Расставшись с Володей, она ощутила, как грусть сжимает сердце. Ей хотелось как можно больше времени проводить вместе с ним. Лера окончательно избавилась от остатков стыда, она, не смущаясь, целовалась с Володей, стоя на перекрестке, когда им нужно было расходиться в разные стороны. Им даже начали сигналить проезжающие машины, но ребята не обращали внимания. И только какая-то злобно настроенная старушка, которая остановилась возле них и громко начала возмущаться, заставила их оторваться друг от друга.
– Бесстыдники какие! – орала старуха. – Гляньте на эту молодежь! Прилюдно чем занимаются!
– Завидуем молча, – сказал ей Володя, улыбнулся Лере и быстро пошел прочь.
– До встречи! – прошептала она, глядя ему вслед и не обращая внимания на все еще злобствующую старуху.
До дома она будто летела на крыльях, все ее мысли были заняты только Володей, а воспоминания о сегодняшнем их уединении заставляли пылать щеки и гулко колотиться сердце. Но едва она переступила порог квартиры, как ее встретила хмурая мать. Выражение лица Валентины Ивановны не предвещало ничего хорошего.
– Где ты была? И только не лги! – резко проговорила она. – Ты была с этим актером? Не лги! – нервно повторила она, хотя Лера и слова не успела сказать.
От такого приветствия ее настроение сразу померкло. Чтобы успокоить мать, ей хотелось что-нибудь придумать, но она решила быть честной, поэтому молча кивнула.
– Я так и знала! – всплеснула та руками. – А ведь мы с папой запретили тебе с ним общаться! Что ты себе думаешь, дочка?!
– Мы просто погуляли, – тихо проговорила Лера. – Я к себе!
Она прошмыгнула мимо матери и скрылась в своей комнате. Ей хотелось побыть одной. Валентина Ивановна, к ее удивлению, за ней не последовала, и Лера, подождав минут пять, вздохнула с облегчением. Она переоделась, затем выглянула из комнаты. В коридоре было тихо. Ей стало жаль маму, даже захотелось поговорить, как-то успокоить, но она знала, что такие разговоры ни к чему не приведут. Мама стояла на своем – Лера должна прекратить общаться с Володей. Девушка закрыла дверь и уселась за ноутбук. Хотелось излить свои чувства. Лера открыла дневник.
«Володя! Он такой необыкновенный! У меня голова кружится, когда вспоминаю его. И впервые в жизни мне не хочется анализировать, а просто отдаться своим эмоциям. И я понимаю, как никогда, одно из изречений китайского мудреца. Точно цитату не помню, а искать неохота, но смысл в том, что и прошлое, и будущее – это что-то эфемерное и не существующее, а настоящая жизнь – это поистине миг, то, что происходит «здесь и сейчас». Поэтому не нужно тратить энергию на бесконечные сожаления о прошлом и мечты о будущем.
И сегодня я наслаждалась настоящей жизнью! Мы были так близки! Впервые я не ощущала скованности. Обычно, когда мы с парнем доходим до определенных моментов, внутри меня словно что-то сжимается, я сразу «выстраиваю стену», стараюсь отстраниться и не пустить его в свою душу и тем более в тело. И вот с Володей я будто раскрылась, мне реально захотелось дойти до конца! Он кажется мне идеальным парнем. Чуткий, внимательный, нежный, красивый – чего еще желать? И потом меня так влечет к нему физически. Когда он целует меня, я забываю обо всем и на все готова. И меня так удивило, что сегодня, когда для этого были все условия, он этим не воспользовался. Представляю, если бы на его месте оказался Витя или тот же Захар! Я бы уже точно лишилась невинности! И не думаю, что кого-то из них остановил бы мой испуг или мое сопротивление. Да что говорить! Витя уже был со мной в подобной ситуации и чуть меня не изнасиловал. Он был так груб и неприятен! Не хочу вспоминать об этом! Ведь я решила следовать китайской мудрости и не тратить энергию на воспоминания.
Но вот Володя… Мне кажется, прошлое все еще его не отпустило. Вернее, я уверена в этом! Это стихотворение Вероники Тушновой. А может, я накручиваю? Ведь он актер и натура у него слишком нервная и чувствительная. Меня это беспокоит. Сейчас у нас безоблачные отношения, так мне кажется, и в то же время тень Сони будто витает над нами. Володя запретил говорить с ним на эту тему, и сама я ее поднимать не стану, но меня это так мучает! Ревность к погибшей – не глупо ли это!
