по организациям, общение с множеством специалистов разных профессий: проектантов, двигателистов, электронщиков, ученых разных направлений. Это десятки и десятки сданных экзаменов, причем не с глазу на глаз какому-то отдельному специалисту, а по каждой системе комиссии от 10 до 20 человек. Вопросы, вопросы, и ты должен все знать, весь корабль, станцию, эксплуатацию всех систем во всех предполагаемых ситуациях — расчетных и нерасчетных, ремонт оборудования, научной аппаратуры, возможности связи с Землей через наземные, корабельные и спутниковые средства и массу возможных нештатных аварийных ситуаций, когда ты должен действовать по строго определенному алгоритму, отработанному на Земле…

И, конечно, конкуренция, ведь к полету готовится несколько экипажей, и все под наблюдением сотен глаз: специалистов, врачей, окружающих. Это муки переживаний, усваивания нового и нового материала, поиск в лавине информации, что надо именно тебе знать и что просто пригодится. Прошло время, когда интересы науки можно было удовлетворять нашей любознательностью.

Главное в нашей профессии — это познание себя через огромный объем знаний, который тебе предлагают. Да, да, предлагают — ведь определить необходимый их уровень, который тебе понадобится в работе, можешь только ты сам и никто более. Тебе работать и отвечать за качество исследований и за использование возможностей, которые открываются перед тобой в космическом полете. Ты судья себе сам в достоверности информации, которую даешь. Здесь нельзя давать волю воображению, которое часто провоцирует домысел, о чем надо помнить. А опасность у нас, прямо скажу, не больше, чем у многих других профессий: шахтеров, летчиков, водолазов и т. д., а, возможно, где-то их работа для человека и опасней, Например, у акванавтов, работающих на больших глубинах, до 500 м, работа неизмеримо опасней нашей, но запас знаний для принятия решения у них значительно меньше. Наиболее опасные для нас участки — это выведение на орбиту и спуск на Землю, а сам орбитальный полет проходит в спокойных стационарных условиях, только во внешнем вакууме. В опасных ситуациях, то есть аварийных, нам по сравнению с другими профессиями приходится оперировать значительно большим объемом знаний. Например, у летчика отказал двигатель, если есть запас высоты, можно попробовать снова запустить его или покинуть самолет, т. е. существует набор действий, которые можно отработать до автоматизма, кроме отдельных непредвиденных ситуаций. У нас принятие решения зависит от необходимости продолжать полет. И, значит, необходимо выявление причины аварии и понимание ее развития, последствий. При этом приходится оценивать за короткое время большой объем информации по разным системам, их взаимосвязи с поиском возможностей ликвидации аварии. Такие ситуации могут нас застать в любое время — спим ли мы, работаем или находимся и открытом космосе. Но в чем-то нам, наверное, легче: мы работаем на виду у всех, а на людях, как говорится, и смерть красна.

Мне вспомнились слова нашего психолога Михаила Александровича: «Вы, космонавты, счастливые люди, ведь вам доверяется большое дело и вы через колоссальное напряжение духовных и физических сил стремитесь ему соответствовать и его решать, а значит, и сами поднимаетесь, реализуя огромный человеческий потенциал, который заложен в каждом из нас, И это состояние гигантского роста, сознание своей значимости и великой ответственности перед обществом делает вас государственными людьми»,

В первые месяцы полета часто возникает вопрос: а чем я, инженер, могу быть полезен науке здесь, в космосе. Обслуживать сложную разнообразную технику, уметь ее ремонтировать, тем самым повышая надежность бортовых систем, ведь это, наверное, не главное, ради чего человек поднялся сюда. А в чем твоя роль, что ты должен делать именно как человек, со своими способностями видеть и мыслить. Ведь на борту нас двое или трое, когда на Земле работают сотни институтов. Поэтому — часто задумывался о своей состоятельности, способности из этого представляемого природой объема информации о Земле, атмосфере, звездах выделять главное, что помогло бы специалистам находить ответ в нерешенных вопросах. И поначалу бывало жуткое ощущение своей беспомощности: где летим, что видим, лес это или болото, степи или пустыни, а это поля. Что на них? Океан — пространство синей воды, закаты и восходы солнца, горы, ледники, звезды, мириады звезд с черными провалами Вселенной. Что здесь важно и как это найти?

