Скрипнула дверь, в кухне появилась высокая худая девочка, длинные волосы и расклешенные брюки делали ее похожей на танцовщицу.

– Положи ключ на место, – не поворачиваясь к ней, продолжая возиться со сковородкой, сказал Лева. – Тебе не говорили, что тайное похищение чужого имущества по Уголовному кодексу квалифицируется как кража? Статья сто сорок четвертая, часть первая.

Незваная гостья села, положила ключ на стол, закинула длинные русые волосы за спину, и при ярком освещении стало понятно, что это не девочка, а вполне взрослая девушка, с красивыми подведенными глазами и чувственным капризным ртом.

Ее звали Маргарита, жила она этажом выше и познакомилась с Левой чуть ли не на второй день его переезда. Она явилась без приглашения и, протянув узкую ладошку, сказала: «С приездом, коллега, меня зовут Марго». Лева вздрогнул при слове «коллега», которое часто употреблял Турилин. Правильно оценив агрессивный характер гостьи, спросил: «Марго? Интересно. А как записано в метрике, или вы уже получили паспорт?» – «В паспорте – Маргарита Николаевна!» – «Очень интересно, – Лева развел руками, – но я, к сожалению, не Мастер и Маргаритой называть тебя не могу. Марго? Так я не Генрих Наваррский. Я буду звать тебя Ритой», – вынес приговор Лева.

Таким образом, война была объявлена сразу и с того дня не прекращалась ни на минуту.

Рите недавно исполнилось двадцать, она перешла на третий курс юридического факультета МГУ, считала себя следователем, прокурором или адвокатом, в зависимости от настроения, и самой хорошенькой девчонкой на факультете.

– А ты действительно сыщик, Лева? – Рита взглянула на него с любопытством. – Как ты узнал, что я тебя жду?

Лева поджарил кусочки колбасы и разбил несколько яиц.

– Вот тебе домашнее задание, – Лева начал искать соль. – Как я узнал, что в квартире посторонний и именно ты.

Риту выдали французские духи. Входя в квартиру, Лева почувствовал, что насторожил его запах, и тут же узнал духи.

– Я тоже хочу яичницу с колбасой, – заявила Рита и быстро достала тарелки и вилки.

– Прекрасно, но это уменьшит мой ужин ровно наполовину, – ответил Лева.

Дома Риту закармливали, готовили для нее деликатесы, но она капризничала, ела неохотно. Зато у Левы Рита лопала с отменным аппетитом пельмени, готовые котлеты, в общем, все, что оказывалось на столе.

– Ты поймал убийцу? – вытирая корочкой тарелку, спросила Рита.

– Ловят бабочек, преступников задерживают, – ответил Лева. – И ты ошибаешься, я не разыскиваю убийцу. Расследую неинтересное, нудное дело.

– Ты, как всегда, врешь, Лева, – безапелляционно изрекла Рита и была не права, так как Лева лгал редко. – Бабочек ловят? А что делают с девушками?

За несколько месяцев знакомства Лева так и не привык к ее манере вести разговор. Задав вопрос и не выслушав ответ, Рита задавала второй и тут же высказывала свое категорическое суждение по третьему вопросу.

– Девушек любят, – Лева встал, взял Риту под руку и повел к дверям, – особенно любят девушек, которые воруют запасные ключи и незаконно проникают в чужие квартиры, – он прислонился к дверному косяку: – Ритуля, я устал как собака.

– Собаки устают лишь на Севере, где на них ездят. Наши собаки ленивы и избалованны, – Рита стояла, положив ладони на узкие бедра, вероятно, изображала ковбоя.

– Я устал, как собака из рассказа Джека Лондона, – Лева щелкнул замком на двери.

– Тебе не хочется меня поцеловать?

Лева взял девушку за руку, прикрыл глаза, страстно вздохнул и поцеловал в щеку.

– Сразу видно, что из деревни. Ты любишь вот таких, – Рита развела руки, показывая, каких толстых девушек, по ее мнению, любит Лева, выскочила на площадку и показала язык. – Я тебя терпеть не могу, – и походкой манекенщицы направилась к лестнице.

