Услышав это, папа Дельфы громко застонал, он явно расстался со всякой надеждой.

Но Машин звонкий голос перекричал его

стон:

—    Не имеете права, на мне нет долга! Можете проверить!

Она назвала свое имя и те данные, которые записывала компьютерная проводница, а потом с торжеством показала свое запястье без путеводителя.

—    Тогда что ты здесь делаешь? — наконец начал понимать сотрудник. — Обычно детишки стараются держаться от сердцеедов подальше и не лезут в цеха...

—    Я же вам битый час пытаюсь объяснить: я пришла заплатить деньги в счет долга этого человека!

—    Деньги принимают только в кассах.

—    Я была в кассе, но я не знаю его имени и адреса, поэтому побежала за сердцеедом, чтобы спросить.

—    Что за чушь! С какой стати тебе платить за него долг?! Вы ее знаете? — обратился сотрудник к мужчине. Тот в растерянности переводил взгляд с него на Машу, желание махать кулаками у него пропало, казалось, силы совсем оставили его. Он болтался в железных лапах сердцееда совершенно безвольно.

—    Его дочь Дельфа пропала или похищена. Она заработала денег, и его жена как раз везла их в кассу, когда ей стало плохо. Я работала вместе с Дельфой и поэтому взяла

деньги, чтобы успеть помочь ее отцу. Вот они, все в сумке. Спустите меня вниз!

Сердцеед по знаку сотрудника осторожно поставил Машу на пол. Девочка высыпала содержимое сумки на круглый поднос, повисший перед ней в воздухе. Сотрудник выяснил у Спрута его данные, потом долго считал перлиты, а затем пожал плечами:

—    Но ведь это не все.

У Маши появилась слабость в коленках. Она так старалась, так торопилась, через столько прошла, чтобы принести эти деньги, а их не хватает. О чем только думали родители Дельфы, ведь они наверняка знали, сколько получает их дочь. Девочка села прямо на пол и снова достала недопитую бутылку русалочьей воды из сумки.

—    Стой! Это сумка и вода моей жены? — вдруг спросил мужчина, висящий в лапах сердцееда.

—    Да, а вам что, жалко? — жалобно ответила Маша, замерев с бутылкой в руках. — Я ужасно хочу пить.

—    Долг это не покроет, но для очередного взноса вполне годится, — пояснил сотрудник и велел сердцееду отпустить мужчину. — Вы свободны на две недели. В течение этого времени постарайтесь не увеличивать сумму долга и соберите следующий взнос. Иначе вас снова привезут ко мне.

Маша, обрадовавшись, что все так хорошо окончилось, с облегчением открыла бутылку и сделала большой глоток. Но папа Дельфы подбежал к ней и выхватил бутылку.

—    Моя жена разводит в напитке сердечное лекарство. У нее бывают приступы, и она вынуждена постоянно его принимать. Сколько ты успела выпить?

—    Примерно четверть бутылки, — ответила девочка сонным голосом. Слабость разливалась по ее телу, ей ужасно хотелось спать, ну хотя бы чуть-чуть полежать с закрытыми глазами на полу.

—    За какое время? — тормошил ее мужчина.

—    Примерно минут за двадцать...

Голоса казались очень гулкими, словно

на вокзале. Маша изо всех сил старалась держать глаза открытыми, но ей это никак не удавалось. Она уснула прямо на руках у папы Дельфы.

Когда она проснулась, за окнами уже было темно, и лежала она на белом диване в апартаментах Морены. Рядом с диваном, на столике, стояло несколько бутылок холодной коралловой воды и чашка с ложкой. Маша подумала, что больше никогда не сможет смотреть на русалочью воду. Ей ужасно хотелось в туалет, но когда она встала, на нее опять накатила слабость. В этот момент в комнату вошла Морена, она была в купальном халате, с мокрыми волосами, видимо, только что принимала ванну.

—    Умничка какая, сама встала, пойдем, я тебя провожу, держись за меня.

Девушка проводила Машу до ванной и подождала ее за дверью. Потом снова помогла ей добраться до дивана. 

—    Что со мной было? — испуганно спросила Маша.

—    Все в порядке. Скоро опять зайдет врач и подтвердит это. Она уже была тут и все мне рассказала. Ты выпила немного лекарства, которое заставило твое сердце биться медленнее, отсюда слабость и желание поспать. Но пока ты спала, я поила тебя с ложечки каждые десять минут, водила в туалет полусонную, и лекарство постепенно покидало твой организм. К ночи оно должно все выйти, и ты будешь в порядке.

—    А как я здесь оказалась?

—    В центре сердцеедов очень хорошая больница. Когда тебя обследовали, отдали водителю, сказали, что тебе нужно только спать и пить до вечера. Врач приехала полчаса назад, специально для того, чтобы присутствовать при твоем окончательном пробуждении.

В этот момент в дверь постучали.

—    Вот и она.

Вошедшая врач осмотрела Машу, взяла у нее анализ крови, надев ей на руку специальную перчатку, и подтвердила, что лекарство вышло из организма полностью.

—    Никогда больше не возьму чужую воду, — жалобно сказала девочка, — даже если буду умирать от жажды.

—    Ну что ты, бедная головушка, ты не виновата. Это я отправила тебя, не дав позавтракать. Совет морских дев прав, не выйдет из меня воспитателя. Я занервничала из-за Дельфы и ее родителей, поэтому не подумала о тебе. Спрут мне все рассказал, у тебя могли выкачать Зеленку ни за что ни про что. Мне нет прощения.

Морена закрыла лицо руками и нагнулась низко, почти к самым коленям.

—    Мореночка, не плачь, — неловко сказала Маша, дотрагиваясь до плеча старшей подруги. — Зато после сегодняшнего дня мы точно знаем, что Дельфа не убежала к родителям. И еще — она бы не бросила своего отца в такой беде, мне так кажется.

—    Да, и что ее не забрали в счет долга отца сердцееды, как я боялась, — откликнулась Морена. —