На Земле и даже с самолета мы все время находимся в состоянии контакта с наблюдаемым, понимая, что перед нами. А здесь разорвалась связь между зримым и восприятием, все сгладилось непривычным масштабом, потерялось в огромном просторе вида Земли, от края ее и до края на 4000 км. Чтобы разобраться во всем том, что видишь, приобрести навыки работы и приступить к накоплению новых данных, необходимо около двух-трех месяцев полета.

В это время открытия делаются в основном только для себя: как выглядят горы, океаны, города, поля, течения, пыльные бури, пожары, и только после, накопив необходимый опыт, сможешь оперировать своими знаниями и выдавать продукцию. При этом все зависит от исходного объема твоих знаний в тех или иных областях. И если на первых порах ты не в состоянии обращаться с этим миром явлений природы, то при настойчивом желании, наблюдая регулярно те или иные районы, процессы, в зависимости от своей натуры, увлеченности, будешь самообучаться. В конечном итоге выйдешь, как и везде, через большой труд на уровень открытий в понимании нового мира вначале для себя, а затем через обобщения, анализ, систематику и на научное собирательство сведений, важных на Земле. Иначе окажешься просто созерцателем, останешься исполнителем, слугой приборов. По тогда через некоторое время взвоешь от своей беспомощности, потому что, если ты не имеешь достаточных исходных знаний для самообразования, то есть, не зная языка, не сможешь общаться с этим миром, установить контакт с ним, а значит, мыслить, творить, и, естественно, признав свое поражение, ты потеряешь интерес к окружающему, а значит, и к существованию пусть даже в нормальных, комфортных условиях. Зачем все это? Это можно сравнить с тем, как если бы ты попал в мастерскую, где есть разнообразный инструмент, материал, в общем, все необходимое, чтобы работать, а навыка, умения, опыта нет, и через некоторое время эти прекрасные возможности начнут раздражать, как бы все время напоминая тебе о твоей несостоятельности и беспомощности. Знаешь, для чего все это, а сделать ничего не можешь.

Пока мы, космонавты, — специалисты в области техники, а профессия требует от нас понимания научных задач и их решения в самых разных областях знаний о Земле, о человеке, о космосе, так как потребности в высококачественной научной информации из космоса не позволяют ждать, когда придут узкие специалисты. А это произойдет обязательно потому что возможности космонавта как наблюдателя почти исчерпаны. Но будет заблуждением считать, что их приход даст резкий скачок, так как, имея фундаментальные знания в одном, они не обладают инженерным кругозором, комплексом необходимых знаний, навыков и опытом, каким обладает профессиональный космонавт. Кроме того, при исследовании из космоса информация каждого из специалистов замешана в общем планетарном объеме и надо еще научиться взглянуть на свои задачи с этого уровня.

А это не так просто, как кажется, — посмотрел на Землю и сразу начал видеть разломы, течения, явления в атмосфере и т. д. Взгляду исследователя со станции все представляется в сложной взаимосвязи геологических структур с метеорологией, изменением цвета воды и структур ее поверхности, характером рельефа дна, цветовой окраски ландшафта в разное время года с геоморфологией, состояние атмосферы и ее динамики в зависимости от активности Земли, положения Столица, места наблюдения и многих других факторов. При этом процесс наблюдений все время идет в движении по орбите с довольно большой угловой скоростью — 4 градуса в минуту, для сравнения, при полете на самолете эта величина составляет всего 0,2 градуса в минуту, и поверхность Земли под нами за каждый виток смещаются на 23 градуса за счет ее вращения. Поэтому постоянно изменяются район наблюдения, условия освещения Солнцем, состояние облачности, что часто требует от нас умения опознавать нужный район и работать в разрывах облачности,

Профессиональный космонавт — это быстро подстраивающаяся система, он научен работать с любой информацией, какой бы области она ни касалась, при любых условиях наблюдения. Сегодня любой специалист в длительном полете, кроме того, должен еще нести определенную нагрузку по обеспечению жизни на станции и ее работы. Уметь общаться с Землей, знать хотя бы в минимальном объеме основные системы станции, корабля, выполнять профилактические работы с оборудованием. При этом всегда возможны аварийные ситуации, которые могут возникнуть в любое время суток и застать тебя в любом месте станции и даже вне ее. Пока экипаж мал, узкий специалист, несомненно, будет снижать надежность обитаемой космической системы, так как при своей ограниченной инженерной подготовке вряд ли сможет оценить степень опасности аварии, а поэтому не сумеет синхронно и быстро работать с основными членами экипажа. Так что еще неизвестно, кого эффективнее и надежнее использовать в длительном полете — профессионального космонавта, подготовленного для научных исследований, или специалиста в