Окружавшие Ко его друзья и знакомые стояли, рассматривая кубок. Доносился громкий смех. В центре, ближе всего к победителю, стоял тот самый толстый филиппинец со своей красавицей, и Ко дурачился с девушкой, целуя ее то в одну, то в другую щеку. Все вокруг смеялись – кроме жены Ко, которая нарочно отошла в сторону и начала разговор с женщиной-китаянкой ее возраста.

– Это Арпего, – шепнул Грант на ухо Джерри, указывая на толстяка филиппинца. – Он владеет всей Манилой и большинством островов вокруг.

Брюшко Арпего нависало над брючным ремнем, как будто он засунул себе под рубашку большущий камень.

Грант не пошел сразу к Ко, а обратился к плотному китайцу с вкрадчивым выражением лица, который, судя по всему, занимал должность помощника или секретари. Джерри, ожидая, стоял в стороне. Толстяк китаец подошел в сопровождении Гранта.

– Это господин Тиу. – негромко сказал Грант. – Господин Тиу, разрешите представить вам господина Уэстерби, сына того самого Уэстерби.

– Вы хотите говорить с господином Ко, мистер Уэсби?

– Если это удобно.

– Разумеется, удобно, – ответил Тиу, явно пребывая в состоянии эйфории. Он беспрестанно размахивал своими пухлыми руками на уровне живота. На правом запястье сверкали золотые часы. Пальцы на руках слегка согнуты, как будто хотят удержать воду. Тиу весь блестел и лоснился, и практически невозможно было определить его возраст: можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Господин Ко победить на скачках, теперь все удобно. Я приводить его сюда. Ждите здесь. Как имя вашего отца?

– Самьюэл, – ответил Джерри.

– Лорд Самьюэл, – уточнил Грант сурово.

– Кто это? – тихо спросил Джерри, когда толстяк Тиу вернулся к шумной толпе китайцев.

– Мажордом в доме Ко. А заодно управляющий, секретарь, носитель портфеля, приближенное лицо, а также специалист по улаживанию всяческих дел. Он при Ко с самого начала. Они во время войны вместе бежали от японцев.

«Заодно и главный полицейский», – подумал Джерри, глядя на Тиу, идущего рядом с хозяином.

Грант снова приступил к церемонии взаимного представления.

– Сэр, – начал он, – это – Уэстерби, чей весьма известный отец, лорд, имел много лошадей, не отличавшихся быстротой. Он также купил несколько скаковых кругов для букмекеров.

– Какая газета? – спросил Ко. Голос звучал резко, мощно и раскатисто. Тем не менее, Джерри готов был поклясться, хоть это его и удивило, что он уловил в нем намек на акцент жителей севера Англии, напомнивший ему о старушке Пет.

Джерри назвал газету.

– А, та самая, где печатают фотографии девушек! – радостно воскликнул Ко. – Я читал эту газету, когда был в Лондоне во время моего пребывания с целью изучения юриспруденции в известной адвокатской корпорации «Грейз Инн». Знаете, почему я читал вашу газету, господин Уэстерби? Я твердо придерживаюсь мнения, что чем больше газет, которые предпочитают печатать фотографии хорошеньких девушек, чем писать о политике, тем больше вероятность того, что мы будем жить в чертовски лучшем мире, господин Уэстерби, – торжественно заявил Ко, безбожно смешивая не к месту используемые идиомы и язык предпринимателей совета директоров. – Не откажите в любезности передать это от меня своей газете, господин Уэстерби. Это мой вам бесплатный совет.

Рассмеявшись, Джерри открыл свой блокнот.

– Я поставил на вашего жеребца, господин Ко. Каково ощущать себя победителем?

– Думаю, приятнее, чем быть побежденным.

– Это ощущение не приедается?

– Наоборот, с каждым разом оно нравится мне все больше.

– Относится ли это к вашим деловым предприятиям?

– Разумеется.

– Можно ли мне поговорить с госпожой Ко? – Она сейчас занята.

Делая пометки в блокноте, Джерри почувствовал знакомый запах, мешавший ему сосредоточиться. Это был терпкий и пикантный запах французского мыла – сочетание миндаля и розовой воды. Его любила одна из его бывших жен. Судя по всему, к нему неравнодушен и лоснящийся господин Тиу – наверное, считает, что он усиливает его неотразимость.

– Ваша формула победы, господин Ко?

– Упорная работа. Никакой политики. Никаких бессонных ночей.

– Вы богаче, чем были десять минут назад?

– Я и десять минут назад был достаточно богат. Вы можете передать своей газете, что я очень восхищаюсь английским образом жизни.

– Даже несмотря на то, что мы не очень упорно работаем? И много занимаемся политикой?

– Вы просто передайте, – повторил Ко, глядя ему прямо в глаза.

Это звучало как приказ.

– Что приносит вам удачу, господин Ко?

Ко сделал вид, что не услышал вопроса, но улыбка медленно сползла с его лица. Он смотрел прямо на Джерри узкими, как щелочки, глазами, словно оценивая его. Мимика стала заметно жестче.

– Что приносит вам удачу, сэр? – повторил Джерри. Последовало долгое молчание.

– Без комментариев, – ответил Ко, по-прежнему глядя Джерри прямо в глаза.

Искушение добиться ответа стало совершенно непреодолимым.

– Не будьте жестоки, господин Ко, – настаивал Джерри, широко улыбаясь. – В мире полно людей, которые мечтают разбогатеть и стать такими же, как вы. Подскажите им, как этого добиться, только намекните. Что приносит вам такую большую удачу?

– Не суйте свой нос, куда не следует, черт побери, – резко ответил Ко и, даже не стараясь казаться вежливым, повернулся спиной и пошел прочь. В то же мгновение Тиу неторопливо сделал полшага вперед и, положив свою мягкую руку чуть ниже плеча Джерри, преградил ему дорогу.

– Надеетесь ли вы победить в следующий раз, господин Ко? – прокричал Джерри поверх плеча Тиу вслед удаляющейся спине.

– Об этом лучше спросить у жеребца, господин Уэсби, – посоветовал Тиу, улыбаясь всем пухлым лицом и по-прежнему не снимая руки с предплечья Джерри.

Возможно, это действительно было бы разумнее, потому что Ко, уже совершенно позабыв о корреспонденте, успел вернуться к своему другу господину Арпего, филиппинцу, и они, как и раньше, разговаривали и смеялись. Д р е й к К о б ы л к р у ты м п а р н е м, вспомнилось Джерри. Д р е й к у К о н е л ь з я б ы л о р а с с к а з а т ь к а к у ю – н и б у д ь с к а з о ч к у. Но Тиу тоже неплохо со всем справляется…