Когда я закрыла телефон, то задумалась. Я знала, что Грег после обратного превращения в человека не утратил многих своих сверхспособностей. И иногда у меня возникали подозрения, что он не только владеет гипнозом, но и по-прежнему умеет читать мысли. И в то же время я понимала, что если это так, то Грег ни за что не будет афишировать подобный дар.

Я убрала постель и подошла к письменному столу. Открыв один из ящиков, достала серебряный футляр, похожий на большую медаль. Там лежал талисман, который подарил мне Грег. Я не знала, брать ли мне его с собой в деревню. Он защищал от всех иных сущностей, но Влад и так был в плохом состоянии, а сильнейшая энергия талисмана могла еще больше ему навредить. В то же время я не должна была забывать о собственной защите. Злата меня ненавидела. А Вой был на свободе. И хотя Дино уверил его, что я его подружка, и любой летун никогда не пойдет против вампира, я сильно сомневалась, что Вой навсегда исчез с моего пути. В нашу последнюю встречу этот монстр неожиданно признался мне в любви. И это было так странно, ведь летуны казались мне бездушными и жестокими существами, которые в принципе не могут знать, что такое любовь. Однако Вой выглядел очень искренним, и я почти ему поверила. Но встречаться с ним больше не хотела. Никогда!

Я открыла футляр и в который раз залюбовалась игрой драгоценных камней. Раньше талисман отчего-то и на меня действовал негативно. У меня начинала кружиться голова, немного тошнило. Часто оставался красный след под украшением, кожа под ним горела, как от ожога. Но Грег дал мне рецепт одного травяного настоя. Если его выпьет оборотень, то действие талисмана на него прекратится. Я приготовила настой для Влада, но дать ему так и не успела… Я попробовала сама магический настой. И ничего экстраординарного не ощутила. Правда, действие талисмана словно аннулировалось. И я теперь спокойно могла носить его на груди, не испытывая никакого неудобства. Вот и сейчас украшение лежало у меня в ладони, а я оставалась совершенно спокойной.

– Ай-ай! – раздался писк из коробочки от кольца.

Но тут же все стихло.

– Искра? – позвала я, быстро убирая магическое украшение в футляр и пряча его в ящик стола.

Я помнила, как блестяшка упала в обморок, когда Грег внес талисман в комнату. Видимо, она решила выйти на связь, но ощутила негативную энергию. Я подняла крышку приоткрытой коробочки. И над переливающимся волоском возник силуэт блестяшки.

– Где эта опасная штука? – взволнованно спросила Искра и завертела головой.

– В защищающем футляре, – ответила я. – Так что не бойся! Никакого вреда талисман тебе не причинит!

– Да он и так бы не причинил! – вздохнула она и уселась на бархатное дно коробочки. – Я ведь проекция. Однако его волны будто… атаковали меня. Я сейчас что-то наподобие сгустка энергии… не знаю, как объяснить…

– Не нужно углубляться в такие подробности, – торопливо проговорила я, боясь, что сейчас Искра пустится в пространные рассуждения о природе связи через ее волосок-антенну. – Я уже позвонила Грегу!

– Вот как? – оживилась она. – И что он сказал? Ты ему все объяснила? Сообщила, в каком ужасном положении оказалась наша милая Капелька? Что ее ждет, бедняжку? Сколько она еще будет прятаться в этом розовом кустике? Там, в этом ужасном загрязненном городе, ее ждет неминуемая гибель… там совсем нет чистого воздуха… там… смог… машины…

– Тихо! – нарочито грозным тоном произнесла я. – Все в порядке! Дино сейчас в Москве. Грег обещал, что поговорит с ним. Так что все скоро устроится. Ты связывалась с Капелькой?

– Да-да! – закивала Искра. – Но волны так плохо проходят, изображение без конца пропадает, да и звук оставляет желать лучшего… а все из-за смога! Не понимаю, как вы им дышите и остаетесь живы…

– В общем так, – перебила я ее, – ты если сможешь выйти на связь, то сообщи Капельке, что Дино прилетит ночью, чтобы забрать ее с этого балкона. Пусть она не пугается и во всем его слушается. Спасение близко!

