прочее? На кой черт? Администратор расскажет участковому, местному оперу. Вам не хватает внимания?
– А мне нечего скрывать, – ответил Сабирин. – Я регистрировался под своей фамилией, был без седого парика, накладных усов и очков. Так что, если вы действительно хотите получить деньги, приезжайте за ними сами, а не передавайте весь этот камуфляж напарнику.
Усов не нашелся, что ответить, сказал:
– Алло! Алло! Вас не слышно, я перезвоню.
– Думай, перезванивай, только никуда тебе не деться, – сказал Сабирин. – Любишь кататься – люби и саночки возить. – Он был очень собой доволен и в данный момент нисколько не жалел, что связался с Гуровым. Мент – человек опытный, сумеет взять делового мужика так, что к нему, бизнесмену Сабирину, не протянется и паутиночки. Он не верил в бога, но неожиданно подумал, что деньги, полученные обманом, не могут принести счастья, и черт с ними! Зато с врагом он рассчитается.
Телефон вновь зазвонил, он снял трубку, лениво произнес:
– Алло. Вы все обдумали?
– Да, я только хочу сменить место встречи.
– А мне нравится Большой театр, – из чистого упрямства возразил Сабирин. – Центр. Много людей, милиции, безопасно.
– Итак, двадцать второго, в двенадцать дня, – сказал Усов.
– Я подойду один, пустой, удостоверюсь, что вы прибыли лично и тоже один. – Бизнесмен усмехнулся. – Не беспокойтесь, деньги будут в нескольких шагах от четвертой колонны.
Театральная площадь всегда многолюдна. Никто не проводил на этой площади опросов, не выяснял, откуда там собирается такое количество людей, но и так ясно, что москвичи на площади в меньшинстве. Провинция штурмует ЦУМ, туристы со всех концов света разглядывают достопримечательности. Москвичи, живущие или работающие на Петровке и в близлежащих переулках, торопятся проскочить в метро и на самой площади не задерживаются. Каждый из них видел Большой театр тысячи раз, знает, что у центрального входа стоят массивные колонны, а над входом имеются кони. Сколько колонн и сколько коней, знают немногие, москвичи люди забитые и деловые одновременно, постоянно куда-то опаздывающие, их раздражают иностранцы с фотоаппаратами и кинокамерами и приезжие с тюками и детьми.
Неопытному человеку кажется, что в людском водовороте и сам господь не разберет, кто есть кто на Театральной площади и куда эти люди торопятся. Господь бог на Театральную площадь не смотрит, он о ней, как и о России в целом, давно забыл, а вот менты, которые оперативники, разбираются в людском муравейнике великолепно, почти про каждого человека могут сказать, кто он такой, куда спешит или почему никуда не торопится.
Оперативник без дела здесь не появится, а выполняя на Театральной задание, опер в первую очередь должен позаботиться, как остаться в людской круговерти незамеченным. Если он за кем-то следит, то это дело несложное, «объект» движется и опер шагает в потоке, и все дела. А если требуется кого-то ждать? Можно на несколько минут затесаться в группу иностранцев, но лишь на минуты, а ждать порой приходится час, а то и больше.
Крячко обо всех сложностях знал заранее, как знал и то, что на все случаи жизни заготовки не напасешься и решать надо будет по ситуации. Он пришел на место за тридцать минут до назначенного времени, то есть в половине двенадцатого. Две машины встали у Малого театра, три оперативника с девушками расположились в скверике напротив знаменитых колонн, но из скверика плохо видно, что делается между колоннами, и оперативники следили непосредственно за Крячко, который и должен подать сигнал, означавший – «объект вижу».
Операция была задумана просто, но Гуров обычно придерживался такого принципа: чем проще, тем вернее и вызывает меньше подозрений. Когда деньги, а они находились в ящиках из-под телевизоров, будут перенесены из «БМВ» Сабирина в машину получателя, последнюю взять под наблюдение, проследовать за ней до Лубянки, другого пути с Театральной нет, выбрав подходящее место, устроить небольшую аварию – столкновение. Поток машин очень плотный, такой удар не вызовет ни у кого подозрения, обычное дорожное происшествие. Долларовые купюры ночью пометили, остальное было делом несложной техники.
