– Вау, – выдохнул Никита спустя минуту. – Голова идет кругом! Юля, ты…
Нет, нет, только не надо говорить мне об этом! Достаточно восхищенного взгляда. Поцелуи, секс – это, наверное, единственная область человеческих умений, где похвала за мастерство звучит двусмысленно. Высший класс показывают профессионалы, не правда ли? А в сексе лучше оставаться любителем.
– Юля, ты…
– Что?
– Очень вкусная.
К счастью, не забыла дома бельгийские леденцы! Готова рекламировать их по телевизору. Невероятно дорогие, они зато напрочь уничтожают сигаретный запах и зубной налет.
– Ты тоже вкусный. И здорово целуешься!
– Беспрестанно тренируюсь.
– Что?! – возмутилась я.
– Как же иначе. Ни дня без поцелуя!
В фойе кинотеатра, игнорируя пристальные взгляды подростков, Никита вновь набросился на меня. Нельзя сказать, что я сопротивлялась. Скорее – вцепилась мертвой хваткой…
В гардеробе мы наткнулись на вопящего детеныша. Молодая мать (значительно младше меня) стояла рядом и смотрела на дочку со странным выражением лица: злобная мстительность перемешивалась с отчаянием и любовью. Взгляд киллера, склонившегося над жертвой, и благоговение молящейся монахини.
– Почему ты плачешь? – Никита присел перед малышкой, их лица оказались на одном уровне. Он взял ее за руку. – Кто тебя обидел, красавица?
– Мама чипсы не дает! – всхлипнула девочка.
– А сколько тебе лет?
– Че-е-ты-ты-ре-е.
– Ясно. А ты знаешь, что у блондинок от чипсов зеленеют ушки?
– Чего?
– У девочек со светлыми волосами, как у тебя, от чипсов ушки становятся зелеными!
– Нет!
– Правда.
– Да?
– Конечно!
Малышка потерла глаза кулачками. Надрывно всхлипнула, вздрогнув всем телом.
– Так надо было сразу объяснить, – сказала она.
– А ты не плачь. От слез глаза красные, нос – картошкой. Зачем тебе это? Ты ведь такая красавица.
Девочка застенчиво улыбнулась.
– Тогда пепси и чупа-чупс, – быстро сообразила она.
– О-о-о, – тихо простонала юная мать…
А я с восхищением смотрела на моего принца. Он не только не побоялся подойти к чужому орущему дитяти, но и умудрился успокоить его. Не всякий мужчина отважится на подобное. Девица, имеющая планы на данного кандидата, сразу представляет его в роли заботливого отца: вот он несет ночную вахту у детской кроватки, вот, не дрогнув, меняет младенцу подгузники. Какие чудесные, трогательные картины!
– Неужели ты как Штирлиц? Из всех людей больше всего любишь стариков и детей?
– Сказать честно?
– Да.
– Предпочитаю аппетитных девушек. Ничего не могу с собой поделать. Надеюсь, ты меня не осудишь?
Покинув кинотеатр, мы тут же задумались о новом пристанище. Находиться на улице – в плену январского мороза – было совершенно невозможно. Спонтанно возникла идея пообедать в ресторане.
Невдалеке от кинотеатра мы отыскали заведение под названием «Динозавр». Конечно, идти туда было страшновато. Закрадывалось подозрение, не является ли коронным блюдом шеф-повара окорочок птеродактиля. А хотелось съесть чего-нибудь посвежее. Но наши страхи не оправдались.
И совершенно зря я назвала Никиту скупердяем! Нет, он не швырялся деньгами, пытаясь произвести неизгладимое впечатление на подмороженную девицу, и не кричал: «Несите все самое лучшее!» (в моей жизни случались встречи с подобными типами). И не проверял ежесекундно, на месте ли бумажник, и не пилил официантку за косточки в грейпфрутовом соке (и такие снобы тоже попадались). Нет, Никита был на высоте. Ни единым словом или жестом он не нарушил волшебную нирвану, в которой я прочно обосновалась.
– А теперь поищем, куда упасть, – сказал он после того, как мы расправились с меню. – Ты согласна?
– ?!
Да, герои фильма так и поступили – из ресторана отправились прямо в гостиничный номер. У меня бешено, где-то в горле, заколотилось сердце. Что означают его слова? Что сейчас мы, разморенные горячим обедом, найдем две кровати и невинно завалимся спать? Или он предлагает мне сеанс интенсивного горизонтального фитнеса для уничтожения лишних калорий? В народе это называется… Нет, не могу вымолвить… Опять сорвалось дыхание… И что я должна ответить?!
Но теперь, столкнувшись с угрозой полномасштабной эротической авантюры, я пытаюсь спрятаться.
Никита выжидательно смотрел на меня с неуверенной улыбкой:
– Пойдем, малыш?
– Куда?
– Тут рядом гостиница. Я видел. Снимем номер. Да?
Я оторвала взгляд от чашки с кофе и посмотрела прямо ему в глаза. В зеленых глазах Никиты сияло обещание – любви, нежности и гарантированного экстаза. А еще – многолетней преданности, внимания и заботы. Сейчас мы снимем номер в гостинице, займемся сексом и после не расстанемся уже никогда. Потому что поймем: мы именно две половинки, долго искавшие друг друга. Мы прошли сквозь годы ожидания, грусти, неудачных знакомств и в конце концов соединились.
– Да. Да, – чуть слышно прошептала я, чувствуя себя невестой у алтаря…
Отель оказался не из дешевых. В номере ждала шикарная двуспальная кровать. Ванная сверкала сантехникой, в углу стояло джакузи из прозрачного голубого пластика. В большом зеркале отражалась я – смущенная, взволнованная, полная надежд.
Все надежды оправдались. С улыбкой посматривая друг на друга, мы разворошили кровать. Голый Никита понравился мне еще больше, чем одетый. У него был мощный торс, стройные ноги и вразумительный «стыковочный аппарат». Не настолько большой, чтобы исторгнуть из груди партнерши вопль ужаса, но достаточно большой, чтобы без натяжек назвать его большим.
Надеюсь, я тоже ему понравилась. Мои ноги не менее стройны. Правда, бюст значительно уменьшился в размерах, едва я сняла wonderbra. Но Никита, кажется, не заметил метаморфозы, произошедшей с моей грудью. По крайней мере, за микроскопом не помчался.
Для первого раза секс был великолепен. Знаменитый бразилец с его бесславными
Мы с удивлением посмотрели друг на друга. Вот это да! Гениально! Первый блин чреват комками, а
