мирах Ядра, во всех звёздных системах, где продолжает сиять свет демократии, чтобы в будущем нас ожидало ещё одно тысячелетие мира, и ещё одно, и ещё, пока галактика совсем не забудет о существовании войн.
— Достаточно? — спросила Стасс Алли, когда Сенат снова разразился аплодисментами. Высокая, стройная и смуглая, она носила толотский головной убор, как и её предшественница в Совете, Ади Галлия. Никто не возразил, и она выключила голопроектор.
Повернувшись к Бейлу, Йода проскрипел:
— За визит признательны мы вам, сенатор Органа.
— Я просто хотел довести до вашего сведения: не все из нас в восторге от решения канцлера, несмотря на все уверения репортёров ГолоСети.
— Осознаём мы это.
Бейл широким жестом обвёл треугольные окна и с беспокойством покачал головой.
— На Корусканте уже праздничное настроение. Оно практически витает в воздухе.
— Преждевременны праздники любые, — с сожалением заметил Йода.
Мейс подался вперёд.
— Что может замышлять Палпатин, отправляя половину войск с Корусканта осаждать миры Внешнего кольца?
— Смелость дало Палпатину то, чего достигли мы при Белдероне.
— Верховный канцлер особо выделил Майгито, Салукемай и Фелусию, — сказал Пло Кун из-под маски, снабжавшей его необходимым для дыхания газом.
Ки-Ади Мунди едва заметно кивнул.
— Он назвал их «триадой зла»[34].
— Сепаратистские твердыни это, — сказал Йода. — Но далёкие такие, незначительные.
— Они могут быть опасны для жизни государства, — предположил Бейл.
Мейс посчитал эту идею смехотворной.
— Если живое существо ранено, оно уделяет ране первостепенное внимание. Оно не бросает силы на борьбу с булавочным уколом, когда грудь пробита бластерным выстрелом.
Бейл окинул помещение быстрым взглядом.
— Кое-кто из нас опасается, что Палпатина убедили продолжать осады, чтобы заполучить в свои руки миры силовыми методами. Сенату представлены на рассмотрение законопроекты, дающие Верховному канцлеру право отменять решения местных правительств звёздных систем.
Йода возмущённо поджал губы.
— В лабиринт зла превращается война эта. Но защитить себя должны мы, традиции сохранить, что поддерживали джедаи тысячу поколений.
Мейс провёл ладонью по бритой голове.
— Мы можем лишь надеяться, что Оби-Ван и Энакин отыщут путь к источнику войны, пока не стало слишком поздно.
Глава 28
С хлюпающим звуком правая нога Энакина ушла почти по колено в грязь, по совместительству являвшуюся главной улицей Нейоса III. Он выдернул ногу (действие сопровождал тот же звук), выругался и перепрыгнул на твёрдую землю. Здесь юноша попытался стряхнуть грязь, а не преуспев, указал на розоватую «соплю», которая никак не хотела отлипать от сапога.
— Что это? — спросил он с тревогой и отвращением в голосе. С каждым словом изо рта вырывался пар.
Оби-Ван нехотя нагнулся, чтобы рассмотреть перепачканный сапог, не имея ни малейшего желания подходить ближе.
— Возможно, что-то живое — или оно когда-то было живым, или это выделение чего-то живого.
— Чем бы оно ни было, оно собралось прицепиться к кое-кому живому и на нём проехаться.
Оби-Ван выпрямился и засунул руки поглубже в рукава плаща.
— Я тебя предупреждал: бывают места и похуже Татуина.
По обеим сторонам грязной улицы выстроились низенькие сборные домики: на их металлических крышах лежал смёрзшийся снег, а с краёв свисали сосульки. Куски рухнувшей пешеходной эстакады, сдвинутые к краю улицы, гнили в луже, сильно напоминавшей ту, куда нечаянно наступил Энакин. Кое-где под разрушенной керамакритовой мостовой ещё работали тепловые генераторы.
Энакин начал бить сапогом по твёрдому льду. В конце концов «сопля» решила, что с неё хватит, и отлетела в сугроб.
— Хуже, чем Татуин, — пробормотал он. — У нас что, тур по галактике в поисках самой отвратительной из планет? Когда же мы сможем вернуться на Корускант?
— Во всём виноват Тал К'сар. Это он предложил начать отсюда.
Энакин быстро огляделся.
— Не могу избавиться от мысли, что следующее место будет хуже.
Мгновение они молчали, затем сказали хором:
— О нет, сейчас начнётся ностальгия по Эскарту!
Энакин вздрогнул.
— Знаете, если так пойдет и дальше, пора будет заканчивать наше сотрудничество. Возможно, вам стоит объединиться в одну команду с Йодой. Вы разделяете его любовь к предосторожностям и чтению лекций.
— Да, старый Йода и я — два сапога пара.
Они продолжили брести туда, где должен был находиться центр посёлка.
Большую часть своего короткого существования луна, известная под названием Нейос III, была холодным маленьким шариком, дни на котором, казалось, длились бесконечно. Местные животные, и хищные, и травоядные, быстро вымерли — во многом, усилиями колонистов-охотников с Родии{65} и Рилота{66}, привлечённых надеждой открыть в системах горячих вулканических пещер Нейоса III богатые жилы рилла[35]. Теперь здесь можно было встретить лишь медлительных рикритов{67} и бант{68}, заросших шерстью больше обычного.
Тем, что на ней ещё оставалась дикая жизнь, луна была обязана рыбе с деликатесным розовым мясом, обитавшей в покрытых льдом бурных, извилистых реках, что бежали меж окрестных гор. Нейосский острозуб, метавший икру только в самые холодные месяцы, в замороженном виде вывозился в другие миры, где по непомерным ценам его покупали закусочные на всех планетах от Мон Каламари{69} до Кореллии{70}. Лишь немногие местные жители накапливали достаточно кредитов, чтобы уехать отсюда — вместо этого они предпочитали возвращать свой скудный заработок «Торговому дому Нейоса III», который контролировал ловлю острозуба и владел здесь почти всеми магазинами, гостиницами, игорными заведениями и кантинами.
Угрюмые гуманоиды, колонизировавшие луну, не озаботились тем, чтобы дать своему главному населённому пункту имя, так что он тоже назывался Нейос III. Вместо типичной постройки космопорта пришельцы обнаруживали несколько укреплённых холмов, которые были соединены мостами, переброшенными через разбитую на рукава дельту реки. Как и полагалось такому сонному месту, луна привлекала сомнительных личностей — бродяг и космических скитальцев, желавших забыть или вновь обрести себя. Основу населения составляли родианцы{71} и летанские[36] тви'леки{72}, но не менее широко были представлены люди и другие гуманоиды. В этом году к ним добавились несколько богатых рыболовов-спортсменов, но Нейос III располагался слишком далеко от оживлённых торговых путей, и ему сильно недоставало инфраструктуры, чтобы поддерживать туристский бизнес.