передатчик к уху.

— Ничего, кроме шума.

— Дефлекторный щит, — предположила Шаак Ти, вытянув шею, полосатые монтрелы и трепещущие головные хвосты. — Или они глушат передачи?

Мейс раздул ноздри.

— Сдерживайте толпу! — приказал он спецназу. А Шаак Ти сказал: — Отыщи Палпатина. Проследи, чтобы его переправили в безопасное место. Я вышлю подкрепление.

В разрушенном зале архива завода по добыче плазмы энергетической корпорации «ЛайМердж» граф Дуку ждал, когда прибудут Кеноби и Скайуокер. Помещение по любым стандартам было огромным: тридцать метров в высоту и втрое больше в окружности. Дуку мог представить, какая оживлённая деятельность велась здесь до катастрофы. То, что зал уцелел, говорило о мастерстве его строителей. Изогнутые стены со стеллажами голокниг и дисков для хранения данных, выгоревших до неузнаваемости, кого-то могли заставить подумать, что здесь скрываются самые зловещие тайны.

В частности, Кеноби и Скайуокеру, очевидно, очень хотелось в это верить.

Несмотря на своё легковерие, они проявляли незаурядное упорство, и Дуку почти был готов признать их исключительность.

Они шли просто-таки на исключительный риск.

Но как же они заблуждались — причём во многом.

В своём беззастенчивом рвении схватить его они провели истребители прямо сквозь крышу самого большого из гигантских куполов завода, и умудрились при этом выжить. Такой сверхчеловеческой ловкости было почти достаточно, чтобы Дуку уверовал: Сила всё ещё с ними.

Если бы они не были так наивны и если бы ими не было так легко манипулировать.

В очередной раз Дарт Сидиус предугадал действия джедаев задолго до того, как те сами пришли к какому-то решению. Этот талант владыки был связан не столько со способностью заглядывать в будущее, сколько с доступом к потокам вероятностей. Бывало, Сидиус ошибался. Его можно было ошеломить или застать врасплох — как на Джеонозисе или случае с механическим креслом Ганрея — но ненадолго. Совершенное владение тёмной стороной Силы наделило его могуществом, позволяющим видеть потоки, из которых состоит будущее, и постигать их. И хотя эти потоки были разнообразны, число их не беспредельно.

Такое совершенное владение Силой было одним из умений, которые отличали Сидиуса от Йоды, считавшего, что будущее находится в хаотичном движении и его нельзя прочитать с определённой ясностью — особенно в те времена, когда тёмная сторона находится в своём расцвете. Но как может Йода увидеть полную картину, если один глаз у него закрыт?

Причём закрыт намеренно.

Джедаи считали, что перейти на тёмную сторону означает отрезать себя от света — для них это было как догмат веры — тогда как на самом деле тёмная сторона открывала всю сферу Силы.

В конце концов, есть только Сила.

Джедаи рассматривали Силу как исключительно собственную прерогативу, делающую им огромную честь. Такое положение дел было прискорбно. Чувство вседозволенности отчётливо сквозило в поведении Кеноби и Скайуокера: в том, как они призывали Силу, порываясь добраться до Дуку; в том, как распахивали двери движением рук, и, двигаясь, казалось, с непостижимой скоростью и ловкостью, расчерчивали воздух голубыми клинками, как будто энергию им придавала воля самой Силы…

И в то же самое время они ничего не понимали.

Дуку понадобилась мгновение, чтобы поставить на нужное место компактный голопередатчик, затем он прошёл сквозь несколько дезактивационных камер и поспешил в зал управления, откуда открывался вид на заднюю часть зала архива и обширное пространство под куполом. Там он активировал ещё один маленький голопроектор и встал перед голокамерой. Из-за помех изображение зала не было таким чётким, как ему хотелось бы, а звук был ещё хуже. Но важнее, чтобы Кеноби и Скайуокер могли его видеть.

Наконец джедаи ворвались в зал — и в ту же секунду застыли перед голообразом графа, стоявшего в полный рост.

— Дуку! — вскрикнул молодой Скайуокер — так, будто от одного только его тона по спинам противников должны забегать мурашки. — Покажись!

В дальней комнате Дуку лишь раскинул руки приветственным жестом и произнёс в микрофон голопроектора:

— Не надо так удивляться, юный джедай. Разве не в таком виде впервые предстал перед тобой владыка Сидиус?

Вместо ответа Кеноби коснулся руки Скайуокера, и взгляды обоих заметались по залу в очевидной попытке определить местоположение Дуку при помощи Силы.

— Вы не найдёте меня, джедаи…

— Мы знаем, что ты здесь, Дуку, — внезапно сказал Кеноби. Голос его был искажён, и это раздражало. — Мы чувствуем твоё присутствие.

Дуку разочарованно вздохнул. Они его не слышали. Что ещё хуже, изображение было безнадёжно испорчено. Скорее сквозь Силу, чем посредством голокамеры, он увидел, как они подходят к двери, ведущей на пост управления.

Невероятно, подумал он.

Несмотря то, что он в совершенстве владел кви'текской техникой, позволявшей скрывать присутствие в Силе, они всё равно его обнаружили! Ах, ладно, пора занять их, раз уж таково желание Сидиуса.

Дуку сорвал с пояса комлинк, его палец забегал по маленькой сенсорной панели.

Возвестив о своём прибытии звоном металлических шагов, в зал архива с обеих сторон ворвались полсотни дроидов-пехотинцев.

— …начинает… бесить… почти как песок, — перекрываемый шумом помех, прокричал наставнику Скайуокер. Его световой меч взметнулся над головой.

Кеноби расставил ноги и направил сияющий клинок прямо перед собой.

— Тогда……вай его выметем.

Такая дружба тронула Дуку, и он мысленно улыбнулся. Надо быть Дартом Сидиусом, чтобы суметь обратить Скайуокера на тёмную сторону.

Он в последний раз нажал клавишу комлинка.

Дроиды направили бластерные винтовки на джедаев и открыли огонь.

Йода отдался течению Силы. Иногда течение было постоянным и быстрым, и он мог видеть окружающее глазами своих товарищей-джедаев, как будто они были удалёнными сенсорами Храма. А в некоторых случаях, когда поток был особенно быстрым и мощным, будто нёсся с больших высот, он слышал голос Квай-Гона Джинна, словно тот был ещё жив.

Мастер Йода, мог бы сказать он, нам ещё многому предстоит научиться. Сила остаётся кодом, который расшифрован лишь частично. Но можно найти и другой ключ. Мы станем сильны, как никогда…

Сегодня было не так. Сегодня течение разрывали воронки, водовороты и подводные камни; их рёв перекрывал голоса, которые должен был услышать Йода. Сегодня поток не был прозрачным — его загрязняла красноватая муть, которую вымывало из далёких берегов, он был зыбким из-за различных помех, неровным.

Йода был почти уверен в этом, однако зажмурился ещё сильнее. Глаза двигались под закрытыми веками, будто не могли сфокусироваться на чём-то конкретном. Он представлял, что отодвигает завесу, но обнаруживает за ней ещё одну, и ещё.