Я сперва считала Дом Цайя в Южном Городе очень богатым, великолепным, но куда ему было до Дома Тертеров! В семьях Кондоров ничего отдавать другим не полагается, поэтому убранство их домов поражает порой своей роскошью и изобилием самых различных вещей; а поскольку слуги и рабы, обслуживающие эти дома и хозяйства, живут там же, то и людей в этих поместьях великое множество и отношения между ними очень сложны. Дом Тертеров представлял собой как бы целую деревню, кочевое племя, осевшее в одном месте. Я хоть и редко выходила за стены, окружавшие сад, но воспринимала Дом Тертеров как чрезвычайно процветающий и богатый. Таким он и оказался, однако с некоторых пор я поняла, что Дайяо оценивают богатство и процветание несколько иначе, чем Кеш: они гордятся теми вещами, которые у них скопились.

Чем ближе родство Истинного Кондора с Великим Кондором, тем выше его могущество и общественное положение и тем больше бывает при этом богатство его дома. Тертеры по мужской линии восходили к двоюродному брату самого Великого Кондора. Тертер Гебе в юные годы был выбран Великим себе в приятели и компаньоны и оставался его советником в течение многих лет, и сейчас он все еще был в чести у сына Великого Кондора, который должен был стать следующим Великим. Однако старый Кондор все больше боялся утратить власть, видя, как взрослеет его сын, и в конце концов пошел против него, а стало быть, и против Тертера Гебе, и зеркало славы Тертеров замутилось.

Насколько я могла понять из разговоров дочерей Кондора, – а некоторые из них были весьма строптивыми и осведомленными особами, хоть и сидели взаперти за высокими стенами, – с тех пор как Кондоры поселились в Саи, они поставили себе целью славить Единственного путем умножения собственного богатства и власти, захватывая чужие земли и жизни, заставляя другие народы служить им. В течение трех поколений их армии насаждали такую политику среди народов Страны Вулканов. Однако этот край был довольно малолюден, да и тамошних жителей не всегда удавалось застигнуть врасплох. Койоты и дикие лошади, люди и гремучие змеи – никто из обитателей этой страны не желал становиться рабом. На скудной земле здесь произрастали лишь жалкие кустарники, сорные травы да шалфей, так что теперешний Великий Кондор приказал своим войскам отправиться на юг и на запад, пока не найдут богатые, плодородные земли, за которые бы стоило «биться и выиграть». Мой отец, Тертер Абхао, и был одним из предводителей тех армий, что были посланы на розыски подобных земель. Он продвинулся далее других на юго-запад, первым добрался до Чистого Озера и до Долины Реки На. Его армия по пути не чинила никаких разрушений и не воевала с местными жителями, а просто шла все дальше и дальше, как это делают торговцы или народ Свиней, ненадолго останавливаясь то там, то тут, иногда прося помочь продуктами, иногда крадя их, выясняя все о наличии дорог и полезных ископаемых. В итоге они прошли Долину насквозь и на какое-то время задержались в ней. Из своего первого похода в Долину, во время которого он и женился на моей матери, отец вернулся в Саи и заявил: «Долина Реки На – самое прекрасное место, какое я когда-либо видел». Его отец, Тертер Гебе, пошел к Великому Кондору и сказал: «Наши армии должны отправиться на юг и на запад и расчистить путь следующим за ними солдатам, тьонам и женщинам, которые будут строить новую Столицу в этой Долине во славу Единственного».

Сперва Великий Кондор следовал этому плану, воюя с народами, жившими к юго-западу от Страны Черной Лавы; но поскольку жители Страны Вулканов предпочитали отступать и скрываться, но не вступать в бой, а еще потому, что каждый из военачальников постоянно восхвалял его и льстиво утверждал, что он, Зеркало Единственного, дескать, способен совершить все, что угодно, он верил во всемогущество своих армий, готовых повиноваться любому его приказанию. И, веря в это, он послал одну из армий на северо- запад, в Страну Шести Рек, чтобы подчинить себе прибрежные города, а другую – вниз по течению Темной Реки, чтобы собрать дань с живущих там народов, а потом еще одну, под командованием моего отца, отправил далеко на юго-запад, чтобы они попытались завоевать Долину и вернулись с богатой добычей тамошнего вина по дорогам, которые должны были построить для этого обращенные в рабство местные жители. А еще они должны были построить большой мост через Болотную Реку и еще один – через Темную Реку. Когда мне это рассказали, я сразу вспомнила, как мой отец пытался построить мост через речку в Синшане.

