полотняные стены… Теперь вся площадь ямы – ревущая, неугасимая огненная масса – корчится и трещит… Обрушиваются подпорки крыши… По рядам зрителей проносится вздох… Вперед выходят священники и подбрасывают еще дров в погребальный костер – пламя поднимается еще выше, дым накатывает волнами… Теперь остаются только ворота, – Блэксорн видит, что их опаляет жаром… Вот и их окутывает пламя…

В этот момент Ишидо, главный свидетель, вышел из паланкина и прошел вперед, подложив согласно ритуалу еще дров и благовоний в костер. Он церемонно поклонился, снова сел в свой паланкин, носильщики по его приказу подняли носилки и понесли в замок. За ним последовала Ошиба и стали расходиться все остальные.

Сарудзи в последний раз поклонился языкам пламени, повернулся, подошел к Блэксорну, встал перед ним и поклонился.

– Благодарю вас, Анджин-сан, – произнес он и ушел вместе с Кири и госпожой Сазуко.

– Все кончено, Анджин-сан. – Капитан серых ухмылялся. – Ками теперь в безопасности. Мы идем в замок.

– Подождите, прошу вас.

– Извините, нам приказано… – Капитан встревожился, остальные охранники подошли поближе.

– Прошу вас, подождите.

Не обращая внимания на их беспокойство, Блэксорн вышел из паланкина, чуть не ослепнув от боли… Самураи разошлись вокруг, охраняя его. Он подошел к столу, взял несколько кусочков камфарного дерева и бросил в огонь… Сквозь завесу пламени ничего не было видно…

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! – пробормотал он, незаметно перекрестил ее, повернулся и пошел прочь от костра…

Когда Блэксорн проснулся, ему было намного лучше, но он чувствовал себя опустошенным, в висках все еще пульсировала тупая боль, болел лоб.

– Как себя чувствуете, Анджин-сан? – Доктор сверкнул белозубой улыбкой. Голос его был едва слышен. – Вы долго спали.

Блэксорн приподнялся на локте и посмотрел сонными глазами на тень от солнца. «Наверное, уже пять часов пополудни, – подумал он. – Я спал больше шести часов».

– Простите, я проспал целый день? Доктор улыбнулся.

– Вчера весь день, ночь и большую часть сегодня. Вы меня понимаете?

– Понимаю, конечно. – Блэксорн откинулся назад, заметив, как блестит от пота его кожа. «Хорошо… – подумал он, – это самое лучшее… Когда спишь – не думаешь, что у тебя там цело, что – нет… Ни о чем не думаешь…»

Его постель, из мягких стеганых одеял, с трех сторон была огорожена инкрустированными слоновой костью и красиво расписанными картинами природы и морскими пейзажами передвижными ширмами. В окна напротив проникает солнечный свет, жужжат насекомые, комната большая, уютная, спокойная… С улицы доносятся обычные звуки мирной жизни замка, – он различал стук неподкованных конских копыт, звон уздечек… Слабый бриз доносит запах дыма… «Не знаю, хотел бы я, чтобы меня сожгли, – подумал он. – Но постой, а разве лучше, если тебя положат в ящик, зароют, а потом к тебе заберутся червяки… Стоп! – приказал он себе, чувствуя как его тянет вниз по спирали. – Беспокоиться не о чем! Карма есть карма, когда ты мертв, – ты мертв и что дальше – тебе неизвестно… А когда тонешь, вода заполняет тебя всего, тело распухает, крабы… Стоп!»

– Выпейте, пожалуйста. – Доктор опять предложил ему своего отвратительного варева. Он промолчал, но опустил чашку.

– Чаю, пожалуйста.

Служанка, круглолицая женщина средних лет, с морщинами вокруг глаз и застывшей равнодушной улыбкой, налила зеленого чая, он поблагодарил. После трех чашек во рту стало легче.

– Пожалуйста, Анджин-сан, расскажите, как у вас с ушами.

– Все так же. Слышу как будто издалека… все на расстоянии, понимаете? Как с большого расстояния…

– Понятно. Покушаете, Анджин-сан?

Маленький поднос был уставлен рисом, супом и жаренной на углях рыбой. Он мучился спазмами в желудке, но вспомнил, что не ел по-настоящему целых два дня… Сел и заставил себя съесть немного риса и выпить рыбного супа. Желудок успокоился, Блэксорн поел еще и постепенно покончил со всем, пользуясь палочками как продолжением своих пальцев, без всяких усилий.

– Спасибо. Оказывается, я был очень голоден.

Доктор выложил на стол около постели холщовую сумку с травами.

– Делайте чай из трав, Анджин-сан. Раз в день, пока все не пройдет. Понятно?

– Да, спасибо.

– Я считал за честь лечить вас. – Старик сделал знак служанке, та унесла пустой поднос. Он поклонился и вышел за ней в ту же дверь. Блэксорн остался один. Он удобно лежал на спине, на футонах… Сил как будто прибавилось.

– Просто я был голоден, – произнес он вслух. На нем была только набедренная повязка. Его обычная одежда валялась кучей там, где он ее оставил, – это его удивило, – хотя чистое коричневое кимоно вот оно, рядом с мечами. Блэксорн решил: дам себе спокойно полежать… Внезапно он почувствовал в комнате чужого… С трудом сел, потом встал на колени и поглядел на ширмы, но, прежде чем он успел что-либо сообразить, уже стоял на ногах… Голова раскалывалась от боли – такое внезапное движение… На него смотрел иезуит-японец с тонзурой на голове… Монах неподвижно стоял на коленях у главного входа, в руке распятие и четки…

– Кто ты? – спросил он, превозмогая боль.

– Я брат Михаил, сеньор. – Угольно-черные глаза были неподвижны. Блэксорн отошел от ширмы и встал около мечей. – Что ты хочешь от меня?

– Меня послали узнать, как вы себя чувствуете, – спокойно отвечал Михаил на хорошем португальском, хотя и с сильным акцентом.

– Кто?

– Господин Кийяма.

Блэксорн внезапно понял, что они остались одни:

– Где моя охрана?

– С вами никого не было, сеньор.

– У меня была охрана! Двадцать серых! Где мои серые?

– Когда я пришел, здесь никого не было, сеньор, извините меня. Вы там спокойно спали. – Михаил с серьезным видом показал за дверь. – Может быть, вам следует спросить этих самураев?

Блэксорн поднял меч:

– Пожалуйста, отойдите от двери.

– У меня нет оружия, Анджин-сан.

– Все равно, не подходите ко мне. Священники действуют мне на нервы.

Михаил послушно встал и отошел с тем же невозмутимым спокойствием. За дверью, у балюстрады лестничной площадки, прохлаждались двое самураев.

– Добрый день, – вежливо приветствовал их Блэксорн, – они были ему незнакомы. Никто из них не поклонился.

– Добрый день, Анджин-сан, – ответил один.

– Простите, а где моя охрана?

– Вся охрана была снята в час зайца, сегодня утром. Вы поняли, что значит «час зайца»? Мы не ваша охрана, Анджин-сан. Здесь наш обычный пост.

Блэксорн почувствовал, как по спине у него заструился холодный пот:

– По чьему приказу убрана охрана?

Оба самурая захохотали. Тот, что повыше, сказал:

– Здесь, в главной башне замка, Анджин-сан, приказы отдает только господин генерал или госпожа Ошиба. Как вы сейчас себя чувствуете?