«БМВ» от офиса вел сам бизнесмен, на заднем сиденье расположился один охранник, сопровождал «БМВ» неприметный «Москвич» с оперативниками.
Казалось, все предусмотрено, главное, чтобы за деньгами к Большому театру пришел сам Усов.
Крячко прошел от метро до ЦУМа в общем потоке, развернулся и направился в обратную сторону, когда в передатчике услышал ровный голос Гурова:
– Прервалась связь с машиной сопровождения, думаю, обычное разгильдяйство.
– Дай бог, – ответил Станислав. – Вижу Пашку Усова. Ты угадал, чертов гений. Он идет по нижней ступеньке от ЦУМа в сторону метро. Сопровождения не наблюдаю, возможно, он один… Хотя нет, у сквера Дуров, он с какой-то девицей… Явно провинциалочка… Усов развернулся в обратную сторону, смотрит на часы… Направился в сквер и сел на скамейку вместе с нашими.
Дальше рассказывать не о чем, «БМВ» с Сабириным, охранником и долларами не появился… Операция провалилась или не состоялась, можно считать как угодно.
«Разбор полетов» происходил в кабинете генерала Орлова.
Выяснилось, что «Москвич», сопровождавший «БМВ» с валютой, был сбит самосвалом на Пятницкой сразу после поворота с Садового кольца. Самосвал обнаружили во дворе, буквально в пятидесяти метрах от места аварии, приметы преступников устанавливаются.
«БМВ» остановила машина ГАИ. Нашли свидетельницу, молодую женщину с ребенком, которая видела, как милиционеры в форме что-то вынимали из багажника «БМВ» и переносили в свою милицейскую машину. Машина ГАИ то ли «Волга», то ли «Мерседес». «БМВ» остался на месте, там же на Пятницкой, из машины, по словам женщины, никто не выходил. Что было дальше – женщина не знает, так как ушла с малышом домой. Через час «БМВ» был обнаружен поисковой группой. Сабирин и охранник были убиты выстрелами в голову, медэксперт считает, что стреляли из пистолетов с глушителем.
Первоначально в кабинете Орлова присутствовали и представители ГАИ, и оперативники, обнаружившие «БМВ» и трупы, и врач, проводивший первичный осмотр. Заехал ненадолго помощник прокурора города, давнишний приятель генерала, Федул Иванович Драч, посидел в уголке с Гуровым и Крячко, которые ждали, когда все разъедутся.
Около шести вечера Орлов, Гуров и Крячко ели бутерброды и пили кофе, молчали, так как говорить было нечего. Розыском свидетелей занимались оперативники МУРа и райуправление, уголовное дело возбудила прокуратура, отвечать за срыв операции должны были Орлов и Гуров.
– Значит, в момент преступления Усов и Дуров находились на Театральной площади, – сказал Орлов, глядя на Крячко, – разговаривать с ними не о чем. Лева, через двадцать пять минут нам следует доложить результаты заместителю министра.
– Я уже здесь, – сказал генерал-лейтенант Бардин, входя в кабинет. – Здравствуйте, господа, сидите, вы сегодня уже набегались.
– Здравствуйте, Николай Ильич. – Гуров встал, подвинул замминистра стул. – Сегодня мы как раз в основном сидели.
Бардин работал в милиции третий год с небольшим перерывом, который произошел из-за его трений с министром. Недавно министра сменили, и генерал-лейтенант вернулся на свое место. В работе уголовного розыска Бардин разбирался поверхностно, но, как человек образованный и умный, понимал это, в профессиональные тонкости не лез, к Орлову относился с искренним почтением, так как был значительно моложе.
– В общих чертах мне ситуация известна. Что мы будем докладывать министру? Что сообщать прессе? – Бардин смотрел на Орлова. – Бандиты использовали нашу машину и форму.
– Министру, Николай Ильич, не до нас. Ему с Чечней забот хватает, – ответил Орлов. – И вопрос не в том, что докладывать, а в том, что делать?
Бардин не знал о готовящейся передаче долларов. Об операции в целом были осведомлены лишь Орлов, Гуров и Крячко. Остальные сотрудники выполняли поставленные перед ними задачи, и не более того. Орлов взглянул на Гурова, мол, посвящай замминистра в подробности, затем, смутившись, что просит
