вошел сюда, в свою квартиру.

Запах был повсюду. Он пересиливал все: и аромат дезодоранта девушки-китаянки, и застоявшийся сигаретный дым, и вонь газа вперемешку с подгоревшим маслом, доносившуюся из-за соседней двери, где готовили ужин игроки в маджонг. Следуя за этим запахом, Джерри смог мысленно повторить весь путь, пройденный Тиу по его квартире: вот тут он замешкался, здесь обыскивал одежду Джерри, его кладовую, нехитрое имущество. Запах розовой воды и миндаля, который так любила его первая жена.

Стоит уехать из Гонконга, и он перестает существовать. Как только вы минуете последнего полицейского-китайца в британских форменных ботинках и обмотках и, переводя дыхание, промчитесь на высоте двадцати метров над серыми крышами трущоб, как только канут в голубой дымке далекие острова, вам становится ясно, что занавес опустился, декорации убраны и жизнь в этом городе привиделась вам. Но на этот раз, впервые в жизни, такое ощущение никак не приходило к Джерри. Он уносил с собой воспоминания о мертвом Фросте и живой девушке. Когда он добрался до Бангкока, они все еще были с ним.

Как обычно, на поиски того, что было нужно, ушел целый день; как обычно, он был готов отказаться от этой затеи. На взгляд Джерри, в Бангкоке такое происходит со всеми: турист ищет в а т – буддийский храм, журналист – интересную историю, а Джерри искал Чарли Маршалла, друга и партнера Рикардо; и вдруг оказывается, что предмет ваших поисков ждет вас в дальнем конце забытого Богом переулка, между илистым к л о н г о м и кучей бетонного щебня, и стоит на пять американских долларов дороже, чем вы полагали. К тому же, хотя теоретически в Бангкоке был сухой сезон, Джерри не мог припомнить, чтобы во время его визитов здесь хоть раз не было дождя; никем не предсказанный, он потоками хлестал с закопченного неба. Потом ему всегда говорили, что он умудрился застать единственный дождливый день.

Он начал поиски с аэропорта – отчасти потому, что все равно уже находился здесь, отчасти из-за того, что, по его разумению, никто на Юго-Востоке не мог долго работать летчиком и ни разу не залететь в Бангкок. Чарли больше здесь нет, сообщили ему. Кое-кто уверял, что после смерти Рика Чарли бросил летать. Другие говорили, что он в тюрьме. Кто-то полагал, что он, скорее всего, «где-нибудь в притоне». Очаровательная стюардесса компании «Эйр Вьетнам», хихикая, сообщила, что он совершал грузовые перелеты в Сайгон. Она, единственная из всех, видела его в Сайгоне.

– Откуда он летал? – спросил Джерри.

– Может, из Пномпеня, может, из Вьентьяна.

Однако она настаивала, что Чарли всегда совершал полеты только в Сайгон и никогда не залетал в Бангкок. Джерри просмотрел телефонный справочник – в нем не было указано компании «Индочартер». На всякий случай он поискал Маршалла, нашел одного – это даже оказался Ч.Маршалл – и позвонил, но ему ответил не сын гоминьдановского вояки, окрестивший себя высшим воинским званием, а ничего не понимающий шотландский торговец; он без конца повторял: «Послушайте, да зайдите же ненадолго». Он отправился в тюрьму, куда сажали ф а р а н г о в, если те не платили по счетам или грубили начальству, и проверил списки. Побродил вдоль балконов, вглядывался в решетчатые двери и поговорил с парой очумелых хиппи. Они все рады были поболтать о том, почему оказались за решеткой, но они не видели Чарли Маршалла, не слышали о нем, и, как бы это поделикатнее выразиться, им до него дела нет. Мрачнее тучи Джерри поехал в так называемый санаторий, где наркоманов резко снимали с привычной дозы; там царило бурное оживление, потому что один пациент в смирительной рубашке ухитрился выдавить себе пальцами глаза Но это был не Чарли Маршалл, там вообще не было ни летчиков, ни корсиканцев, ни корсиканских китайцев и. уверяем вас, ни одного сына гоминьдановского генерала.

Джерри принялся прочесывать отели, где проездом могли останавливаться летчики. Это занятие ему не нравилось, потому что отнимало много сил, а еще больше потому, что здесь, как он знал, у Ко множество связей. Он нимало не сомневался, что Фрост выдал его; он знал, что большинство богатых китайцев за границей вполне законно имеют по нескольку паспортов, а уроженцы Сватоу – не просто по нескольку, а очень по многу. Знал, что у Ко в кармане тайский паспорт и, возможно, в придачу к нему парочка тайских генералов. К тому же он знал, что тайцы, если их разозлить, убивают скорее и вернее, чем любая другая нация; при этом, когда человека приговаривают к расстрелу и передают в распоряжение расстрельной команды, в него стреляют через растянутую простыню, дабы не нарушить заповедей Божественного Будды. По этой причине, помимо всех прочих, Джерри, произнося имя Чарли Маршалла в больших отелях, чувствовал себя весьма неуютно.

