промысел, думала, не напьется ли опять с друзьями.

План уничтожения приемных детишек (оба дитяти, кстати, пребывали в довольно зрелом возрасте) был не менее изощрен, чем любовные игры Ино с лысым царем Афамантом.

Царица уговорила местных крестьянок высушить некие семена, приготовленные для посева. Что это за семена, до сих пор не совсем ясно. Однако некоторые не очень надежные, но жутко древние источники утверждают, что это была конопля.

Так или иначе, но крестьянки побоялись ослушаться явно свихнувшуюся царицу. Были засеяны поля высушенными на солнце семенами, но ни хрена у них, естественно, весной не взошло. (Можете свериться с мифами, так все и было! – Авт.)

Стал угрожать голод минийцам.

Хотя…

Что такое голод в те далекие времена? Да чепуха, конечно, полная. Нравы были дикие, покруче тех, что бытовали в Греции во времена Троянской войны, которая, к слову сказать, должна была произойти еще очень нескоро.

Каннибализм, например, не считался тогда чем-то чудовищным. Даже в урожайные годы минийцы охотились по лесам да горам на кентавров, сатиров и прочую псевдочеловеческую нечисть.

А знаете, какая у кентавра конина?

Конечно, не знаете.

Объедение!

Так что не в возможном голоде все дело было, а в том, что конопля исчезла. Тут-то греческий народ и встал как один на борьбу с проклятой тиранией.

Забеспокоился Афамант, парик на голову нацепил и принялся думать. В парике ему всегда думалось намного лучше. В лысую голову мысли приходили обычно сугубо неприличного содержания.

Но долго думать о том, что же делать, царю не пришлось. В древности ведь как все проблемы решались? Чуть какая беда случится, отправляют гонцов в священные Дельфы к оракулу стреловержца Аполлона. Ну и одновременно с этим идут громить поселения эфиопов-эмигрантов, так, на всякий случай.

Решил послать Афамант гонцов в Дельфы. – Идите-ка вы, послы… – говорит, – идите-ка вы на… гм… в общем, в Дельфы идите. И без ответа оракула не возвращайтесь. Иначе всем вам будет большой… гм… плохо вам, короче, будет. Испугались гонцы.

Совсем озверел царь, угрожать стал, даже разгром эфиопского квартала на окраине Фив Афаманта не очень успокоил. А ведь раньше только это и могло вернуть ему хорошее настроение!

Должны были выяснить посланцы царя, почему конопля в этом году не взошла. За каким таким сатиром минийцы без веселья остались? И так жизнь серая, безрадостная, вкалываешь от зари до зари на Афаманта.

Запахло в Беотии государственным переворотом. Греки стали кучками в питейных заведениях собираться. Спорили, кулаками размахивали, друг друга за бороды таскали. Ох, не к добру это, ох и – не к добру!

Но никто тогда не знал, что все произошедшее – часть коварного плана царицы Ино.

Окончательно обделались гонцы Афаманта, все медлили с поездкой в священные Дельфы. Тут-то ими царица и занялась.

– Что трясетесь, Сатаровы отродья? – зловеще усмехнулась она. – Боитесь принести из Дельф плохие новости?

– Боимся, госпожа, ох как боимся, – отвечали послы, с опаской косясь на Ино, чей крутой нрав был известен далеко за пределами Беотии.

– Ведь хоть так, хоть этак, – добавили послы, – велит Афамант по возвращении. отрубить нам головы…

И что интересно, правду мерзавцы говорили. Чистую правду. Такая вот существовала у минийских царей полезная традиция – казнить гонцов, прибывших с ответом от Дельфийского оракула. Причем, что характерно, послов часто казнили до того, как они успевали произнести хотя бы приветствие своему царю. Я уже не говорю о самих новостях от великого стреловержца Аполлона.

– Что же нам делать? – возопили гонцы. И вот что ответила им царица:

– Спокойно езжайте в Дельфы и ничего не бойтесь. По возвращении в Фивы вас никто пальцем не тронет. Мало того, я щедро вознагражу вас, но с одним условием…

Тут гонцы, понятное дело, приуныли, так как никаких условий они выполнять не желали. Но, как говорится, назвался Хароном, полезай в лодку. Выбирать им, в принципе, было не из чего.

– Условие же это таково. – Ино зловеще усмехнулась. – Вы принесете царю ложный ответ оракула, а истинный утаите.

От подобного предложения у послов чуть не подкосились ноги.

Обмануть самого Афаманта?!!

Это никак не желало укладываться в их несчастные античные головы. Но лишиться им этих самых голов тоже не хотелось. Возникла довольно щекотливая, этически сложная ситуация: сказать царю правду и потерять голову или сказать царю неправду и голову на плечах, по крайней мере, на время сохранить.

Что же выбрать?

– Э-э-э… – вразнобой проблеяли гонцы, выражая тем самым крайнюю степень своих сомнений.

– Я знала, что вы согласитесь, – захлопала в ладоши Ино.