бормотание: казалось, тысячи шепчущих голосов приближались откуда-то издалека, наращивая скорость, как гидролокомотив, пущенный пулею по стволу туннеля. Неотчетливое сияние прорезалось во мраке.

— Что такое, черт побери?

— Ш-ш-ш! — донеслось со стороны Кипа. Заключенные мигом бросили работу. Ослепительное облако светляков промчалось по туннелю, жужжа и пощелкивая.

Хэн инстинктивно спрятал голову. Остальные попадали на пол: до него донеслись шлепки истощенных тел о каменистый грунт.

Назойливо гудя и роясь, туча осатаневшей мошкары или чего-то там еще пронеслась по опустевшему в момент туннелю. Пролетев над ними до того места, где они начали работу, сияющее облако внезапно взяло вправо и исчезло в стене, словно рыба в мутной воде. За их спинами, по всей длине изгиба туннеля, замигали крошечные голубые искорки — в тех местах, где проходили волокна спайсов, разбуженных источником света. Недолго помаячив во тьме, голубые искорки постепенно поблекли и погасли.

Свет резал глаза, хотя на поверхности он показался бы светящейся дымкой.

— Что еще за чертовщина?! — с досадой выкрикнул Хэн.

За спиной он услышал тяжелое дыхание поднимающегося Кипа.

— Этого никто не знает. Четырнадцатый раз в жизни вижу эту штуку. Мы называем их призраками. Они вроде как безвредны, черт их знает, чего они здесь шастают.

Судя по всему, на охранника это явление произвело эффект не меньший, чем на остальных, и Хэн расслышал, как дрогнул его голос:

— На сегодня хватит. Конец смены. Всем назад, к вагонеткам.

На взгляд Хэна, это была неплохая идея.

Когда цепочка вагонеток возвратилась к длинному гроту и металлическая дверь задвинулась за ними, Хэн услышал щелканье и полязгивание оружия оживившихся охранников. Всем рабочим было приказано снять теплоспецовки. Хэн сразу уяснил смысл этой предосторожности: после небольшой дозы облучения глиттерштимом заключенный чувствовал кратковременный прилив энергии и мог попытаться сбежать… хотя Хэну уже довелось побывать на изрытой голодными ветрами поверхности Кессела, и теперь он ума не мог приложить, куда там бежать.

Как только дежурное освещение вспыхнуло в полную силу, Хэн согнулся, точно от удара в живот, зажимая глаза и проклиная все на свете — и свет, как таковой, в первую очередь.

Он почувствовал, как чья-то рука легла на его плечо и повела в подсобку.

— Все в порядке, Хэн. Следуй за мной. Со временем глаза привыкнут — торопиться некуда.

Однако насчет «торопиться» Хэн как раз придерживался иного мнения. Например, он хотел поскорее выяснить, каков же с виду этот Кип Даррон. Он проморгался сквозь боль и слезы и кое-как расслабил свои сведенные судорогой зрачки. Но как только он разглядел Кипа, глаза его невольно заморгали вновь — на этот раз от удивления.

— Да ты же еще совсем ребенок! — Глазам Хэна предстал темноволосый взъерошенный подросток, которого, похоже, уже несколько лет подстригали топором. Большие глаза, обведенные черными кругами, и бледная кожа довершали портрет этого чада подземелья. Кип с робостью и надеждой уставился на Хэна.

— Не бойся, — сказал Кип. — Это я только с виду такой, а по жизни я парень не промах. -Кип напоминал ему хрупкого большеглазого отрока Люка Скайвокера, с которым Хэн впервые повстречался в таверне «Мос Эшли». Только Кип производил впечатление более крепкого орешка, более тертого калача. Не столь наивным он был с виду. Конечно, просто чудо, что в таких условиях ребенок все-таки смог сохранить в себе становую жилу.

