– Не торопи меня, Юля! Думать – это тебе не фрикасе-фламбе готовить! Трудное это занятие!
– Поэтому я всячески стараюсь его избегать.
– Кто-то еще знает о твоей связи с ненастоящим Никитой и пытается тебя запутать, намекая, что преследует именно из-за этого. Но на самом деле у него совсем другая цель!
– Ты сама-то поняла, что сказала?
– Ну, приблизительно. В общих чертах.
Несколько минут мы подавленно молчали.
– Остается одно, – сделала я вывод, – ждать следующей акции. Мы ничего не знаем, ничего не понимаем и ничего не можем предпринять. Увы. Наш удел – астеническое бездействие. А где, кстати, Анюта?
– Представляю, насколько ты запутана и замотана, если только сейчас заметила ее отсутствие. Она в гостях на четвертом этаже. С этими белобрысыми близнецами. Наверное, раскрашивают их пса гуашью.
– Понятно. Что ж… Хоть кому-то весело.
Перед своей квартирой я обнаружила истощенное тело программиста Вити. Истощенное тело активно ломилось в мою дверь.
– А! Так тебя нет дома! – понял Витя.
– Подожди минутку, сейчас буду.
– Юль, поесть дашь?
– Уж найду чего-нибудь.
Мы вошли в квартиру. В холодильнике всегда припасен спецпаек. Это для Ани. На случай, если она останется ночевать у меня.
Я вручила товарищу замороженную половинку цыпленка-бройлера. Он долго изучал полученный груз.
– Варить примерно полчаса, – объяснила я. – Получится прекрасный бульон с курицей. Потом можно бросить лапши, картошки. Ну и морковь. Желательно чищеную. Хотя это непринципиально. И потом… Когда сваришь бульон, обязательно процеди сквозь ситечко.
– Сквозь ситечко, – тупо повторил Витя. – Ты мне его дашь?
– Обязательно.
– А разве курица и морковь не застрянут?
– Где?
– В ситечке. Ну, когда это… процеживать буду.
Я уставилась на Виктора. Потом забрала у него цыпленка.
– Все ясно. Свободен. Через сорок минут приходи на ужин.
– Ты сама все сделаешь? – обрадовался программист.
– А что остается? Да, Витя, когда ты вернешь в прежнее состояние карту на сайте «Спектрала»?
– Уже вернул.
– Точно?
– Сама проверь! Все в полном порядке. Словно ничего и не менялось.
– Смотрела вчера вечером и…
– А, ну это… – перебил Виктор. – Я где-то часа в два-три ночи все там переделал. Проверь.
– Тогда спасибо.
– На здоровье. Ну, ты, Юль, курицу-то уже начинай варить, ладно? А то я умираю с голоду…
Пока варился цыпленок (не выношу этот запах!), я нырнула в Интернет. Да, верно. Карта строительства торгового молла «Бумеранг» вернулась в прежнее состояние. Теперь линия, обозначающая границы стройки, передвинулась на два квартала выше от перекрестка улиц Лермонтова и Штрауса.
– Молодец, Витя, – прошептала я.
Уважаю людей, добившихся совершенства в избранной профессии!
Глава 23
Разоблачения
Грусть переполняет меня – она светла и воздушна, пронизана солнечным светом. Я парю в невесомости – это легкость забвения. Теперь, когда даже имя моего случайного любовника превратилось в загадку, я словно утратила память о нем. Тогда, в январе, ничего не было. Мираж, возникший в заснеженной пустыне одиночества, мираж, сотканный из хрустальных льдинок. Наступил май – и все растаяло, испарилось…
– Ты опять меня не слушаешь! – негодует Марго. – Юля! Очнись!
Надо встряхнуться.
– И прекрати кататься на кресле! Что за идиотская привычка ездить туда-сюда, туда-сюда!
Я испуганно замираю. Раз в сто лет решила заняться спортом, и то не удалось.
Марго сегодня гораздо более нетерпима ко мне, чем обычно. Но я понимаю, это объясняется ее служебными проблемами. Скупо, в двух словах, она все же поделилась с дочуркой. Марго «выдавливают» из правления, драгоценное детище – банк, созданный ее собственными изящными ручками, – уплывает в когтистые лапы конкурентов. Недруги обложили со всех сторон. Бывшие партнеры перешли линию фронта и обосновались в стане врага.
– А как же контрольный пакет акций? – ловко демонстрирую я осведомленность в вопросах функционирования акционерных предприятий. Хочу сделать маме приятное. Она всегда мечтала видеть меня такой – умной, подкованной. – Ведь контрольный пакет акций принадлежит тебе!
Мамуля бросает в мою сторону взгляд, полный жалости и разочарования.
– Но сейчас речь не обо мне. Юля! Что-то надо делать с твоей жизнью!
– О нет!
– Да! Ты живешь неправильно! У тебя все как-то… – мама презрительно сморщилась, – ненадежно, непродуманно! Бардак какой-то!
– Но мне почти тридцать! Позволь, я сама буду…
– Нельзя жить одним днем! Нельзя не задумываться о будущем! Посмотри на Милу Сенчулину. Вот кто твердо стоит на ногах! У нее положение, статус, перспективы. Хотя пробиваться девочка начинала с самого низа. Ей никто не помогал! А теперь у нее есть все – квартира, машина, карьера! И почему? Потому что она правильно выбрала путь. Не суетилась, как ты, не разменивалась по мелочам, не кормила толпу нахлебников в виде обездоленных подруг.
– Мама, какие глупости! – взвилась я.
– Ты серьезно полагаешь, что она всего добилась самостоятельно? Заработала и на квартиру, и на машину? Ха-ха-ха! Да твоя разлюбезная Мила до сих пор сидит на родительской шее! Ясно? Ей папуля сливает денежки на банковский счет!
– Чушь!
– Я точно знаю!
Марго презрительно усмехнулась:
– Отец Милы Сенчулиной умер полтора года назад. Банк помогал с похоронами. Согласись, в нынешнем состоянии Милиному папе несколько проблематично укреплять финансовое благополучие дочери. Да и вообще… Он вовсе не был богачом.
Я поперхнулась.
– Но я в начале апреля разговаривала с ним по телефону!
– У тебя с головой все нормально?!
– Не уверена! Я разговаривала с Милиным отцом по телефону в ее кабинете. Честное слово! Она куда-то вышла, а телефон трезвонил как оглашенный. Ну, я и подняла трубку…
Прекрасно помню тот день. Именно тогда мне разгромили квартиру, и это событие ознаменовало начало опалы – невидимый враг нанес первый удар.
– И что? – печально спросила мама. По ее лицу было видно: она окончательно утвердилась в мысли, что ее дочь – непроходимая дура.
