называть друзьями. Она всегда держала дистанцию, на планёрках чаще звучало выражение «господа журналисты».
Но мы и представить не могли, какую новость выложит нам Елена!
– Грустно говорить такое, но… Наш журнал прекращает своё существование, – скорбным тоном сообщила Елена Викторовна и раздражённо отшвырнула в сторону авторучку.
Мы замерли, не в силах поверить в её слова. Печать изумления, страха и непонимания застыла на лицах. Затем мы заговорили все разом, зароптали, заголосили – крепостные крестьяне, услышавшие известие о том, что их деревню продали.
В груди клокотало возмущение, сотни, тысячи вопросов рвались на волю.
– Почему?!
– Что случилось?!
– Елена Викторовна, как можно закрывать наш…
– У нас же хорошие показатели…
– Мы выжили в кризис, почему же…
– Разве мы не справились с ситуацией? Разве…
– Кто такое придумал – закрыть «Удачные покупки»?
– Наш журнал выходит уже семь лет! Нельзя просто так взять и…
– Елена Викторовна, объясните же нам…
Синеглазая брюнетка, собственница «Удачных покупок», подняла обе руки вверх, словно пытаясь защититься от массированной словесной атаки.
– Ну, простите меня, простите! Я пыталась отстоять наш журнал. Поверьте, я боролась. Доказывала, приводила аргументы… Но у меня ничего не вышло. Всё решено. Ничего не поделаешь. Журнал закрывается. Мы распродаём имущество. Начинайте искать другую работу…
Позже, когда взволнованные, ошарашенные сотрудники разбрелись по кабинетам и мы с Леной остались одни, она объяснила мне ситуацию. Её муж, магнат Аметистов, покидает Россию. Он уже давно выводил бизнес и капиталы за пределы страны, теперь осталось подчистить мелочовку. Лена до последнего надеялась сохранить журнал, даже если сама переедет в Швейцарию, однако у нее не получилось.
– Андрей попытался продать «Удачные покупки», а достойных предложений не было. Поэтому решил закрыть издание.
– Но разве мы не приносили прибыль? Мы же всегда были в плюсе, никогда не уходили в минус, ты сама говорила! – с отчаянием воскликнула я. – Разве прибыльные предприятия закрывают? Деловые люди так не поступают!
– Ах, Юля… Наша прибыль – сущий пустяк на фоне доходов мужа. Сравни струйку воды, вытекающую из незатянутого крана, с селевым потоком. Ясно, что он не хочет возиться с журналом. Никто не предложил ему хороших денег, выгоднее будет продать всё имущество, офис, склад…
Мы сидели в оранжевых креслах лицом к лицу и долго молчали. Лена чертила ромбы на бумаге, я смотрела в окно, пытаясь осознать тот факт, что «Удачные покупки» перестанут существовать…
Сердце сжималось в раскалённый пульсирующий комок и с каждым ударом проваливалось всё глубже и глубже в бездонную тьму.
Моего любимого журнала, моей надёжной пристани больше не будет. Семь чудесных лет связано с «Удачными покупками». Мне было тут хорошо. Теперь всё безвозвратно уходит в прошлое, я больше уже не возьму в руки новый номер, не открою красивую плотную обложку, не увижу под статьей свою подпись…
– Но мы хотя бы оставим сайт? – с тоской спросила я.
– Сайт… – грустным эхом отозвалась Лена. – Да нет, вряд ли. Ты же понимаешь, даже если и оставим, постепенно он сойдёт на нет, умрёт… Кто будет его тянуть? Я – из Швейцарии? Ты – здесь? Наших усилий мало.
– Ну и чем ты будешь заниматься в той самой Швейцарии? – зло спросила я. – От скуки ведь завоешь!
– Опять попытаюсь стать матерью.
– Обратишься за помощью в швейцарскую клинику?
– Да. Наш знаменитый Центр планирования семьи мне не помог. Теперь вся надежда на швейцарцев.
До того как обратиться в местную клинику, Елена искала помощи во Франции и Америке. Я вспомнила снимки на стенах Центра, куда мы с Еленой целый год ездили, как на работу: счастливые улыбающиеся лица родителей и новорождённых. Десятки, сотни фотографий… Но в Ленином случае специалисты Центра оказались бессильны, так же, как раньше не сумели ей помочь французские и американские врачи. Неужели швейцарцы будут более удачливы? Да с какой стати?
Конечно, я всё понимаю. Она хочет ребёнка.
– Ясно же, я не могу здесь остаться, если Андрей собирается жить в Европе, – продолжала грустно Елена. – Летать туда-сюда, занимаясь журналом? Я предложила такой вариант, но муж только рассмеялся. Ему это не нужно. И он не понимает, в чём проблема.
– Аметистов чёрствый человек, если не улавливает очевидного: журнал тебе дорог, потому что ты вложила в него душу и массу энергии. А теперь он одним махом перечёркивает все твои достижения, гробит отличный продукт, созданный твоими усилиями.
– Ну, не только моими.
– Ты очень много сделала для журнала.
– Юля, ты не знаешь, какие у нас отношения с Андреем и что он за человек. Я никак не могу повлиять на него. Поэтому всё будет именно так, как решил муж.
– Странные отношения, если полагать, что речь идёт о любящих друг друга людях.
Лена бросила на меня затравленный взгляд.
– Наверное, я люблю его гораздо больше, чем он меня.
– Аметистов жестоко с тобой поступает – отбирает самое ценное и выбрасывает на помойку. Ты жила журналом, а ему, видимо, совершенно плевать на твои чувства.
– В этом плане – да. Повторяю, тут от меня ничего не зависит. Андрей уезжает. Я уезжаю вместе с ним.
– Желаю удачи, – зло буркнула я.
– Встретимся в Швейцарии? – миролюбиво предложила Лена.
– Смеёшься? Я без пяти минут безработная. Мне ли мечтать о поездке в Европу?
– Ладно, не утрируй, – улыбнулась начальница. – Я не сомневаюсь, ты в два счёта найдёшь новую работу. Возможно, ещё и лучше. Не зря ведь всё происходит именно так, а не иначе? Решение Андрея закрыть журнал – обстоятельство непреодолимой силы, мы не можем справиться с этим. Но вдруг, смирившись с ситуацией, мы через некоторое время обнаружим, что вовсе не проиграли, а выиграли? Никто не знает, какой сюрприз приготовила судьба за новым поворотом. Что, если уже через год я стану матерью? А ты взлетишь на небывалую высоту и будешь с лёгким удивлением вспоминать, как работала в рекламном журнальчике, писала статьи, заказанные бизнесменами, пела славу нуворишам и их фирмам?
– Ты сейчас говоришь как моя мама. Ей никогда не нравилась моя работа. Но странно слышать подобное от тебя. Ты же успела полюбить наш журнал.
– Да, успела…
Я целый час провела в кабинете главного редактора. Нас никто не беспокоил: сотрудники, очевидно, были настолько травмированы ужасным известием, что коллективно впали в прострацию. В редакции царило оцепенение, никто не перебрасывался шутливыми репликами, все подавленно пялились в мониторы компьютеров, соображая, как жить дальше.
