Прежде чем ответить, старик мельком смотрит на Ольгу. Ресницы ее вздрагивают и совсем незаметно опускаются вниз. Но Иван Андреевич это видит. Недаром он прожил на свете столько лет! Он видит то, чего не видит Игнат. И старый мастер говорит:
Оно, конечно, мил человек, Лиза работает не с прохладцей. Молодец дивчина. А ты, Игнат, пойди-ка взгляни, какую штуку вылепила наша Беляночка! Тоже, скажу тебе, парень, золотые руки.
Лизе работать труднее, чем мне, — вставила Ольга. — Орнаменты лепить проще. Недаром Лизу поместили на городскую Доску почета.
Игнат с благодарностью смотрит на Ольгу и говорит:
Слушай, Беляночка, сегодня мы с Лизой идем в театр. Пойдем с нами.
Нет-нет! — быстро отвечает Ольга. — У меня сегодня нет времени…
Но бывает и так: Ольга уже пять раз переложит с одного места на другое хлеб и колбасу, Иван Андреевич в ожидании завтрака выкурит пару трубок, а Игната все нет. И вдруг они слышат его голос:
Привет, Беляночка!
Ольга оглядывается. Взявшись за руки, Игнат и Лиза со смехом бегут в столовую. Иван Андреевич с осуждением говорит:
В харчевню побежали, стервецы! Гуляш-муляш зубами перетирать.
…Подул ветерок, сорвал с акации веточку белых цветов и бросил Игнату на колени. Он машинально взял ее, поднес к носу и глубоко вздохнул. Потом сплющил нежные цветочки пальцами и бросил под ноги.
Ольга осторожно прикоснулась к его локтю и тихонько сказала:
Ребята будут рады, что ты вернулся, Игнат.
А как Лиза? — спросил он.
Все так же работает, — ответила Ольга. И, поняв, что Игнат спрашивает не об этом, спохватилась: — Она будет рада больше всех! Все время только о тебе и говорит.
Игнат заметно оживился.
Слушай, Беляночка, — сказал он, — давай устроим ей сюрприз. Ты никому не говори, что видела меня. Я утром зайду в контору, снова оформлюсь, надену свой фартук и — прямо на леса. Ахнет Лизка! Договорились?
— Хорошо, Игнат.
2
Лиза на несколько секунд положила мастерок на кирпич и ловким движением поправила вылезшие из-под косынки волосы. И пока ее помощник выкладывал на стену «сметану», как они называли смесь цемента, извести и песка, Лиза успела окинуть взглядом и видневшееся внизу море, и синее, без единого облачка, небо, и неяркое, словно за дымчатой вуалью, солнце. Отсюда, с высоты четвертого этажа, мир казался не таким, как обычно. Предметы уменьшались, скорость движения людей и машин притормаживалась расстоянием, домишки внизу казались кукольными. И даже когда внизу, на земле, стоял полный штиль и листья на деревьях висели, словно восковые, вверху веселый ветерок нежно обдавал прохладой, освежая разгоряченное работой тело. И чем выше поднимались леса, тем больше расширялся мир, горизонт отступал все дальше и дальше.
Положив кирпич, Лиза пристукнула его мастерком, молниеносным движением подхватила излишки сметанообразной смеси и сбросила их под следующий кирпич. Руки у нее мелькали, как у фокусника. Она не делала ни одного лишнего движения. Только изредка отклонялась назад и прищуренными глазами придирчиво осматривала свою работу. В эту минуту она была похожа на художника, который с кистью в руках отходит от мольберта и всматривается в свое полотно.
Когда работал Игнат, они клали стену, всегда стоя рядом, плечом к плечу. Снизу казалось, что Игнат и Лиза исполняют ритмичный танец: четверть шага вправо, едва заметный наклон вперед, правая рука с мастерком делает небольшую дугу и опускается вниз, левая пристукивает кирпич с наружной стороны и все опять повторяется. Движения рук, ног, корпуса настолько совпадают, что два человека кажутся единым целым. Они так привыкли понимать друг друга, что при работе или совсем молчали, или говорили о посторонних вещах.
Теперь Лиза работала одна, со своим помощником. Помощник, рыжий паренек лет семнадцати, щупленький, но цепкий, подавая ей кирпичи и смеясь, подшучивал:
Игнашки нету, и ты скисла. Чего не поешь, как раньше?
Не твоего это ума дело, краснокожий дикарь! — сердилась Лиза.
Давай на пару теперь работать, а, Лизка? — не то шутя, не то серьезно предложил рыжий. — Возьмем помощника и будем разве ж так вкалывать! Почище, чем с Игнашкой!
Лиза на мгновение приостановила работу и откровенно презрительным взглядом окинула помощника.
Слушай, ты, горе-каменщик! — воскликнула она. — Ты знаешь, кто такой был Игнашка? Это был мастер-артист, человек-молния! Он мог в минуту класть столько кирпичей, сколько ты не успел бы даже сосчитать. На пару работать! Хоть бы уж не смешил, а то я от смеха свалиться могу.
А я поддержу! — Помощник левой рукой взял ее за талию, словно удерживая от падения.
Ну, ты! — Лиза резко отстранилась от его руки. — Без нежностей! Был бы тут Игнат, он прищемил бы твою лапу.
Игнат, Игнат… — протянул рыжий. — Вроде весь свет на твоем Игнате держится. Да и нужна ты ему… такая. Каменщица. Игнат теперь высоко летает. Не достанешь. Знаешь, сколько девочек за летчиками бегает?
Лиза бросила мастерок, захватила полную горсть «сметаны», и не успел помощник сообразить, что она намерена сделать, как Лиза смачно пришлепнула «сметану» ему на голову.
Если ты, медуза рыжая, хоть раз еще заикнешься об этом, я сброшу тебя с этой стены, как козявку. Ты понял? Давай смесь, чего рот открыл?!
И в это время она увидела на площадке человека в фартуке и с мастерком в руке, который стоял, облокотившись на стену, и смотрел на Лизу. Она вскрикнула и бросилась ему навстречу:
Игнат!
Лиза!..
Не обращая внимания на оторопевшего помощника, они обнялись и повторяли одно и то же, как будто в этих словах заключался особенный, глубокий смысл:
— Игнат…
Лиза…
Потом она легонько отстранилась от него и с удивлением начала рассматривать его фартук, прожженный в двух местах папиросой, ботинки с въевшейся красной кирпичной пылью и мастерок, вымазанный известкой. В глазах ее промелькнул тревожный огонек, который не укрылся от Игната. «Почему фартук? — подумала она. — Почему мастерок? Разве?..»
Нет-нет, она, конечно, рада, что он вернулся. Но… С тех пор как он уехал, Лиза часто представляла его стройную фигуру в темно-синем кителе с голубыми петлицами, фуражку с горевшей золотом эмблемой авиации. Летчик!.. И она, Лиза, рядом с ним. Они идут по приморскому бульвару, Лиза видит, как многие оглядываются и, конечно, завидуют ей. Она чувствует, как замирает сердце от радости… Это так приятно…
Лиза, о чем ты думаешь?
Лиза невольно вздрогнула и тихо спросила:
Зачем… этот… фартук? И мастерок?..
Как — зачем? — Игнат постарался улыбнуться. — Я пришел работать.
Работать?
Игнат смотрел в ее глаза: что он прочтет в них — огорчение, радость, разочарование?
Что случилось, Игнашка?
Да так… Ничего особенного. Не приняли меня. Вот и…
Не приняли?
Понимаешь, медкомиссия. Там бракуют чуть ли не десять человек из одиннадцати.