Сегодня он уедет. Не увижу его несколько дней! Это так долго! Буду думать о нем! И в то же время, вот уж правда, все, что ни делается – к лучшему. По крайней мере мои родители успокоятся, ведь они не будут знать, по какой причине я не встречаюсь с ним. На эти дни он исчезнет из моей жизни, а мне нужно вести себя образцово-показательно. А там видно будет, как нам быть дальше.
Володя, я люблю тебя! Сейчас я чувствую именно так. И это мое настоящее!»
Лера закончила запись, вздохнула и закрыла страничку. Она зашла на форум фан-клуба, там была новая запись – фоторепортаж с последнего спектакля Театра Ужасов. Володя был заснят прямо на сцене. Фотографий оказалось множество, Лера все их пересмотрела и скопировала себе понравившиеся, затем закрыла ноутбук.
Позвонила Яна, спросила, как дела. Она была с Каем, поэтому гулять не звала. Лера поболтала с ней ни о чем. Откровенничать о сегодняшнем дне не стала. Она была даже рада, что останется вечером дома, ей хотелось побыть в одиночестве и помечтать о Володе. Когда она закончила разговор с подругой, то уселась на подоконник и стала смотреть на тополь. Он наконец перестал пушиться, и можно было открывать окно без опаски заполонить комнату тополиным «снегом».
«Встретимся, как только он приедет, – думала Лера, подставив лицо легкому освежающему ветерку. – Сезон закончился, сессию он сдал, я на каникулах. Свобода! В Щербинку поеду только через восемь дней. Время до отъезда мы проведем вместе! И все случится!»
Близость
Но уже вечером следующего дня Лера сидела в поезде. Она растерянно смотрела на отца, который укладывал ее багаж под лавку.
– Возможно, мы нарушили твои планы, – быстро говорил он, – но мама решила, что нечего тебе болтаться по городу. Да и тетя Фая ждет тебя – не дождется! Понимаю, что ты хотела одновременно с друзьями, но ведь они уже через неделю приедут в Москву. Тогда и встретитесь! А пока с тетей Фаей время проведешь. Она как раз в отпуске. Чем плохо?
– Да, – неопределенно буркнула Лера.
Павел Петрович опустил лавку и сел напротив дочери, но глаз не поднимал. Видно было, что он испытывает явные неудобства.
– И потом… ты же всегда рвалась в Москву на каникулы, была недовольна, что ездишь туда только в сопровождении матери или меня, – продолжил он. – А тут тебе предоставили полную свободу, мама даже не побоялась отправить тебя одну.
Лера была обескуражена всем происходящим. Утром ее разбудила Валентина Ивановна и безапелляционным тоном заявила, что сегодня же после университета она едет в кассы и покупает ей билет до Москвы, и вечером Лера уезжает. Решение окончательное. И вот папа привез ее на вокзал и усадил в вагон. Валентина Ивановна не поехала провожать дочь. Усаживая Леру в машину, она проверяла, все ли та взяла, и выглядела расстроенной, видимо, совесть мучила, но все же была уверена, что поступает правильно. Всю ночь Валентина Ивановна не спала и думала, как оградить дочь от общения с «этим ненормальным фриком». Ее приятельница – та, которая преподавала в колледже культуры, – позвонила ей вечером и сообщила, что видела Леру с ним возле колледжа, что они целовались, затем куда-то отправились, взявшись за руки. Это стало последней каплей. Володя вышел из колледжа около двух часов, так сказала ее приятельница, а Лера вернулась домой только в восемь. Значит, сделала Валентина Ивановна закономерный вывод, все это время они были вместе и бог знает чем занимались. В ее голове рождались всевозможные ужасы, Володя явно был способен «растлить» ее дочь, и она не могла этого допустить. Поэтому на семейном совете приняли решение немедленно отправить Леру к тете Фае, от греха, что называется, подальше. Валентина Ивановна позвонила Фае, та была только «за», тем более у нее уже начался трехнедельный отпуск. Тетя Фая даже предложила отправить Леру в подмосковный пансионат от ее предприятия. Она и сама собиралась отдохнуть там с недельку. Валентина Ивановна очень обрадовалась
