основывается на исторической памяти. Общество, лишенное истории, так же беспомощно и податливо, как человек, потерявший память. Не случайно революционеры и завоеватели всех эпох чают уничтожить или хотя бы извратить память людей о прошлом, с полным основанием видя именно в ней источник того исторического «самостояния» народов, которое может противостоять величайшим революционным или военным замыслам. Достаточно вспомнить войны против русской истории, которые вели большевики в послереволюционные десятилетия, подручные Йозефа Геббельса во времена Третьего Рейха или отечественная либеральная пресса рубежа 80-х – 90-х годов ушедшего столетия.

Понимают ли «новохронологи» силу воздействия оскопленной истории? Можно ответить с уверенностью: да, понимают. Не только понимают, но даже пишут об этом (обвиняя в ее оскоплении, разумеется, историков-заговорщиков прошлого и настоящего). Такая изуродованная история, по словам А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского (курсив наш), является «мощным идеологическим оружием длительного воздействия». Это оружие лишает людей «возможности сопротивляться», меняет «систему ценностей», внедряет «комплексы „неполноценности“ (Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Русь-Орда на страницах библейских книг. М., 1998. С. 279). Определение исчерпывающее!

И не потому ли, что «новохронологи» так хорошо знакомы с механизмом действия этого оружия, они спешат оговориться, будто желая застраховать себя от обвинений в его использовании: «Мы подчеркиваем, что наши исследования носят чисто научный характер и не преследуют никаких политических, общественных или религиозных целей» (Там же. С. 8)? Примечательная оговорка. Прямо скажем, необычайная в «чисто научном исследовании»! Можно, конечно, поверить «чисто научным исследователям» на слово. Но лучше – последовать евангельской заповеди: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 20).

Последствия вторжения «новохронологии» в «корневую систему» общественного сознания могут быть очень болезненны. «Мозговой удар» наносится по двум основным целям. Во-первых, – по самосознанию многочисленных этносов России (в особенности русского этноса с его и без того размытым национальным чувством). Во-вторых, – по сфере религиозной, по христианству прежде всего. Причем первое и второе крепко связано, поскольку христианство для русских – это не просто вера отцов и дедов, но духовный стержень многовековой национальной жизни, канва национальной культуры. Без этой канвы (пусть и ослабевшей за последнее столетие) русские – «это не нация, а человеческое месиво, глина, из которой можно лепить все, что угодно» (Федотов Г. П. Судьба и грехи России. СПб., 1992. Т. 2. С. 43). Сея семена новых межэтнических недоразумений и конфликтов, подтачивая «самостояние» самого многочисленного народа страны, «новохронологи» толкают Россию к дальнейшему внутреннему расслаблению. Что это – безответственность или злонамеренность, – судить не берусь.

Если для светского историка сознательная фальсификация истории – проступок против профессиональной этики, то христианское понимание истории заставляет классифицировать это явление как тяжкий грех, преступление против Самого Бога.

Сочинения творцов «альтернативной хронологии» пестрят нападками на историчность Иисуса Христа и Священного Писания, Церкви и святых, они силятся доказать, что все то, на чем зиждется вера христиан, – плод исторических выдумок и историографических недоразумений. И дело не только в этом.

История, с религиозной точки зрения, есть развертывание во времени Божественного замысла, результат действия в тварном мире Провидения Божия, итог взаимоотношений Всемогущего Бога и людей, наделенных свободной волей. История – это форма свидетельства Бога о Себе. И потому на историках – свидетелях и исследователях жизни человечества – всегда лежит груз особой религиозной ответственности (меру которой хорошо понимали, к примеру, летописцы Древней Руси). Переврать, переиначить, «свернуть» или «развернуть» историю – это значит возвести ложь на Самого Бога, извратить Его дела, затемнить Его образ, пересечь пути, ведущие к Нему. Все это – «дела тьмы» (Рим. 13, 12), стремящейся оторвать погибающую тварь от Творца и Спасителя. Ибо «кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына» (1 Ин. 2, 22).

Ведают ли сами «новохронологи», что творят и в чьих делах участвуют? Понимают ли, насколько небезобидны затеянные ими игры со временем?

«Страшно становится при чтении этого труда. Туча невежества надвигается на нас и горделиво вступает в свои права, и даже празднует некоторую свою победу». Так в 1908 году писал о вышедшей незадолго до того книге Н. А. Морозова «Откровение в грозе и буре» историк и богослов Н. П. Аксаков (Аксаков Н. П. Беспредельность невежества и Апокалипсис. СПб., 1908. С. 24). Эта книга открыла новую страницу в долгой истории богоборчества. Если до того атеисты пытались «научно» доказать, что Бога нет, что религия родилась из животного страха первобытного человека перед силами природы, а Священное Писание полно «противоречиями», то теперь бывший член террористической организации «Народная воля» Н. А. Морозов решил попросту «подорвать» христианство, объявив всю его раннюю историю банальной выдумкой. Бульварная пресса и интеллигентная публика, которая, по словам В. Ф. Эрна, отличалась «величайшим невежеством» в вопросах религии (Эрн В. Ф. «Откровение в грозе и буре» (разбор книги Н. Морозова). Сергиев Посад, 1907. С. 4), с восторгом приняли «открытия» Морозова. И несмотря на дружную критику ученых и богословов, его труды продолжали издаваться и переиздаваться…

Нынешняя ситуация вокруг сочинений А. Т. Фоменко – продолжателя дела «историка-подрывника» Морозова – заставляет вспомнить горькие слова Екклезиаста: «Бывает нечто, о чем говорят: 'смотри, вот это новое'; но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл. 1, 10).

У современной «новой хронологии» был предтеча, о трудах которого критики академика А. Т. Фоменко и его «сотоварищей» иногда забывают. Это Николай Александрович Морозов. В советскую эпоху о нем было принято уважительно писать «народоволец» и «ученый-энциклопедист». Не знаю, насколько труды Морозова в области естественных наук действительно являются значимыми. Просто не компетентен в этом вопросе. Но вот в сфере «гуманитаристики» его можно назвать только «выдающимся лжеученым».

К тому же Морозов в первую очередь был не деятелем науки, а настоящим террористом, боевиком, вроде тех негодяев, что взрывали дома в Москве в 1999 году. Сын ярославского помещика, он рано примкнул к революционному движению, был членом сначала «Земли и воли», а затем – еще более экстремистской «Народной воли». Морозов принимал участие в подготовке нескольких покушений на императора Александра II и только то, что он был арестован еще до цареубийства 1 марта 1881 года, спасло его от виселицы. Вместо этого террориста приговорили к пожизненному тюремному заключению. При этом жесткий в начале тюремного срока режим был довольно быстро смягчен, и Морозов смог заниматься научной деятельностью.