– Благодарю! Благодарю! – взволнованно ответила Искра.

– А сейчас мне нужно уходить! – строго произнесла я. – Так что сеанс связи закончен!

– Да, да! Благодарю!

Я увидела, что переливающиеся контуры ее силуэта начали бледнеть.

– Подожди! – спохватилась я, и цвет Искры сразу стал ярче. – Про Воя что слышно? Где он?

– Ничего, – ответила она. – Как в воду канул. Как тогда убежал, так больше не появлялся ни на одной из баз.

– Понятно! До связи!

Ее силуэт исчез. Остался только волосок. Он переливался еще пару секунд, но потом его сияние потухло. Я прикрыла коробочку и начала собираться на занятия.

Мы выехали позже, чем планировали. Отца задержали на работе. Поэтому в деревне оказались ближе к ночи. Бабушка встретила нас ворчанием. Она переволновалась, что мы так долго не едем, и «все глаза проглядела». Отец успокоил ее, мы выпили чаю и сразу легли спать. Суббота прошла в хлопотах по хозяйству. Отец весь день чинил крышу, я помогала, чем могла. Ни о каких поездках в тайгу и речи не заходило. Я изнывала от нетерпения, но оставалось только ждать, когда отец вернется в Благовещенск и я, наконец, буду предоставлена сама себе. В воскресенье он хотел выехать после обеда. Я бродила с унылым видом по двору и всячески показывала, как мне плохо.

– Значит, ты все-таки хочешь остаться еще на несколько дней? – спросил он, когда выгнал машину из- под навеса. – Но как же занятия?

– Я договорилась… на всякий случай, – сообщила я, подходя к нему. – Побуду здесь еще хотя бы дня три. Потом вернусь на электричке. Мне так хочется! Здесь тихо, воздух свежий, да и погода установилась отличная.

И правда: после недавних дождей и похолодания уже второй день небо было чистым, мягкое осеннее солнце прогревало воздух, ветер стих, даже оставшиеся на деревьях пожухшие листочки не шевелились.

– Ты и правда что-то бледненькая и… грустная, дочка, – заметил он.

– Мало ли у меня проблем! – тихо ответила я и потупилась.

– Но убегать от них тоже не дело! – сказал отец. – Страусиное поведение никогда мне не было понятным.

– Я вовсе не прячу голову в песок, – возразила я, оживляясь.

Но тут же осеклась. Выводить отца на спор не входило в мои планы. К тому же сгоряча я могла наговорить бог знает что. Я и так с трудом сдерживала снедавшее меня все эти дни волнение. Влад так близко, а я, вместо того чтобы мчаться к нему, чинила крышу, помогала заканчивать уборку в огороде, слушала бесконечные разговоры родных.

– Папа! – после паузы сказала я. – Я все еще тяжело переживаю разрыв со своим парнем. Но не хочу говорить об этом ни с кем. И ты должен меня понять. Мне просто необходимо побыть в одиночестве, прийти в себя.

Отец вскинул на меня глаза. Его лицо приняло серьезное выражение. Он явно о чем-то раздумывал.

– Ну хорошо, – после мучительной для меня паузы сказал он, – оставайся! Маму я успокою. Она строго наказала мне перед отъездом, чтобы мы вернулись вместе. Так что придется убеждать.

– Ты справишься! – заулыбалась я.

Отец уехал сразу после обеда. Как только его машина скрылась за поворотом, бабушка завздыхала, причитая, как мало он побыл в гостях.

– Так ведь работа! – успокаивала я ее. – К тому же я осталась. Вот даже на учебе отпросилась, чтобы побыть здесь подольше.

– А какой с тебя толк? – пожала она плечами. – Ты сейчас сядешь на свой велосипед и умчишься в тайгу, только я тебя и видела!

И она, не дожидаясь ответа, скрылась в доме. Я действительно тут же выкатила велосипед из-под навеса. Мне хотелось немедленно уехать. Я знала, что бабушка после обеда обязательно вздремнет. Но остановила саму себя. Куда бы я сейчас помчалась? К Венцеславу? Но до хранилища Жемчужины, которое