Люся говорит: «Виталька в нем 3 часа просидел и говорит — папочкой пахнет!» Люсенька, умница моя — все делает, чтобы мне было приятно!

Вот и закончился наш полет в 211 суток, но уже на Земле по дневниковым записям, которые готовил все эти годы к печати. Грустно. Нелегко расставаться с этой работой и с вами, дорогие читатели. Привык к общению с вами наедине. Это был и отдых и труд. Спасибо. А в заключение хочу сказать.

Мною всегда руководила цель, которую выбирал сам или которую передо мной ставили, и если убеждался в ее необходимости, то шел к ней, невзирая ни на какие трудности — моральные, духовные, физические. Спотыкался, падал, снова поднимался, но шел вперед, выкладываясь полностью, не ноя и не ища жалости или поддержки у окружающих при неудачах, а только крепче сжимал зубы и настойчивей работал с верой в себя, в дело, которое хочу выполнить. Этим в конечном итоге всегда добивался побед.

Мне часто друзья говорили: Валя, с твоим характером ты не пройдешь к своей цели, остановят. Имелось в виду не умение, а на самом деле нежелание скрывать свои взгляды, отношения, а поэтому, как они говорили, все видно по твоему лицу, к кому как ты относишься, что нравится тебе, а что нет. Но я шел по жизни вперед, спотыкался, падал… И часто задавал себе вопрос: в чем дело, почему, казалось бы, из непроходимых ситуаций выхожу? И находил один ответ. Никогда не изменял своим взглядам, не подличал, уважал людей не показушно — словами, не торгуясь судьбой — выгодно мне или не выгодно, а делал так, как чувствовал и понимал. Меня всегда выручали люди верой в меня. Я хочу рассказать о нескольких примерах, которые повлияли на мою жизнь, на характер, на уверенность в себя, в людей, в достижимость задуманного.

После окончания института я был направлен в КБ, которое возглавлял С. П. Королев. Вначале работал в конструкторском отделе, а затем перешел в летно-методический, где проводились испытания космической техники на заводе, космодроме, при сбросах спускаемого аппарата с самолетов, испытаниях на море. Здесь же готовилась документация для космонавтов по работе на борту корабля. Попал я в поисковую группу, которой руководил Александр Иванович Халутин, бывший боевой летчик, командир дивизии, генерал. Для меня это был, конечно, огромный авторитет заслуженного человека. И вот как-то, готовя один документ, я согласовывал его с ним, ему что-то не понравилось, и он накричал на меня в присутствии нескольких сотрудников. Я очень переживал, как быть дальше, мне казалось, что поставлена под сомнение моя честь, и дальше, если не объясниться я не смогу уважать себя, если так позволяю с собой разговаривать. На следующий день я пригласил Александра Ивановича в небольшой зеленый зал для совещаний, в котором еще у первых космонавтов принимались экзамены. В это время там никого не было, и, волнуясь, сказал, что если он еще раз повысит на меня голос, я работать с ним не буду. Сейчас, как вспомню, смешно становится, как удивленно на меня он смотрел. Он уже и забыл, наверное, про это, но не посмел подшутить, обидеть высокомерным поучением начальника, не затаил обиды, а извинился. Сколько лет я с ним после работал, и никогда он не вспомнил этот случай с усмешкой. И сейчас мы с ним большие друзья, он давал мне рекомендацию в партию, характеристику в космонавты, учил честности, добросовестности, вере в свои силы.

В то время я летал на спортивных самолетах и захотел освоить вертолет. Александр Иванович поддержал меня. В военкомате дали разнарядку в Вязниковский аэроклуб ДОСААФ с 5 января 1968 г. Месяца за полтора до отъезда на тренировке, играя в футбол и с ходу ударяя мяч, наступил на мокрое пятно, которое накапало в спортзале. Ударив с разворота, нога закрутилась, хрясь, — и мениск. Отлежав месяца больнице, я вышел на работу, где-то за неделю до Нового года. Говорю: «Александр Иванович, отпустите летать». Он согласился, но с условием, что я до этого выполню поручение — поеду на химкомбинат в г. Березняки Пермской области и там согласую условия на изготовление репеллента — красителя, используемого в случае приводнения в океане или море, чтобы обозначить оранжевым пятном место корабля или космонавта на плаву. Ну что ж, надо так надо, и я выехал в Березняки хромой с палочкой, так как было скользко, и нога, поскальзывая, здорово болела.

