всех сотрудников института знает. Я посоветовал ни в коем случае не иметь с ним никаких дел и вообще быть осторожней. А вечером, на сей раз при исключительных обстоятельствах, я снова встретился с ним.

Я шел из бани, предаваясь мечтам, которые должны были воплотиться, потому что не выходили за пределы реальности. Вдруг чутье подсказало мне опасность. Осторожно озираясь, я увидел Лонга (одного из подручных Ораса) и двух других, безусловно, из той же банды, но один из них был в форме милиции, а в другом я узнал этого типа. Мне стало ясно, что предстоит очередное приключение, притом неприятное.

Мы шли по многолюдной улице, но вот впереди показалась стоянка такси. С безразличным видом я перешел улицу и живо нырнул в такси. Дав шоферу «бумажку», попросил «жать», будто его черти гонят. Шофер оказался понятливым, и мы помчались, нарушая все правила уличного движения. За нами, как я и предвидел, мчалась вторая такая же сумасшедшая машина. Тут мне пришла счастливая мысль: я попросил подъехать к управлению милиции. Когда остановились у здания управления, такси, гнавшееся за нами, промчалось мимо и скрылось за углом. Вечером мои мечты все же сбылись, однако Орас здорово действует на нервы. Как только они умудрились меня обнаружить? Уезжаю на время из Таллина. Вчера приходили к Сирье домой какие-то люди, спросили меня. Представились моими друзьями. Но из моих друзей никто не знает о существовании Сирье и моих с ней отношениях. Это, очевидно, опять Орас. Еду в Тарту.

Чуть не поймала меня милиция. Я спокойно гулял, вдруг глядь – за моей спиной гуляют они. Не люблю, когда они за моей спиной. Ушел. Они за мной. Я прибавил шагу, они тоже. Я побежал – они тоже. А потом я очутился на улице, которая не вела никуда. Тупик. И оказался в ловушке. Мне некуда было деваться. Что делать? Преследователи уже близко, того и гляди поймают. Тут я увидел баню. Вошел, быстро взял билет и бегом в раздевалку. Через минуту я был голый и, сдав шкаф, пошел мыться. Попробуй найти меня среди голых. Намылился, сидел, ждал, гадал, как из бани смыться. Но увы, в окно голый не полезешь, а выход один. Вышел в раздевалку и через дверь осторожно посмотрел в вестибюль, среди прочих увидел их – сидят ждут. Они знали, что из бани мне деваться некуда. Вернулся в моечную и продолжаю мыться.

Мылся час, два часа, совсем чистый стал. Но сколько можно мыться?

– Товарищ, тазик не занят? – около меня стоит голый человек.

– Нет, не занят, – отвечаю.

Товарищ взял тазик и стал мыться. Когда товарищ намылился, я подменил жетончик и вышел в раздевалку. Подошел к его шкафчику, мне открыли, и я оделся в форму железнодорожника, оказавшуюся в шкафчике. Проходя через вестибюль, усердно вытирал платком лицо. Разумеется, меня никто не остановил.

В Тырва, в маленьком, сереньком, ничем не примечательном городишке, я с моей столичной внешностью и музыкальными ушами резко отличался от всего местного, благодаря чему на меня обратила внимание милиция. Она изъявила желание познакомиться. Я не был расположен к излишним знакомствам, пришлось покинуть это симпатичное местечко. Тут я обнаружил, что милиция пустилась за мною в погоню Я петлял по селам, по колхозам и остановился, наконец, у одной колхозницы – решил отсидеться у нее до благоприятных времен. Я был уверен, что мои преследователи сбились со следа. Ан нет…

На четвертый день моего пребывания в сельском хозяйстве, когда я занимался во дворе полезным делом, то есть поил домашнюю скотину – кошку, во двор зашли несколько человек в синих фуражках. Они меня сразу не заметили и спросили Роози, которая вышла им навстречу, не у нее ли находится молодой человек «с большими ушами…». Смываться было поздно, и я выставил мои музыкальные уши на обозрение.

Затем меня поселили в Тырваском отделении милиции в маленькой каморке. Заботливая Роози снабдила меня продуктами, но все равно было тошно. На третий день моего пребывания в гостях у милиции со мной беседовал представитель уголовного розыска из Таллина. Было видно, я им очень понравился, вплоть до того, что они были не прочь оставить меня навсегда у себя. Выяснилось, что милицию интересует некий Сула и ей известно, что я с Сула знаком.

Это действительно так. Я эту дичность как-то мимоходом узнал, но мне она показалась противной: начав с бегов от алиментов, Сула со временем совершил другие преступления: избил и изнасиловал какую-то женщину, украл свинью и наделал много еще всяких гадостей; теперь он скрывается – уже третий год. Человек этот по натуре грязный, трусливый, и где он или что с ним – я совершенно не знаю. Знал же я его вообще четыре дня, но, по-видимому, о них-то и было известно милиции. В милиции откуда-то имелись сведения, по которым Сула выглядел крупным преступником, организатором с большим влиянием в уголовном мире, этакой акулой… На самом деле он своей тени боится, а уж влиянием не пользуется даже у сельских собак. Но я об этом (предвидя продолжение) промолчал. И не ошибся – оно последовало.

Имею задание: найти Сула. Через три недели должен буду находиться в Вильянди на условленном месте – для отчета о своих действиях.

Буду ли я искать Сула? Не собираюсь. Но от милиции я и на этот раз ушел.

Был на родине и разыскал Арно. Я не видел его с того памятного дня, когда пять лет назад оставил у него свою записную книжку. Он женат на хорошенькой (по моему разумению) женщине, имеет потомков – двух сопливых мальчишек. Но жить ему скучно… Никакого, мол, удовольствия от жизни: целый день работает, придет домой усталый, измученный, а тут визг, шум, заботы одна за другой; не жизнь – каторга.

Мне, конечно, трудно судить, в чем там дело, но, наверное, он поспешил жениться. Ну что мог он знать в восемнадцать лет? Забрал я свою книжку и уехал.

Новый, 1955 год встретил истинно по-волчьи. Попался в Выруском районе истребителям и еле унес ноги. Они гнались за мной на лошадях, а я, упав, вывихнул ногу. Но все-таки ушел в лес и здесь провалился в старый песчаный карьер. К счастью, в лес меня искать не пошли, и ночью я из этого карьера вылез. Но вылез уже в 1955 году. Остаток ночи провел в коридоре одного человеческого жилья, среди юрких и любознательных мышей. Сегодня поеду в Кохтла.

Совершая ночной обход в одной из гостиниц Кохтла, я наткнулся на личность, которая очень нуждалась в деньгах, потому что кто-то из моих коллег опередил меня. Когда я зашел в его спальню, мне казалось, что он, как все нормальные люди в это время (было два часа ночи), спит, но не успел я осмотреться, как он заговорил. Он, конечно, безошибочно угадал, зачем я его в такой час навестил и что я за птица, и сообщил мне следующее: в Кохтла он впервые, деньги потерял или их украли (разумеется, украли, кошельки в Кохтла не теряются, их крадут. Это понятно всякому, кто знает, сколько в Кохтла золотых карманщиков), и он