проходит сквозь нее, и стала прозрачной. Этому она научилась в мире Повелителя Иллюзий.

—    Класс! Если не приглядываться, то тебе не видно! А освещение тут не очень. Идем!

Идти по синему лучу было легко на городских улицах и в прямых коридорах безопасного понадводника морских дев, но логово 6е* Морской ведьмы таило в себе немало сюрпризов. Маша бежала, глядя на луч, упиравшийся в решетчатые двери лифта, как S вдруг поняла, что наступила на что-то мягкое и подвижное.

—    Вперед, вперед, вперед! — крикнул человек-рыба, толкая ее в спину. Девочка по инерции сделала еще несколько шагов и § обернулась. Там, где была ее нога еще долю  секунды назад, на полу лежала огромная ладонь, похожая на коврик. Пальцы быстро сжались в кулак, он был такой огромный, что в него Маша могла поместиться целиком.

—    Ой, что это?

—    Один из маминых экспериментов. Не волнуйся, это просто морское растение, мама придала ему вид руки, чтобы пугать и ловить пленников. Просто скопировала форму своих ладоней, как хотела скопировать цвет твоих глаз. Идем!

Маша окинула взглядом коридор. Вот же лифт, чистый пол, синий луч, ничего опасного. Только... Только у самой крайней решетки колышутся, словно на ветру, чьи-то длинные черные волосы. А двери лифта обвили сиреневые лианы. А еще лампочка, голая электрическая лампочка, которая так противно жужжит и так плохо освещает коридор, вдруг моргнула, у нее оказались кожистые веки с короткими толстыми ресницами.

—    Я боюсь, — сказала Маша и посмотрела на своего спутника. Сейчас он не очень походил на человека — в неровном желтосинем свете он путал ее почти так же, как в тот день, когда они встретились в «Маскор». — Я хочу вернуться обратно в камеру...

—    Дура, — резко сказал человек-рыба. — Я тебе еще при первой встрече сказал, что ты дура. Ты должна была улететь домой сразу же, пока не задолжала сердцеедам. Ты не должна была соглашаться работать на Морену. Любая из морских девочек с визгом бы сбежала еще в тот день, когда тебе на кровать положили медузу. У тебя была тысяча возможностей оказаться сейчас в другом месте!

Маша скрестила руки на груди и прислонилась к стене. Она разозлилась на челове-ка-рыбу, ей нужно было, чтобы он сказал: «Не бойся, я с тобой, тебя все равно никто не видит». Маша вдруг почувствовала себя очень одинокой... И одновременно сильной и злой.

—    Тебе я ничего не должна, — сердито пробурчала Маша. — И Лилии я ничего не должна. Она немного помогала мне, но. как оказалось, делала это для себя. Но я должна Морене, и не только деньги и глаза. Ты прав, я дура, я только что это поняла. Если бы не она, я могла бы быть в тысяче других мест... С уже выкачанной Зеленкой. Ничего хуже этого со мной больше не может случиться. Пошли. Я буду храброй. Но не ради вас с Лилией.

—    Как угодно, — фыркнул человек-рыба. — Но из камеры тебя спас я, так что хватит дурью маяться, и вперед. Только моря ради со всеми его морскими ежиками иди рядом со мной и не бегай по коридорам в темноте.

Маша, поколебавшись, сама взяла его за перепончатую руку. Они прошли мимо подмигивающей им лампочки, мимо бесплотной тени с шевелящимися черными волосами. Сиреневые лианы съежились и отползли в сторону, когда дверей лифта коснулся человек-рыба. В лифте загорелась лампа дневного света, заиграла музыка, а потом вдруг смолкла.

—    Кола, — с ударением на последний слог вдруг произнес голос Морской ведьмы. Человек-рыба вздрогнул. — Кола, я знаю, что ты ее ищешь. Прошу тебя, зайди ко мне в кабинет, и мы поговорим. Ты ее все равно не найдешь.

—    Кола... — повторила Маша. — Кола-рыба. .. Я знаю такую сказку. Тебя так зовут?

—    Девочка с тобой? — моментально откликнулся голос. — Ты понимаешь, как для нее опасны коридоры? Немедленно ко мне в кабинет.