В этот момент Хэн с трудом мог решить, кого ненавидит больше — Империю, навалившуюся на Кипа и его семью всей тяжестью механизма подавления личности, или Моруса Дула, обрекшего подростка на вечные муки— или же самого себя, за то что с самого начала позволил им с Чуви так бездарно влипнуть.

Ночь на Эол Ша предоставила совсем немного времени для отдыха. Упавшая с небес тьма сражалась с закипающим оранжевым свечением, исходящим от соседнего вулкана, от бледного клейма туманности Котел и тусклого фонаря близко расположенной луны. Выстрелы гейзеров с шипением разбивали время на неравные интервалы.

Люк сидел в полном одиночестве в разбитом модуле-складе, который Ганторис предоставил ему для ночлега. Никогда и не претендовавший на звание жилого помещения, модуль, однако, имел несколько удобств: лохань с водой, подернутой железистой пленкой, и застеленную ветошью кучу рухляди в качестве постели. С каким-то извращенным удовольствием Ганторис не преминул упомянуть, что прежде склад был любимым местом игр погибшего накануне мальчика. Хотел ли он упрекнуть Люка в том, что ему не удалось спасти обоих детей, или он просто решил поиграть на нервах, Люк так и не понял.

У Люка был и Огненный Меч, и Мастерство Джедая — все необходимое для побега. Однако он не собирался покидать Эол Ша. В позе мыслителя он уставился в чужую враждебную ночь. Он должен убедить Ганториса поверить ему. Хотя… какое дело предводителю обреченной колонии до галактической политики?

Но если Ганторис в самом деле является потомком Та'яны. Люк от него так просто не отвяжется.

Когда наступило время ужина и все разошлись по своим жилищам, Вартон принес ему какого-то отварного насекомого. Люк поковырялся в черной скорлупе, выудил из щели в сегментированном брюшке волоконце розового мяса. Ну да, в этот злополучный вечер мальчик пошел охотиться на одно из таких вот маленьких чудищ…

Люк в любой момент мог беспрепятственно выйти из модуля и перебраться на шаттл — вон же он стоит на стороне долины гейзеров — и вернуться к привычному рациону. Но он не собирался покидать эти места, по крайней мере пока Ганторис не согласится последовать за ним.

— Следуй за мной. — Силуэт Ганториса вырисовывался в квадратном дверном проеме нового обиталища Люка.

Люк проморгался, встряхнулся и посвежевшим, удивленным взором встретил первые лучи пасмурного утра, пробивавшиеся сквозь многочисленные щели модуля. Он молча встал и последовал за Ганторисом.

Руководитель колонии носил потускневший китель капитана торгового флота. Несмотря на то что форма была явно с чужого плеча, Ганторис носил ее с гордостью. Вероятно, китель переходил из рук в руки, пережив не одно поколение колонистов, с надеждой ожидавших возвращения газосборщиков, которые обещали превратить их захиревший поселок в процветающий торговый город.

— Куда мы направляемся? — поинтересовался Люк.

Ганторис вручил ему плетеную кошелку и забросил еще одну такую же себе на плечо.

— За провизией, — наконец ответил он. Отбросив за спину спутанную черную гриву, он направился широкими шагами в сторону долины гейзеров.

По неровной местности Люк направился следом за ним, старательно обходя покрытые коркой извести устья гейзеров и паровых скважин. Планета Эол тля гудела и сотрясалась от чрезмерного приливного напряжения, словно вибрирующий после удара гонг.

Ганторис двигался с отсутствующим видом, однако Люк чувствовал исходящую от него неуверенность. Люк решил, что самое время поговорить о Силе и ее неисчерпаемых возможностях.

— Тебе наверняка уже доводилось слышать об Ордене Рыцарей Джедаев, — начал он издалека. — На протяжении тысяч и тысяч поколений они служили Старой Республике стражами порядка. Я знаю точно, что твоя древняя прародительница — Та'яна — была дочерью Джедая. Вот почему я пришел к вам. Ведь она — одна из тех, кто проложил начало вашей колонии.