– До завтра, – Лева закрыл дверь и занялся раскладушкой. Каждый вечер он давал клятву разломать ящики и отыскать свой любимый диван-кровать.

Засыпая, Лева подумал, что завтра надо сходить в библиотеку и взять книгу Павла Ветрова.

На прикрепленной к двери металлической пластинке было написано: «Ирина и Олег Перовы», и чуть ниже: «Мир этому дому».

Лева одернул пиджак, зачем-то откашлялся и позвонил, стараясь, чтобы звонок был спокойным, не слишком коротким и не нахально длинным. В эту квартиру Леву привел разговор с Евгением Шутиным.

Гуров не верил, что убийство совершено из-за денег. Он разделял точку зрения подполковника Орлова. Убийство готовилось, деньги же Павел Ветров получил за несколько часов до смерти, когда преступник уже все выверил и рассчитал. Лева смалодушничал, не сказал о своем мнении в кабинете Турилина, не хотел поддерживать Орлова и выступать против начальника. Необходимо найти истинный мотив преступления, убийца не пришел со стороны, он хорошо знал Ветрова, полагал Лева.

С близкими Ветрова необходимо познакомиться, постараться найти среди них людей, могущих помочь розыску преступника, но не допрашивать их в кабинете, где разговор всегда носит официальный характер.

Начал Лева с Евгения Шутина. Разговор у них не получился. Шутин занимался организацией похорон.

– Вы придете в себя, и мы встретимся, – сказал Лева, – а пока припомните, пожалуйста, с кем Ветров общался последнее время. Вы знаете его приятелей, знакомых?..

Лева сразу позвонил Перовым, так как Шутин как бы невзначай, но явно умышленно обронил, что покойный был безнадежно влюблен в Ирину Перову.

Аллея начиналась сразу после Белорусского вокзала и, рассекая Ленинградский проспект, тянулась до Сокола.

Ирина легко ступала белыми туфельками по влажной земле, улыбаясь, смотрела на смыкающиеся впереди кроны деревьев, и ей казалось, что аллея ведет непосредственно в рай.

Прошел дождь, трава облегченно выпрямилась, деревья замерли, стараясь сохранить драгоценную влагу, сейчас, ночью, набраться сил для нового дня. Ведь к утру уплотнятся потоки машин, стремящихся стереть аллею до узкой осевой. Аллея днем вдыхала аромат выхлопных газов, съеживалась, терпела, чтобы ночью восстать заново и дарить людям запахи детства, отвечая добром на зло.

Все было как в кино.

Сегодня, нет, уже вчера Ирина вышла замуж за самого красивого, самого сильного и мужественного, самого замечательного человека на земле.

Ирина, Олег, Павел Ветров и Евгений Шутин убежали со свадьбы, от гостей, которые продолжали, не замечая отсутствия молодоженов, веселиться в ресторане.

Ирина шла рядом с Павлом, чуть отстав – Олег с Евгением. Шли они быстро, почти бежали, но не потому, что торопились, спешить абсолютно некуда, просто целый день они были очень скованны.

Дворец бракосочетания, радостная, но изнурительная и показушная процедура, затем обед с Ириниными родителями, тетками и прочими родственниками. Вечером в ресторане свадьба, положенные тосты, речи, пахнущее нафталином и неумирающее «горько!». Они тянулись друг к другу губами, взглядом извиняясь и прощая, мечтая о воле и о настоящем поцелуе. Наконец терпение кончилось, и они сбежали. Павел с Евгением прикрыли их отход, и теперь вчетвером они идут, бегут, летят по аллее.

Ирина в белом платье, сняв фату и размахивая ею, словно факелом или знаменем, шла все быстрее и быстрее. Павел поддерживал ее за локоть, когда надо было перепрыгнуть лужу, рассказывал что-то смешное. Ирина его не слышала. Машины слева и справа проносились, шаркая шинами, на мгновение высвечивая темную листву и белую легкую фигуру Ирины. Она счастливо улыбалась и повторяла где-то услышанную фразу: «Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви туда, куда тебе нужно».

…Они встретились месяц назад на вечеринке. Первого мая. Разношерстная компания молодежи, никто из них не хотел отмечать праздник вместе, но к вечеру кто-то кому-то позвонил, кликнули друзей, собрались