они начали терроризировать ее звонками. Поэтому она была вынуждена обратиться к администрации отеля с просьбой никого не соединять с ее номером.

– А этот частный детектив согласился свидетельствовать против Снайдера? – спросил Брайан. Фиона кивнула, – Все-таки у меня никак не укладывается в голове: неужели можно настолько любить эту отвратительную, грязную, ленивую псину, чтобы так бороться за право держать ее у себя? Сколько сил было потрачено, сколько денег, нервов… Он был готов пойти на преступление ради этого Рокки! Мы подвергались смертельной опасности вчера ночью!

– Люди часто ведут себя странно, когда дело касается их питомцев, – просто сказала Фиона.

– По-моему, эту характеристику можно отнести ко всем, кто работает в Оук-Хиллс, – заметил Эли. – И кстати, позвольте вам напомнить: вашей жизни не угрожала бы опасность, если бы вы в точности соблюдали мои инструкции.

– Поверь мне, я пытался остановить ее. – Брайан приложил руку к сердцу. – Но она не желала меня слушать.

– Я тебе верю. – Эли сурово смотрел на Фиону.

– Не могла же я допустить, чтобы ты остался там один на один с убийцей!

– Фи-о-на. Сколько раз тебе говорить: я – профессионал. Я полностью контролировал ситуацию до тех пор, пока ты до смерти не напугала меня, подставившись под дуло пистолета этого идиота.

– Э-лай-я, – передразнила его она, – прошлой ночью ты был не в лучшей форме, и нам обоим это прекрасно известно. И вообще: хватит ворчать на меня за то, что я спасла тебе жизнь. Ложись в постель.

– Тебе тоже не мешало бы лечь, Фифи, – напомнил ей Брайан.

Эли наклонил голову набок.

– Ну, если она тоже ляжет, я думаю, это не будет так скучно.

– Вот и прекрасно, – ухмыльнулся Брайан.

– Оставь нас, друг, – попросил Эли, кивая на дверь.

– Ну не знаю, – медлил Брайан. – У вас обоих сотрясение мозга. Вы уверены, что…

– Брысь! – приказала Фиона, не сводя глаз с Эли.

– Только не слишком перенапрягайтесь, ребята.

– Испарись, – процедил Эли, не сводя глаз с Фионы.

– Я бы с удовольствием составил вам компанию, но… дела, дела. – Уже в дверях Брайан обернулся. – Надеюсь, теперь мы часто будем тебя видеть, Эли.

Он ушел. Эли продолжал смотреть на Фиону. Девушка нервно сцепила пальцы.

– Ну вот и все. – Она едва расслышала свой голос.

– Да. Теперь мы можем поговорить о более важных вещах.

Сердце ее затрепыхалось в груди, как пойманная птичка. Пришло время сказать ему. Пока он не плюхнулся в свою машину и не уехал. Сейчас.

– Я… я вела себя не лучшим образом все это время, Эли.

– Да-а? – протянул он, направляясь к ней.

Она отступила назад и торопливо заговорила:

– Да. Видишь ли, Рождество всегда плохо действует на меня. Я начинаю понимать, что… у меня никого нет, что я совсем одна на белом свете. А тут еще этот сыщик… У меня совсем сдали нервы. Я часто бывала резка, груба и несправедлива к тебе.

– Угу. – Он медленно шел за ней вокруг дивана.

– А еще у меня было очень много работы, и я слишком сильно уставала и, наверное, ужасно выглядела. Обычно моим лицом не пугают маленьких детей, – жалко пошутила она.

– Лично я всегда придерживался мнения, что любой мужчина с радостью отдаст свою правую руку за право обладать тобой.

Она остановилась и сглотнула.

– Правда?

– Конечно. И если это у тебя называется быть не в форме, то можно считать, что мне крупно повезло.

– Правда? А ты… – Она облизнула пересохшие губы, и он перевел взгляд на ее рот. – Ты помнишь, что говорил прошлой ночью?

– Кажется, я собирался задушить вас с Брайаном.

– Да, а еще…

– Говорил о детях.

– Да. – Эли бережно обнял ее. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее, она коснулась пальцем его щеки и сказала: – Ты забыл самое важное.

– Я никогда не оставлю тебя, – пообещал он от всего сердца.

– Ох, Эли, как я люблю тебя.

И когда они поцеловались, она вложила в этот поцелуй всю свою нежность, накопившуюся за долгие годы, а Эли обнимал ее так, словно хотел защитить ее от всего света. Да, теперь она целиком принадлежала ему.

– Я тоже вел себя не лучшим образом, дорогая, – признался он. – Вчера у меня наконец появился шанс проявить себя героем, а в результате меня увезли на каталке.

– Нет, ты в самом деле настоящий герой, – заверила его Фиона. Потом тихо засмеялась, почувствовав, как сильно он возбужден. – Может быть, нам лучше пойти домой? – предложила она.

– Отличная мысль.

Помогая ей надеть пальто, Эли сказал:

– Знаешь, нам придется переехать.

– Что?

– Вместе с Бандлом нас будет уже семнадцать, Фиона. Не можем же мы жить в таком маленьком коттедже. В моей квартире мы тоже не поместимся. Но учти, – неожиданно строго сказал он, – Бандл – последний. Больше никого не будет. Я лично прослежу за этим.

– Как скажешь, Эли, – мгновенно согласилась она, ни на секунду не сомневаясь в обратном. Она уже знала, что Эли не бросит одинокое существо. – Но надеюсь, это не относится к детям, которых мы усыновим.

– Пожалуй, что нет. Все-таки дети немного отличаются от собак. – Он подозрительно посмотрел на нее: слишком уж легко она приняла его ультиматум. – Конечно, приемные дети – это здорово, но я бы хотел иметь и собственного малыша.

– Ты же говорил, что не сможешь стать отцом, – напомнила она ему.

Они вышли через парадную дверь и, взявшись за руки, пошли к дубовой роще.

– Да, наверное, не смогу после всего, что со мной произошло, – подтвердил он. – Но согласись, что я мог бы поучить других, как это делается.

Она засмеялась:

– Нет, ты слишком грубый, заносчивый и нетерпимый.

– И такого человека ты любишь.

– Да. И как только мы окажемся дома, я не оставлю у тебя в этом никаких сомнений.

– О Фиона, – выдохнул он и обнял ее. – Все мое тело болит так, словно побывало в бетономешалке, но стоит мне посмотреть в твои глаза, как я мгновенно забываю о боли.

– Я поцелую каждый дюйм твоего тела, и ты забудешь о боли, – пообещала она.

Они уже поднимались на крыльцо, когда Эли вдруг спросил:

– Скоро возвращается Вики?

– На следующей неделе. А что?

– У меня еще не закончился отпуск. Может быть, она отпустит тебя на несколько дней и мы вместе слетаем к моим в Висконсин?

– В Висконсин?

– Да, ты вступаешь в большую семью, Фиона.

– А я понравлюсь твоим родственникам?