в комнату. Валентина была жива, сидела на тахте, прикрывая руками обнаженную грудь.

– Валентина, без истерик, все кончилось благополучно, – тихим голосом уверенно сказал Гуров. – Вика вас ждет в машине. Вы не торопясь приводите себя в порядок и уезжаете.

Женщина смотрела на него застывшими глазами, молчала, пытаясь унять дергающуюся челюсть. Гуров взглянул недоуменно на пистолет, который продолжал держать, и опустил в карман.

– Валентина, можете нас не стесняться, мы не мужчины, мы менты.

Гуров вернулся в прихожую, Станислав продолжал сидеть на полу.

Оба задержанных пришли в сознание, один из них, который до последнего момента оставался в квартире и получил лишь один удар в живот, смотрел на Гурова ясно, спокойно.

– Не знаю, кто вы такие, но, если не убьете, будете иметь серьезные неприятности. Разрешение на оружие у нас имеется, а отдыхать с девочкой не преступление.

– Если не убьем, то неприятности, а если убьем? – спросил Гуров.

Он рассматривал задержанных равнодушно, понимая, что, черт знает как рискуя, спасли жизнь женщины и приобрели малозначительную свидетельницу, и только. Разрешение на оружие у задержанных, конечно, есть, а все остальное не доказывается. Охранники или офицеры спецслужбы, они не совершали