берут пример с тебя, а ты позволяешь своему жениху ужинать в вашем коллективе! Хотя да, он снабжает нас коралловым маслом... любого другого мы бы вытолкали взашей. Неудивительно, что у вас пропала Дельфа, от такой разболтанности можно ожидать любых не-приятностей.

Она снова повернулась к столу с любезной улыбкой.

—    Спасибо за приятный вечер, девочки, вы самые красивые. Пока, до новых встреч.

Величественно, словно королевскую мантию, она подобрала свои длинные волосы и закуталась в них, как в плащ. Выйдя из кафе, пошла по темному коридору к ожидавшей ее крутящейся лестнице. Когда она скрылась из виду, Маша повернулась к Морене и увидела у нее в глазах слезы.

—    Ты плачешь?

Та покачала головой, но ее обнял Урий Алей, и тогда она не выдержала и разрыдалась.

—    Она никогда, никогда не разрешит мне сделать карьеру воспитательницы, столько замечаний, никогда мне не работать с малышами, а я... Я так хотела...

—    Морена, ты самый лучший воспитатель, — поспешила ее утешить Лилия. — Она всегда к нам цеплялась из-за пустяков. Что было делать Венессе, она по контракту всегда носит распущенные волосы, ей тоже вывешивать их с балкона?

—    Ну уж Маша могла бы умыться холодной водой и отдышаться, прежде чем идти в кафе, — вставила Кара.

—    А ты могла бы пялиться не на бабульку, а в свою тарелку, например, — огрызнулась Маша.

—    Как ты ее назвала? — растерянно переспросила Морена.

Маша смутилась.

—    Как-как? — одновременно переспросили Венесса и Лилия. А потом Кара захихикала. Она закрыла лицо руками, попыталась заглушить смех, поднесла ко рту стакан воды, но не смогла пить, только все расплескала. Через несколько секунд захихикала Морена. А потом все засмеялись, уже не стесняясь.

—    Вечно юная Арина — бабулька! Да как ты могла! — давясь от смеха, пыталась вы- © говорить Морена. — Да она пятьдесят лет уже кремы от морщин рекламирует, у нее самая идеальная кожа среди морских дев.

—    Пятьдесят лет? — глупо улыбаясь, переспросила Маша, которая никак не могла понять, чем она всех рассмешила. — Идеальная кожа? А мне показалось, она пластмассовая...

Конец ее фразы потонул в громовом хохоте.

—    Ну ты даешь. — Каре наконец удалось выпить немного воды, и она хлопнула Машу по плечу. — Вечно юная Арина... Секрет вечной молодости без вливаний Зеленки! Бренд «Мыловарни ангелов». И в точку по поводу пластмассовой кожи.

—    По-моему, ее любимый крем, ну тот, что она рекламирует «Ни одной морщинки, как на попке ангела», просто ее законсервировал, — добавила Венесса.

—    Ага, а я вечно прислушиваюсь, не стучат ли ее губы о стакан, но вот волосы сегодня точно звенели, интересно, из чего они сделаны, — делилась наблюдениями Лилия.

—    Девочки, какое святотатство, а вдруг кто услышит, нас же советницы мигом выгонят, — пыталась урезонить всех Морена, но не выдержала и сама поделилась сплетней. — Говорят, «Мыловарня ангелов» уже очень жалеет, что заключила с ней контракт до появления первой морщинки. Над их рекламными плакатами смеются, многие уверены, что на них изображение и эмоции пластмассовой куклы. Говорят, они уже рады платить ей не за ее работу, а чтобы она не работала и не позорила их. Совет морских дев собирается запретить ей давать интервью, потому что уже двадцать пять лет она упорно твердит, что ей тридцать шесть.

—    Ох, девочки, вот мы смеемся, а сами потом такими же будем, — вздохнула Лилия. — Ведь это так ужасно — потерять свою красоту. Я бы не пережила.

—    А я не буду такой же, — фыркнула Кара. — Я уж постараюсь заработать себе на Зеленку.

—    Как тебе не стыдно, ее же у других людей отнимают! — возмутилась Маша.

—    Ага, и чем меньше этих других людей, тем дороже Зеленка, — подтвердила Кара. — Зато с чужой Зеленкой я не состарюсь и не буду истязать себя дубильными кремами и пластическими операциями.

