отксерил.

Прежде всего множество архитектурных чертежей, например церковные хоры и часовни в разрезе… Многие сопровождались комментариями, примечаниями, касающимися строительства и геометрии: как проверить при помощи отвеса, ровно ли возведена стена, вычислить расстояние до недоступной точки, построить прямой угол с помощью циркуля… Наброски Виллара также давали представление о стереотомии — направлении искусства построения проекций, столь дорогого Гильдии мастеров. Среди прочего стереотомия позволяла точно обтесывать камни, придавая им заранее намеченную форму. Некоторые страницы были посвящены мнемотехнике, которую он называл искусством иометрии. Попадались изображения странных устройств, необычных автоматов или машин, больших сложных колес.

Похоже, Виллар из Онкура был одержим идеей вечного двигателя: «Как заставить колесо вращаться само по себе».

Но больше всего Ари заинтересовали загадочные страницы, касавшиеся куда более таинственных вопросов. Некоторые рисунки напоминали о символах, близких символике Гильдии мастеров: чертежи золотого прямоугольника, набросок могилы сарацина — вполне возможно, гробницы Гирама,[12] одного из легендарных героев культуры компаньонажа.

С растущим волнением Ари изучил эти репродукции, но быстро понял, что ни одна из них не совпадала с присланной Полем ксерокопией. Зато Ари установил главное: надписи и рисунки и там и здесь были выполнены одним человеком.

Оставалось непонятным, была ли это подделка, вдохновленная тетрадями Виллара из Онкура, или чудом сохранившаяся страница — одна из тех, которые историки считали пропавшими.

Он продолжил свои изыскания, полный решимости как можно больше узнать об этом удивительном человеке.

Вдруг лихорадочно писавший Ари выронил ручку и обеими руками схватил книгу, чтобы перечитать один абзац: автор приводил список городов, где Виллар из Онкура делал свои зарисовки. Это не могло быть простым совпадением. В списке значились Реймс, Шартр и Лозанна.

У Ари екнуло сердце. Он убедился, что идет по верному следу. Между Вилларом из Онкура и убийствами существует прямая связь. Но и это еще не всё. Одна деталь особенно его насторожила..

Ниже, в биографической справке, автор утверждал, что Виллар, вероятно, участвовал в качестве архитектора или мастера в строительстве огромного аббатства в нескольких километрах от Онкура-на- Шельде, его родной деревни. Это аббатство, от которого ныне остались лишь развалины, являло собой шедевр, гармонично сочетавший готический и романский стили. Оно находилось в Воселле. Ари даже не пришлось заглядывать в записную книжку. Он прекрасно помнил, где прежде встречал это название. Так назывался городок, в котором жила Мона Сафран.

Ари поспешно покинул библиотеку Гильдии мастеров, чтобы сделать телефонный звонок.

Так или иначе, но загадочная Мона Сафран вовлечена в эту историю. С первой же секунды Ари почувствовал: с ней что-то не так. А теперь он располагал доказательством ее причастности к этому делу.

Дрожа от нетерпения, Ари набрал ее номер. И тут же испугался при мысли, что она может и не ответить. А ответ ему нужен немедленно. Он был полон решимости потребовать от нее объяснений.

Наконец женщина взяла трубку:

— Маккензи, это вы?

Не тратя времени, Ари сразу перешел к сути:

— Мона, хватит играть со мной в кошки-мышки. Пора сказать мне правду: что связывает вас с Полем и тетрадями Виллара из Онкура?

Слегка замявшись, она ответила:

— Простите, что?

— Вы прекрасно меня расслышали, Мона. Вы живете в Воселле, городке, где работал Виллар из Онкура. От его родной деревни, Онкура-на-Шельде, до вас каких-нибудь пятнадцать километров. И вот что странно: в день своей гибели Поль послал мне письмо с рисунком, очень похожим на рукописи знаменитого Виллара из Онкура. Не держите меня за дурака, Мона. Вы что-то об этом знаете. Если вы действительно были Полю другом, расскажите, что вы скрываете.

— Очень жаль, но я не представляю, о чем вы говорите, Ари, — ответила она невозмутимо. — Извините, но я сейчас в галерее, у меня клиенты, и мне некогда…

Она отсоединилась прежде, чем Ари успел вставить хоть слово. В ярости он тут же перезвонил, но она отключила мобильный.

Ари пожал плечами. У этой женщины совесть нечиста. Она по меньшей мере чего-то недоговаривает. Но трудно было себе представить, чтобы она совершила все эти убийства. Будь это так, она не назначила бы ему встречу тогда, в Реймсе. К тому же теперь он склонялся к мысли, что убивал не один человек, а скорее целая группа. Пусть даже сама Мона не причастна к убийствам, она как-то связана с тем или с теми, кто это сделал…

Ари сел в метро, чтобы, как они договорились, встретиться с Ирис «У Дада». На станции «Отель-де- Вилль», прежде чем спуститься в метро, он купил в киоске «Паризьен», затем сел на поезд в сторону Дефанс.

Расположившись на сиденье, он принялся листать газету. После возвращения из Реймса у него не нашлось времени посмотреть новости, чтобы узнать, сообщили ли публике о трех убийствах. Ответ он получил быстро. Его ждал большой сюрприз. На первом же развороте «Паризьен» красовался огромный заголовок: «Трепанатор — женщина?»

Значит, журналисты успели окрестить предполагаемого серийного убийцу Трепанатором. Это означает, что уже несколько дней газеты пристально следят за расследованием. С каждым годом разрыв между моментом совершения громких убийств и их оглаской сокращается. С появлением Интернета полиции становится все труднее опережать журналистов, нередко это мешает расследованию.

Но главное не прозвище, которое дали убийце, а предположение, что это женщина.

Ари быстро пробежал глазами подзаголовок. «Прокуратура Шартра в замешательстве: если верить рапорту Межрегионального управления судебной полиции в Версале, судя по образцам ДНК, найденным криминалистами на месте преступления, серийный убийца — женщина».