Он испробовал «Эраван», «Хьятт», «Мирамар», «Ориенталь» и еще тридцать других отелей. В «Эраване» он старался ходить на цыпочках, помня, что здесь снимает номер компания «Чайна Эйрси», а Кро говорил, что Ко часто прибегает к их услугам. Он вызвал в памяти белокурую Лиззи, изображавшую перед ним стюардессу, представил, как она загорает на краю бассейна, а денежные мешки вокруг лениво потягивают виски, и спросил себя, многие ли из них покупали часок-другой ее внимания. Пока он разъезжал по улицам, хлынул внезапный ливень. Тяжелые капли были так насыщены сажей, что позолота уличных храмов сразу почернела. Водитель такси летел по затопленным улицам, как на гидросамолете, за считанные сантиметры огибая плетущихся буйволов; им сигналили, норовя раздавить, ярко размалеванные автобусы, с афиш орали окровавленные бойцы кун-фу, но имя Маршалл, Чарли Маршалл, капитан Маршалл никому ничего не говорило, несмотря на щедрые чаевые. «Наверно, он завел девушку, – подумал Джерри. – Завел девушку и скрывается у нее, в точности как я».

В отеле «Ориенталь» он подкупил портье, и тот согласился принимать для него сообщения, разрешил пользоваться телефоном и, что самое приятное, снабдил квитанцией за постой в течение двух суток, которую Джерри мог предъявить Стаббсу к оплате. Но он опасался, что во время похода по отелям оставил слишком много следов и рискует навлечь на себя неприятности, поэтому ночевал в оплаченной вперед комнате в безымянной ночлежке в глухом переулке, где брали по доллару за ночь и обходились без таких формальностей, как регистрация. Это заведение напоминало ряд пляжных домиков, в которых все двери открывались прямо на улицу, чтобы легче было впускать и выпускать шлюх; открытые гаражи были завешены пластиковыми шторками, чтобы не выставлять напоказ номер машины постояльца. К вечеру все, что ему оставалось, это прочесывать авиатранспортные компании, расспрашивая, не знают ли они фирму под названием «Индочартер». Это занятие не вызывало у него большого рвения, и Джерри серьезно подумывал, не поверить ли словам стюардессы из «Эйр Вьетнам» и не перенести ли поиски в Сайгон, как вдруг в одном из агентств молодая китаянка сказала:

– "Индочартер"? Это линия капитана Маршалла.

Она показала ему книжный магазинчик, где Чарли Маршалл покупал необходимую литературу и куда в его отсутствие приходила адресованная ему почта. Владельцем был старый китаец. Когда Джерри спросил о Маршалле, старик разразился хохотом и сказал, что Чарли не появлялся уже несколько месяцев. Старик был очень маленького роста и то и дело ухмылялся, выставляя напоказ вставные зубы.

– Он должен вам деньги? Чалли Малшалл должен вам деньги, углобил ваш самолет? – Он снова оглушительно расхохотался, и Джерри поддержал eго.

– Отлично. Здорово. Слушайте, что вы делаете с почтой, когда его нет? Пересылаете?

Чарли Маршалл не получает почты, сообщил старик.

– Конечно, дружище, но если завтра придет письмо, куда вы его перешлете?

– В Пномпень, – сказал старик и спрятал в карман пять долларов. Пошарив под стойкой, он вытащил клочок бумаги и протянул Джерри, чтобы тот переписал адрес.

– Может быть, купить ему книгу, – сказал Джерри и огляделся. – Что он любит?

– Фланцузские, – машинально ответил старик, отвелДжерри наверх и показал свою сокровищницу европейской культуры. Англичанам предназначались порнографические брошюры, изданные в Брюсселе. Французам – несколько полок потрепанной классики: Вольтер, Монтескье, Гюго. Джерри купил томик «Кандида» и положил в карман. Те, кто посещал эту комнату, были, само собой разумеется, знаменитостями, поэтому старик достал книгу для посетителей, и Джерри расписался: " Д ж. У э с т е р б и, р е п о р т е р ". Колонка для отзывов пестрела шутками, и он приписал: «Это самое замечательное торговое заведение в мире». Затем пролистал страницы и спросил:

– А что, приятель, Чарли Маршалл тоже расписывался здесь?

Старик показал ему подпись Чарли Маршалла – она встречалась пару раз. «Адрес: здесь», – написал