Выполнив поручение, седьмого января я выехал летать в Вязники горьковским поездом. Приезжаю вечером, вышел на станции: мороз под тридцать, ветер, снег вьюжит, людей мало, так как машин не было. Спросив, где аэродром, пошел туда пешком. Иду, хромаю и думаю, как же я летать буду, залезать в вертолет, если опереться на больную ногу и отжаться на ступеньке, поднимаясь в кабину, не смогу. Ладно, там видно будет. Прихожу в штаб, который располагается на первом этаже. Начальник аэроклуба Денисов посмотрел мои документы и сразу подписывает их на обратную отправку. Говорит: «Мы не обучаем здесь, а только поддерживаем навыки у пилотов-вертолетчиков спортсменов». Что делать? Мне очень хотелось научиться летать на вертолете и не из-за того, что это новая необычная машина, мне казалось, что навыки вертикальной посадки понадобятся для полета на Луну, а я мечтал тогда о таком полете и старался себя к нему готовить. А тут возвращайся, значит, и Луне не бывать, если в самом начале осечка. Не знаю, кто во мне воспитал, откуда это качество, но в любой ситуации я не ищу оправдания в обстоятельствах, что так, мол, случилось, не думаю, что же я могу сделать, если так складывается, а иду до конца, добиваясь своей цели. «Нет, — говорю, — товарищ начальник, я должен научиться летать на вертолете, мне это надо по работе, я закончил МАИ, обещаю за две недели сдать все зачеты по системам вертолета и инструкциям по технике пилотирования, району полетов, только разрешите». Он говорит, «Мы из-за вас программу отдельно составлять не будем. Езжайте». Что делать? Говорю: «Нет, не уеду. Скажите, кто может решить этот вопрос». Он усмехнулся и ответил: «Только зам. председателя ЦК ДОСААФ по авиации генерал-лейтенант Якименко». «Хорошо, тогда я останусь до утра и буду ему звонить». Поднялся в общежитие, ребята там уже третий день занимаются. Спрашиваю: «Парни, где можно переночевать?» Недалеко от дневального была пустая койка с голой сеткой, я положил на нее чемодан, шапку под голову, а пальто укрылся. Смотрю, подходит ко мне молоденький симпатичный паренек и дает подушку: «Так удобней будет». Познакомились, Слава Дедюхин, потом мы с ним подружились.

Рано утром в половине пятого будит меня дневальный. Встал, выхожу на улицу, мороз, метель, а я в пальтишке демисезонном, шапке цигейковой — пирожок и ботинках на микропоре. Иду к гаражу, который видел у въезда на аэродром. Смотрю — там уже прогревается автобус, как я его называю, божья коровка, такой квадратный зелененький. Он едет в город за летчиками-инструкторами. Попросился, взял меня водитель. Приезжаю в город, захожу на переговорный пункт в центре, на площади в старом доме на втором этаже. Там никого, только дежурная за столом спит. Тепло. Сказал ей, что подожду, когда в Москве работать начнут. Лег на мощную лавку МПС и заснул. В 9 утра, а телефон мне дали, заказал разговор с генералом. Меня довольно быстро соединили. Я представился и по телефону, не видя человека, а он меня, стал его уговаривать разрешить мне освоить вертолет. Говорю: «Товарищ генерал, я должен научиться на нем летать, хочу стать космонавтом». Что на него подействовало, не знаю, видимо, действительно, если человек стремится к чему-то, он убедителен даже на расстоянии. В общем, он согласился и сказал, что об этом сообщит начальнику аэроклуба.

Возвращаюсь на аэродром, а там уже получили команду, ну и оформили меня. За две недели сдал зачеты, нагнал всех и стал летать. И часто в жизни задумывался, почему мне так везет с людьми, ведь не согласился бы генерал Якименко, мало ли кто звонит, и он, возможно, оборвал бы у меня струнку веры в свои силы, мечту, что ты действительно можешь добиваться своей цели. А тут вера в тебя, человеком заслуженным, как можно его подвести. Такие вот встречи не только закаляли, они рождали веру в благородство людей, уважение, надежду, доверие к старшим, веру в то, что тебя обязательно поймут, если ты честно добиваешься своего. И сколько таких прекрасных встреч у меня было и до того и после. От этого легко на сердце даже, когда встречаешься с гадостью людской. И, когда меня, бывает, спрашивают, страшно ли в космосе, и я отвечаю, что нет, то многие, наверное, думают, что я бравирую, неискренен. Нет, это действительно так, для меня страшно только одно, как бы не подвести людей, которые поверили мне, вложили в меня свой человеческий капитал: душу, ее тепло, стремление помочь мне не за что-то, а за то, что в каждом из нас у одних дальше, у других ближе, лежит прекрасное чувство добра, до которого только надо достучаться, заслужить, чтобы тебе поверили, ведь со всеми добр не будешь и тогда человек отзовется, он должен отозваться, если человек, и обязательно поможет. Ведь мы часто забываем, что находимся все под наблюдением сотен глаз, судеб, и от того, какой ты каждый день, каждый час, люди останавливают на тебе взор и, если ты последователен в своих поступках, словах, делах, ты незаметно проникаешься в них все глубже и глубже доверием и тогда обязательно наступит отдача уважением или помощью в трудную минуту. Я это знаю, испытал и испытываю. Вот почему при всех сложностях жизни я