роскошный костюм. Туфли сверкали, булавка на галстуке и перстень на мизинце – тоже. Гында был невысоким, лысым, толстым и с вывороченными, как у негра, блестящими губами. Я тут же вообразила себя на месте его супруги (или любовницы) в момент супружеского лобзания. Наверное, бедняжку, словно в воронку, затягивает этими липкими влажными губами… Она облеплена ими, как мокрым купальником… Её засасывает с утробным чавканьем…
И мне стало дурно.
Нонна представила шефу персонал. Вадим, две официантки, повар (найденный в последнюю минуту) выстроились в ряд у барной стойки. Я тоже затесалась в компанию.
– А это Юлия, она занимается рекламой, – отрекомендовала меня Нонна.
Я не сводила глаз с лица Гынды. Вернее, с его губ. Они шевелились, беспрестанно увлажнялись слюной и просто гипнотизировали.
– И неплохо занимается, – сказал Гында. Я вздрогнула от неожиданности. – Уже видел рекламу «Шоколада». Сама придумала?
– Да, – пискнула я, поёжившись от его барского «сама». Почему не на «вы»?
– Красиво. Запоминается. И где только её нет – весь город в курсе, что вот-вот откроется наше заведеньице. Молодец, Юля, хвалю!
И ОН ПОТРЕПАЛ МЕНЯ ПО ЩЕКЕ!!!
Я замерла, едва не потеряв сознание от ужаса и отвращения. Так в советских фильмах фашистский офицер покровительственно хлопал по щеке мальчишку из захваченной украинской деревни. Нонна за спиной Гынды прыснула со смеху и сделала страшные глаза. «Добро пожаловать на галеры!» – шепнула она мне.
Но я же не работаю на Гынду! Я занимаюсь рекламой кофеен на добровольных началах, из любви к искусству. Просто помогаю подруге. А он одобрительно похлопывает меня, словно я породистая кобылка из его конюшен…
Мне не удалось донести всю правду о штатном расписании до господина Гынды и сообщить капиталисту, что лично я не являюсь его подчинённой и вовсе не нуждаюсь в его одобрении. Нет, конечно, приятно, что ему понравилась реклама «Шоколада». Но всё равно – не надо ко мне прикасаться!
Я мысленно формулировала ноту протеста, а Богдан и Нонна тем временем устремились к выходу, обсуждая какие-то рабочие вопросы.
– Богдан Андреевич, вы неправильно… – засеменила я вдогонку.
– А? – на секунду отвлекся от диалога Богдан. – Хвалю, хвалю, продолжай в том же духе! Теперь надо хорошенько разрекламировать «Золото», Светочка.
– Юля, – поправила Нонна, угорая от смеха.
Знаю, почему ей так весело. Я убеждала подругу смириться с печальной участью и не бунтовать: раз судьба свела её с Богданом и заставила работать на этого типа, надо найти в нём хорошие черты. Нонна рычала в ответ, что у Богдана не наберётся положительных качеств и на унцию, что он омерзителен и её тошнит от него. А я упорствовала: давай-давай, постарайся, девушка, спрячь гордость подальше – у тебя безвыходная ситуация, ты вынуждена подчиняться… И вот теперь я лицом к лицу столкнулась с Богданом, и губастик в два счёта закопал под землю моё самолюбие – покровительственно похлопал по щеке, записал к себе в рабыни.
Мне хотелось орать от возмущения. Но дверь за высоким гостем уже закрылась.
– Даже кофе не выпили, – удивился Вадим. – Юль, ты будешь?
– Спасибо, в меня уже не лезет, – обиженно буркнула я, собрала бумаги и сунула в сумку ноутбук. – Ладно, пойду.
Щека, оприходованная дланью покровителя, пылала.
Кроме Нонниных кофеен, журнал «Стильная леди» – ещё одно место, где я работаю внештатно. Или теперь, надо думать, я официально назначена пиар-специалистом и буду получать у Нонны зарплату?
Однако сама Нонна ещё ни разу не предложила мне место менеджера по рекламе. Значит, в её штате я пока не числюсь.
Работа в глянцевом журнале приятна и неутомительна. В апреле от меня ждут одну-единственную статью – о безработице. Вот ещё одно доказательство того, что мировой финансовый кризис не обошёл нас стороной! Ведь раньше мне заказывали статьи на вечные темы: например, как бросить курить, как похудеть и как без потерь расстаться с мужчиной.
Правда, сначала редактор предложила написать на тему «менаж-а-труа». Но когда я удивлённо закатила глаза, Марина Аркадьевна махнула рукой и сокрушённо вздохнула. Видимо, сожалела, что приходится работать с необразованным контингентом, не имеющим ни малейшего представления о… о… ну, об этом самом. И сразу предложила написать о понятном – о безработице.
Но вроде я не признавалась Марине Аркадьевне, что Никита потерял работу? Почему же она поручила задание именно мне? Неужели у меня на лбу написано: «Мой парень – безработный, и я схожу от этого с ума»?
Главный редактор попросила вставить побольше примеров из жизни горожанок – журнал местный, а людям всегда интересно читать о себе подобных.
«Юлия Б., 33, журналист:
– Мой парень не работает уже почти полгода. Он просто тупо лежит на диване и слушает музыку. Проедает деньги, вырученные от продажи автомобиля. Нет, я ему очень сочувствую, у него жесточайшая депрессия. Однако когда вертишься весь день, как белка в колесе, а потом приходишь домой и видишь любимого в позе тюленя… немного, знаете ли, раздражает!»
«Евгения К., 31, мерчендайзер:
– Мечтаю найти работу получше, в офисе, но пока не получается. Побывала уже на двенадцати собеседованиях. Освоила все офисные программы, печатаю десятипальцевым методом, похудела на двадцать килограммов. Добросовестная, пунктуальная, ответственная. Но меня никуда не берут! Я бесперспективный специалист – у меня маленькие дети, и если они вдруг заболеют, их просто не с кем будет оставить».
И ещё:
«Нонна К., 43, управляющая кафе:
– Да, мне платят хорошие деньги за то, что я делаю. Но честное слово, я бы предпочла остаться безработной… Мне противен мой босс. Просто омерзителен! Этот человек известен всем, он опутал своими липкими щупальцами половину города, проник везде, как настоящая инфекция, невидимая глазу. Он придирчив и назойлив, топчет самолюбие, мастерски унижает. С каким сладострастием я бы оторвала ему яйца! Но реальность такова – я работаю на него, и у меня нет выхода…»
Нет, монолог Нонны К. придётся серьёзно подредактировать. Вечно она про яйца! Как будто мужику нельзя оторвать что-то другое, более политкорректное.
– О чём ты пишешь? – раздался сзади чей-то голос.
Я вздрогнула от неожиданности.
Оказывается, ко мне тихонько, словно скунс, подкралась Лиля и из-за плеча читает мой опус.
Я быстро допечатала новый абзац:
«Лилия, 36, бывший сотрудник журнала „Удачные покупки“:
– Да, теперь я безработная. Меня выкинули на улицу. Не понимаю, почему со мной поступили так несправедливо? Я ответственно выполняла свои обязанности. Правда, коллектив не питал ко мне особой
