блестящие, зажигающие речи, совершать красивые и не требующие длительного напряжения подвиги, часто увлекая за собой толпу; он способен и к актам подлинного самопожертвования, если только убежден, что им любуются и восторгаются. Горе истерической личности в том, что у нее обыкновенно не хватает глубины и содержания для того, чтобы на более или менее продолжительное время привлечь к себе достаточное число поклонников»(1).

Если при исследовании мира взгляд астеника останавливается лишь на фактах, свидетельствующих о его несовершенстве, на всем том, что может подтвердить его невысокое мнение о себе, истероид выхватывает лишь ту информацию, которая подтверждает его значимость и уникальность.

Для истероида окружающий мир — это огромная сцена театра одного актера, залитая светом, подчеркивающим всю его неповторимость и привлекательность.

Основная жизненная задача истероида — произвести впечатление на окружающих, на случайных зрителей, ненароком заглянувших в его театрик. И, как опытный полководец, ведет истероид битву за внимание окружающих, пуская в ход все новые рода войск и искусно маневрируя.

Первый удар ~- внешность. Истероиды тщательно следят за собой, трепетно относятся к каждой детали своего туалета, форме бровей, грациозности движений. Их часто можно узнать по одежде, где преобладают яркие цвета, неожиданные сочетания, красный бант в волосах и, конечно, шляпа.

«Мы шли по Флоренции, на мне была головокружительная шляпа, а за нами бежали репортеры», — рассказывает истероидная женщина о поездке в Европу. Не отстают от женщин и мужчины–истероиды: щегольский костюм, экстравагантные детали туалета, ухоженное лицо.

Следующий удар в битве за благосклонность собеседника наносит уже тяжелая артиллерия — утонченная эмпатия истероида, его способность к сопереживанию, умение разгадать собеседника, «расколоть» его.

Но если астеник проявляет талант сопереживания с целью что–то дать, оказать поддержку, помочь, то истероид стремится разгадать собеседника лишь для того, чтобы понять, как произвести на данного человека наибольшее впечатление. Если астеник в момент социального контакта является дающим, то истероид — берущий, отличный использователь чужого мнения.

Без промаха бьет по собеседнику эмоциональность истероида. Ведь он дает эмоциональные всплески по поводу всего происходящего. Радость, восторг, осуждение — все эмоции яркие, сочные, подкрепленные междометиями «Ах» и «Ох».

Казалось бы, истероид полностью вовлечен в переживание ситуации. Однако краем глаза он зорко наблюдает за реакцией зрителя. И, если это необходимо, мгновенно меняется тональность его эмоциональных посланий.

Но вот полководец наносит еще один удар, в ход идут танковые колонны, которые давят недоверие собеседника. Теперь истероид не только говорит то, что приятно слышать собеседнику, он создает свой имидж, подкрепляя собственную значимость знакомством с сильными мира сего, со знаменитостями, часто перечисляя на самом деле несуществующие заслуги.

И вот цель достигнута: собеседник потрясен, восхищен, польщен знакомством.

Подобные средства нападения использует истероид Хлестаков в момент обольщения городничего, его семьи и чиновников. Тут и вист с иностранными посланниками, и «с Пушкиным на дружеской ноге», и управление департаментом.

Никто так не чувствует своего зрителя, никто другой не сыграет так хорошо для своего зрителя пьесу, словно написанную по его заказу. Самые искусные соблазнители — люди истероидного характера.

Чтобы поддержать впечатление, истероид использует свою уникальную способность фантазировать. «При их страсти к рисовке, к пусканию пыли в глаза они совершенно не в состоянии бороться с искушением использовать для этой цели легко возникающие у них богатые деталями и пышно разукрашенные образы и фантазии. Отсюда их непреодолимая и часто приносящая им колоссальный вред страсть к вранью. Лгут они художественно, мастерски, сами увлекаясь своей ложью и почти забывая, что это ложь. Часто они лгут совершенно бессмысленно, без всякого повода, только бы чем–нибудь блеснуть, чем–нибудь поразить воображение собеседника. Чаще всего, конечно, их выдумки касаются их собственной личности: они охотно рассказывают о своем высоком происхождении, своих связях в «сферах», о значительных должностях, которые они занимали и занимают, о своем колоссальном богатстве»(1).

Безудержные фантазии и лживость начинают настораживать окружающих, толкают их на путь сомнений и часто могут привести к срыванию масок. Развенчание исте–роидной личности, лишение ее ореола исключительности является ахиллесовой пятой данного характера.

«Однако при первом знакомстве многие истерики кажутся обворожительными: они могут быть мягки и вкрадчивы, капризная изменчивость их образа мыслей и настроения производит впечатление подкупающей детской простодушной непосредственности, а отсутствие у них прочных убеждений обусловливает легкую их уступчивость в вопросах принципиальных. Обыкновенно только постепенно вскрываются их отрицательные черты и прежде всего неестественность и фальшивость. Каждый поступок, каждый жест, каждое движение рассчитаны на зрителя, на эффект»(1).

Гениальный Гоголь дает портрет еще одного истероида — Манилова, подчеркивая очарование от его личности при первом знакомстве, которое сменяется вначале недоумением, а затем желанием избегать общения и бежать куда подальше.

Важной чертой истероидного характера является то особое восприятие мира, которое приводит его к отсутствию правды, объективной картины по отношению как окружающего мира, так и других людей и самого себя.

Информация, поступающая в наш аналитический аппарат, всегда проходит некую внутреннюю схему, которая создается установками нашего подсознания. В мозге существует некое «зеркало», где отражается окружающий нас мир, да и мы сами.

Но на пути информационных лучей находится призма из нашей внутренней схемы, лишь пройдя которую, информационные лучи создают картину, в какой–то степени соответствующую действительности. Вся та информация, которая не соответствует нашей внутренней схеме, может быть признана недостоверной и будет затем отсечена.

Одной из волнующих тайн нашего существования является то, насколько наш мозг может создать это «зеркало», чистое и ничем не омраченное, и насколько точно и адекватно может быть отражен в нем