Хотелось верить, что он применил таинственное старинное устройство из тех, о которых говорит в своих тетрадях Виллар из Онкура.

Так или иначе, но последние сомнения рассеялись. Под камнем виднелся полотняный мешок.

Ари склонился над ямой, вытащил его, отряхнул от земли и торопливо открыл. Лицо его просветлело, когда он извлек из мешка металлический футляр, такой же, как у убийцы. Ари бережно поднял крышку и достал шестой квадрат.

Он оказался очень похож на пять остальных. Вверху сокращение — «L:.VdH:.», затем загадочный заголовок, рисунок, напоминавший арабскую миниатюру, и два текста на старопикардийском.

Ари взял шестой квадрат и вместе с пятью другими убрал в футляр.

Около трех часов дня прокурор Руэ вышел из министерства вместе с заместителем директора Депьером. Они молча сели в длинный черный седан.

— И давно вы терпите этого Маккензи? — наконец спросил раздосадованный прокурор.

Депьер усмехнулся:

— С ним бывает нелегко, зато он отличный легавый. Возможно, лучший из всех, кого я знаю.

— Я уж думал, что министр выставит нас за дверь. Итальянцы здорово разозлились…

— Ну, главное, он нашел убийцу, ведь так? А значит, конец серийным убийствам.

— Да. Но на нас висит похищение Долорес Азийане. Дело еще не закрыто.

Машина ползла по парижским улицам, то и дело застревая в пробках. На заднем сиденье, между Руэ и Депьером, лежал номер «Либерасьон», сообщавший о гибели Трепанатора и недоразумениях между французской и итальянской полицией.

— Я не совсем понимаю, что за интриги плетутся вокруг этих тетрадей Виллара из Онкура, — снова заговорил прокурор, когда они подъезжали к кольцевому бульвару. — Вы заметили, как неохотно касался этой темы министр?

— Да… Если быть до конца откровенным, господин прокурор, в связи с этим я получил два довольно неожиданных звонка.

— Неужели?

— У меня складывается впечатление, что все вдруг заинтересовались судьбой этих страниц.

— И откуда вам звонили? — нетерпеливо спросил прокурор.

— Из контрразведки и администрации президента.

— Вы шутите?

— Какое там!

— И вас расспрашивали о тетрадях Виллара?

— Да. Хотели знать, удалось ли Маккензи найти недостающие страницы, и очень любезно дали понять, что жаждут их заполучить. Подразумевалось, что эти страницы не имеют отношения ни к вам, ни ко мне, то есть ни к органам правосудия, ни к госбезопасности.

— Да что такое на этих чертовых страницах, чтобы поднялась такая буча?

— Понятия не имею, господин прокурор. Но мне почему-то кажется, что мы вот-вот откроем ящик Пандоры. Возможно, там и открывать нечего, но стоит его открыть — жди беды.

Прокурор кивнул:

— А знаете, легенда гласит, что, когда бедный Эпиметей захлопнул ящик Пандоры, внутри оставалась только надежда.

— Очень поэтично.

Они помолчали. Миновав кольцевой бульвар, шофер въехал в Леваллуа.

— Судебная полиция нашла Эрика Манселя? — спросил Депьер.

— Пока нам не удается его схватить.

— Держу пари, что за этим делом стоит именно он, а не Альбер Крон.

— Наверняка. Я бы не удивился, если он и похитил девушку. Хотя в списках Альбера Крона есть еще одно загадочное имя.

— Вы о чем?

— Помимо Манселя, нам удалось опознать всех, кто упомянут в списках братства «Врил». Кроме одного. Некоего Ш. Вэлдона. Он не значится в списке членов ордена, но все же его имя встречается не один раз. По-видимому, он состоял в переписке с Альбером Кроном. Никак не выясним, кто он такой.

— Похоже на английскую фамилию. За границей искали?

— Еще бы. Но без имени и более точных сведений нам его не найти.

Машина остановилась возле новых корпусов на улице Вилье. Депьер пожал прокурору руку и вышел из машины.

— Держите меня в курсе, — бросил он, прекрасно зная, что тот не обязан это делать.

— Договорились. А вы уж присмотрите за Маккензи.

— Постараюсь.

В самолете по пути в Париж у Ари наконец нашлось время, чтобы получше рассмотреть шесть таинственных страниц Виллара из Онкура. Заполучив квадраты, аналитик то и дело заглядывал в сумку, настолько ему не терпелось приступить к их расшифровке. Но из-за последних событий у него не было ни минуты покоя.

Сперва больница, потом нервотрепка с допросами и телефонными переговорами между властями, пока, наконец, итальянская полиция с бесконечными нотациями и попреками не сопроводила их до границы.

Вымотанный до предела Кшиштоф заснул, едва они взлетели. Он храпел как людоед в хвосте самолета. Но терзавшее Ари любопытство не позволяло ему поддаться усталости. К тому же плечо до сих пор болело, и ему никак не удавалось принять удобное положение, чтобы забыться сном.

Одну за другой он выложил старинные страницы на откидной столик. Кроме Залевски в заднем ряду никого не было, так что он рассматривал свои сокровища, не опасаясь любопытных глаз. При свете лампочки над креслом он смог насладиться красотой каждого рисунка, изяществом почерка. Он погладил шершавый пергамент. Надо признать, квадраты вызывали у него едва ли не благоговейное чувство. В том, что эти шесть страниц, пережившие восемь столетий, лежали сейчас перед ним, было нечто магическое и нереальное.

Изучив их один за другим, он попытался как-то проникнуть в их смысл, подметить различия и сходство… Судя по всему, между зашифрованными заголовками всех шести страниц и названиями городов действительно существовала связь, которую он уже успел заметить, изучив два квадрата.

Дело в том, что в заголовке каждой страницы было ровно в два раза больше букв, чем в названии города, в котором убили ее владельца. Вряд ли это простое совпадение. Кроме того, рисунок всегда имел какое-то отношение к городу, где произошло убийство.

Ари достал из сумки записную книжку и начал составлять сводный список квадратов, расположив их в том порядке, в котором совершались убийства.