Тертер Гебе и Тертер Абхао оба пытались объяснить Великому Кондору, что невозможно решить все задачи сразу, как невозможно «биться и выиграть» все эти обширные земли и покорить столько разных народов; они убеждали его, что к такой цели следует продвигаться значительно медленнее, взяв за исходную точку какой-либо свой приграничный город, но Великий Кондор воспринял подобный совет как оскорбительный для воплощенного в нем Единственного и не внял ему. Когда же сын его стал с ним спорить, вступившись за обоих Тертеров, Великий решил, что вот подходящий повод и пришла пора дать выход своему гневу и ревности. Он велел запереть собственного сына в дальних комнатах Дворца, и там сын Великого жил с тех пор уже долгие годы. Так рассказывали мне женщины. Кое-кто из них, правда, считал, что сын Великого был отравлен и давно умер, другие полагали, что он еще жив, но ему постоянно дают малыми дозами яд, который настолько ослабил его разум, что он превратился в злобное и тупое животное. Тертер Задьяйя Беле даже слышать подобных разговоров не желала и болтунов наказывала. С ее точки зрения, Великий Кондор не мог совершить подобной несправедливости, как не мог и сын Великого хоть в чем-то стать неполноценным. Однако она отлично понимала, что та семья, в которую она некогда вошла, теперь пребывает в немилости.

Когда мой отец во второй раз покинул Долину, он рассчитывал вернуться туда примерно через год с очень большой армией, состоящей как из Истинных Кондоров, так и из простых солдат, чтобы основать в Долине новую Столицу. Однако Великий Кондор передумал и отослал его на юг – завоевывать Долину – с отрядом в сто сорок человек.

К этому времени жители всех земель между Столицей Кондора и Долиной Реки На были готовы воевать за свои владения с солдатами Кондора. Моему отцу тогда потребовалось шесть лет, чтобы снова попасть в нашу Долину. Когда наконец он вышел к Чистому Озеру и путь этот его стараниями стал относительно безопасным, на этом пути полегли почти сто человек из его отряда. Многие погибли в бою, кое-кто позорно бежал. Мой отец тогда в одиночку пошел в Синшан, осознав, что скорее всего этот город он никогда больше не увидит. Он понимал, что непременно должен вернуться в Саи и доказать Великому Кондору, что, следуя его приказу, выиграл крайне мало, зато потерял очень много. Те, кто принимает на себя власть, обязаны принимать на себя и вину, и мой отец был готов к этому.

Сперва все складывалось не так уж плохо, лучше, чем того опасались отец и другие члены его семьи. Великий Кондор, разумеется, результатами похода был недоволен, однако дурные вести понемногу уже просачивались во Дворец и раньше – через посланников и благодаря Обмену Информацией (только одному Великому во всей Столице было дано право пользоваться системой компьютерной связи, и происходило это всегда во Дворце). Между тем советники Великого Кондора строили новые планы и старательно вкладывали их в голову своему престарелому повелителю, и он гораздо больше интересовался этими планами, чем поражениями находившейся в походе армии.

Я не понимаю, почему сами военачальники позволяли ему, никогда не покидавшему Дворца, воплощать все эти идеи в жизнь и губить столько людей, но именно так и обстояли дела.

Все планы по-прежнему были направлены на ведение войны, но теперь вместо обычных ружей армии должны были быть оснащены куда более разрушительным, поистине ужасным оружием. Я много слышала об этих планах, когда уже вышла замуж и жила у мужа.

Ну а теперь пора рассказать и о том, как я вышла замуж.

Живя в Доме Тертеров, я вскоре заболела. Кожа у меня стала нездорово бледной, я не могла спать по ночам, зато днем вечно была сонной, мерзла и тряслась от озноба. Если бы я была дома, в Синшане, я бы непременно провела четыре-пять ночей в своей хейимас, спела бы там целительные хейи, как следует выспалась или попросила бы кого-нибудь из Целителей зайти к нам и дать мне какое-нибудь лекарство. Да если бы я была дома, я бы вообще не заболела. В Саи я плохо себя чувствовала прежде всего потому, что постоянно сидела взаперти. Если отец приходил ко мне, я всегда просила его вывести меня погулять. Он делал это дважды: приводил мою дорогую гнедую кобылку, а сам садился верхом на своего мерина, и мы на целый день уезжали в заснеженные дикие места, заваленные черными обломками лавы. Во время второй прогулки отец повел меня куда-то вниз, в одну из выжженных лавой пещер – длинную трубу, по которой лава текла, как река, выжигая нутро скалы, теперь холодное и черное, точно сам страх. Зимние ветры со