Лучик колокольцев вдруг изменил свое направление. Только что он указывал вверх, как вдруг поехал вниз и вперед, словно Маша светила карманным фонариком.

—    Стоп! — скомандовала девочка. Человек-рыба остановил лифт. — Этот этаж.

Они оказались в том самом закругленном коридоре с прозрачной стеной, открывающей вид на подводный мир лагуны. Здесь было пусто, но человек-рыба шел осторожно, и даже протиснулся по стене мимо странной желтой кляксы на потолке. Лучик указал на одну из наглухо закрытых дверей.

—    Это же твоя палата, — с упреком сказал Кола. — Я был тут до того, как спустился за тобой. Здесь нет Лилии. Ты ошиблась.

Он отпер дверь, показал девочке палату внутри: заправленная кровать и столик с едой.

—    Здесь должна быть моя туфелька! — воскликнула девочка и вбежала в комнату.

Оказавшись внутри, Маша почувствовала, стены и пол задрожали и покосились. Одновременно у девочки сильно закололо глаза и закружилась голова, она села на пол. От потери координации она снова стала непрозрачной, как была. Когда стены и потолок выровнялись. Маша увидела, что на кровати, которая с порога выглядела заправленной, спит Лилия. Она была в просторной ночной рубашке с длинными рукавами, ее лицо, к счастью, было прежним.

—    Проснись! — Маша бросилась к ней, потрясла за плечо. Девушка испуганно открыла глаза.

—    Маша... Ты здесь? Как? Что у тебя с глазами?

—    Какое счастье, — Маша забыла все свои обиды и бросилась ей на шею. — С тобой пока все в порядке! Пойдем скорее, твой любимый человек-рыба обещал нас вывести отсюда.

—    Мой кто? — Лилия схватила подушку и прижала ее к груди. В комнату вошел человек-рыба. Девочки смотрели на него не отрываясь. Мальчишеское лицо с широкими бровями и упрямо сжатым ртом, сверкающие яростью глаза; сгорбленная фигура, длинные зеленые шорты до колен; жабры на шее и на животе, под ребрами; длинные пальцы на руках и ногах, с перепонками; наголо бритая голова; на спине акулий плавник.

—    Привет, Лилия, — сказал он спокойно, хотя выражение его глаз было ужасным. Он словно готовился с кем-то подраться.

—    Привет, — заикаясь, тихо ответила девушка. Она окинула его взглядом с головы до ног, и еще раз, и еще.

—    Я говорил тебе, я чудовище.

—    Я знала об этом раньше...

—    Но не видела. А теперь видишь.

—    Ребята... — Маше было не по себе от их странного разговора. — Не надо сейчас, а? Нам нужно выбираться отсюда! Кола, Лилия в опасности.

—    Кола... — прошептала Лилия. — Это твое имя? Я никогда не слышала его.

—    Я не хотел, чтобы мы встретились вот так. Не хотел, чтобы ты знала, как я выгляжу, как меня зовут, и все это. Хотел оставаться просто человеком-рыбой, голосом из темноты.

—    А я готова была на все, чтобы тебя увидеть.

—    Как ты здесь очутилась? Я же отказался тебя похищать.

—    Твоя мать приехала за мной на ракушке. Она сказала, ты хочешь меня видеть. Потом поместила меня в эту комнату, велела ложиться спать, пообещала, что мы встретимся утром. Что происходит, что вы оба здесь делаете?

Человек-рыба к чему-то прислушался.

—    Нам нужно уходить. В коридоре, что-то происходит, мне это не нравится.

—    Я никуда не пойду с тобой, чудовище, — тихо сказала Лилия. — Оставь Машу со мной и закрой дверь.

—    Не называй его так, — попросила Маша и с жалостью оглянулась на человека-рыбу. Тот замер у двери. Потом поднял руку и посмотрел на свои длинные пальцы с перепонками.

—    Мама сделала меня таким, в детстве, — вдруг пробормотал он. — У нее были на то свои причины. Просто скопировала немного там, сям... Она всегда говорила, что, если меня полюбит девушка, ей будет все равно, как я выгляжу.

—    Мне все равно, — ответила Лилия. — Мне всегда было все равно. Потому что я никогда тебя не видела.