—    Ты никогда не заработаешь на Зеленку, — вздохнула Морена. — Слышали — планета Лакуна разорена и была выставлена на продажу с аукциона? Там будет радиоактивная свалка, жители пытаются эмигрировать. И все из-за того, что графиня Лакунаатавани превысила бюджет и влила себе столько чужой Зеленки, что помолодела лет на сто и продолжает молодеть, что, впрочем, спасает ее от народного гнева, так как делает совершенно неузнаваемой. По слухам, сейчас она выглядит как школьница.

«Какое знакомое имя — Лакунатавани, где я его слышала? Кажется, в космопорте?» — подумала Маша. А вслух сказала:

—    Все равно это плохо. Крем, нож, Зеленка. Лучше бы, конечно, люди не старились, оставались бы до самой смерти молодыми и красивыми. 

—    Тогда бы и не умирали, — улыбнулся Урий Алей.

—    Ну что сделаешь, если такова природа. Мне вот в пять лет казалось, что десятилетки уже такие взрослые, а двадцатилетние так и вовсе старые. Наверное, когда мне исполнится семьдесят, мне и пятидесятилетние будут детьми казаться, так было бы из- за чего расстраиваться. Я же не реву, что не выгляжу, как десять лет назад, и не хожу в ползунках и с соской.

—    В случае с советницей — она всегда будет ходить в ползунках. Вернее, в красивых платьях и с косметикой на лице, — возразила Лилия. — Я тоже никогда не надену старушечье платье и платочек, а ты?

—    Ладно, девочки, мы не будем расстраиваться. Учтем замечания советницы, понадеемся, что Дельфа развлекается где-то на атоллах с друзьями и что Мя придут в себя и перестанут вербовать нашу Машу. Или Маше больше понравится быть стилистом, чем моделью. Будем надеяться на лучшее, — оптимистично заявил Урий Алей.

—    А мне на что надеяться? — невесело улыбнулась Морена.

—    Ас тобой все прекрасно, — Урий Алей смущенно кашлянул. — И если все же вдруг твоя карьера воспитательницы не сложится, ты выйдешь за меня замуж и родишь десять детей, вот и станешь воспитателем.

—    Десять? Ужас какой! — возмутилась Морена. — Нет, я так просто не откажусь от своей мечты. Это же мамина работа, пони-маешь? Ладно, девочки, завтра у всех много дел, пойдемте отдыхать.

Маша покидала кафе последняя — ей не хотелось стелить постель Морене, та была не больна и не беспомощна, зачем превращать себя в служанку. А еще ей вспомнилось, как здорово было сидеть в темном кафе одной, в тот вечер, когда пропала Дельфа. Однако при мысли о Дельфе ей стало немного жутко, невидимый во мраке океан гудел враждебно, казался опасным. Она ловила каждый звук, каждый плеск, и отчего- то ей становилось все страшнее. Потом она вспомнила, как бродила по коридорам «Маскор», и перед ее мысленным взором предстал силуэт в затопленном ангаре. Ей стало невыносимо жутко, она бросилась из кафе в коридор, и, когда уже почти добежала до ле-стницы, услышала всплеск и мягкое влажное шлепанье, которое уже никак не могло быть плодом ее воображения. Маша заставила себя вернуться на балкон. У самой решетки на полу билась рыба. Однако океан был слишком далеко, чтобы она попала сюда самостоятельно, даже если бы была из породы летающих.

—    Меня нарочно пугают, — вслух сказала девочка. В этот момент далеко внизу плеснула вода. Так громко, будто в нее упало что- то или кто-то. Но в темноте Маша не могла ничего разглядеть. Девочка побежала в апартаменты Морены, сердце ее колотилось, как сумасшедшее.

Маше повезло — Морена успела сама расстелить постель до ее прихода. В коридоре на кушетке перед дверью уже дремал Урий Алей в образе Реала. И ежевечернюю ванну Морена также успела принять. Однако, когда девочка пришла в ее апартаменты, звезда сидела перед зеркалом, разложив на столике принадлежности для маникюра — инструменты, воск, крема, мази, лаки, ванночки для рук, полотенца,