по его сердцу.

Идасси не помнил потом, о чем они говорили и что они ели, а только помнил, что в ту ночь он испытал такое счастье, которого не испытывал никогда и не думал, что такое счастье бывает. Даже если бы Идасси превратился в волка и своими зубами перекусил бы горло министру Рушу, – и то бы он не испытал такого счастья.

Было уже за полночь.

Темно-красные волосы Идасси разметались по подушке, и он лежал навзничь, закрыв глаза и улыбаясь ровными хищными зубами. Тонкие пальцы Касии гладили его грудь.

– Мне так хорошо, как никогда в жизни, – сказал Идасси.

– И мне, – отозвалась женщина.

Пальцы ее, спускаясь все ниже и ниже, наконец оказались у него между бедер, и Идасси почувствовал, как его пест вновь наливается соком и таращит свой глаз без ресниц и бровей.

– Знаешь, – сказал Идасси, – ты у меня первая женщина. Когда меня увезли с гор, я был еще совсем сосунком, а здесь мне надо было столько узнать, что мне было жалко времени на порядочных девиц и жалко денег на шлюх.

Государыня улыбнулась.

– Неужели ты думаешь, я этого не почувствовала, маленький король, – спросила она, – неужели ты думаешь, что в постели с женщиной так же легко скрыть свою невинность, как в харчевне за кружкой вина?

– Я не знаю, что со мной случилось, – промолвил Идасси, – но я очень тебя люблю.

– И я тебя люблю, – ответила женщина.

– Нет, – печально возразил маленький варвар, – я не думаю, что ты меня любишь. Ты просто испугалась моего влияния на Инана, и завтра, как только он узнает о нашей ночи, ты вышвырнешь меня, как кутенка. Но клянусь девятью богами, меня не заботит, что сделает Инан, и мне жалко только то, что это наша последняя ночь.

– Ты глупый маленький воробышек, – прошептала женщина, – это наша первая ночь, и у нас впереди еще тысяча таких ночей.

И они опять свились в один клубок, а когда Касия наконец закрыла глаза и откинулась на подушку, она прошептала:

– Кровь старого императора была жидка и слаба, и его дети унаследовали вздорный характер и слабую волю. Когда я рожу от тебя сына, он получит больше, чем получил Инан.

Когда Идасси выбрался от спящей Касии, минула уже половинка ночи. Две луны, белых и чистых, как тело государыни, висели над спящим миром, и сквозь черный бархат небосвода на Идасси глядели лукавые глазки звезд-демонов. Идасси шатало, как пьяницу, который выпил на десять кружек больше, чем разрешено кодексом. Больше всего на свете ему хотелось лечь и заснуть, и в чреслах своих он ощущал какую-то сосущую пустоту, словно там был кувшин, из которого выбили донышко.

Через четверть стражи он добрался до флигеля государя. Тот мирно спал. А между тем Даттам сказал, что государь проспит только до вечера! Идасси затряс друга за плечо:

– Государь! Вставайте!

Инан мгновенно проснулся. Слава богу, хоть в этом колдун не соврал!

– Одевайтесь, государь, – сказал Идасси, – нельзя терять ни минуты.

– Что такое?

– Я позже вам объясню.

Идасси развернул принесенный с собой сверток и достал серые штаны и белый кафтан без знаков различия.

Пока государь одевался, Идасси взял ключ и сходил в соседнюю комнату, к сундуку, который ему когда- то показывал Инан. Отперев сундук, Идасси переложил в свою сумку часть того, что в нем находилось, впрочем, стараясь отбирать не те вещи, которые были знамениты тонкой работой и волшебными свойствами, а, скорее, обыкновенные украшения из золота и драгоценных камней, которые вполне можно было бы встретить в доме знатного взяточника или даже купца. Государь быстро оделся, и мальчики выскользнули в окно.

– Что такое? Где ты был? – прошептал Инан, спеша за Идасси по дорожке.

– Я был в покоях Касии, – усмехнулся Идасси.

Глаза государя сверкнули.

– Зачем?

Идасси улыбнулся и обхватил пальцами рукоять меча, подаренного ему государыней Касией, – меч этот он не взял с собой в город, но он забрал его из своей комнаты перед встречей с государыней, вместе с толикой других вещей.

– Да уж не затем, зачем ты думаешь!

– Боже! Ты убил ее?

– Нет. Я провел в кустах два часа, и все это время вокруг ее павильона кишела стража – она что-то почуяла. А потом к ней пришел Даттам.

– Даттам? Зачем?

– Затем, чтобы продать нас! Неужели тебе не ясно, что он испугался? Он прошел к ней час назад, и я бьюсь об заклад, что сейчас она уже послала стражников схватить тебя, да и меня заодно!

– О боги, что же нам делать?

– Мы бежим из столицы.

Государь заметался, заламывая тонкие руки.

– Помилуй, Идасси, это невозможно! Для поездок по империи необходимы подорожные и паспорта, городские ворота закрыты…

– Не беспокойся. У меня есть подорожные, и я заполучил место на лодке, которая отплывает в третьем часу ночи. Капитан думает, что я друг лесным удальцам, и он почел за честь не взять с меня за проезд.

– А я?

– О тебе никто не должен знать. Я пронесу тебя на корабль в мешке. Пусть капитан считает, что я бегу из столицы после удачного ограбления.

– Но он никак не может отплыть в середине ночи! В это время закрыты все шлюзы и таможни.

– Вот потому он и плывет, – возразил Идасси, – что все таможни закрыты. Ах, государь, вы читали много книжек, – теперь вы познакомитесь со своей страной собственными глазами!

– Но…

– Тише!

В следующую секунду Идасси сгреб государя в охапку, швырнул его в кусты, и сам прыгнул вслед за ним. Послышался цокот копыт, и из-за поворота дорожки показались двое всадников. Идасси, в кустах, прищурился: на всадниках были белые шапочки с собольей опушкой и крытые красным сукном кафтаны. Это были налоговые гонцы, – люди, с которыми простой народ предпочитает не связываться, и, судя по голубым лентам, завязанным сзади на шапках, направлялись они в провинцию Чахар. Вероятно, они выехали до рассвета, чтобы оказаться у городских ворот к часу Петуха.

Идасси выполз из-за кустов на дорогу и громко застонал. Копыто одной из лошадей едва успело разминуться с его головой.

– Реш! – сказал один из всадников. – Погоди, посмотрим, что это с ним!

– Не наше это дело, – отозвался другой.

– Слезь, дурак! Если он болен, мы должны ему помочь, а если он пьян, мы можем вытащить у него деньги!

Тот, кого назвали Решем, и его товарищ наклонились над Идасси. Реш перевернул мальчика на спину.

– Клянусь девятью богами, – начал Реш, – да это никак…

В следующую секунду нож, брошенный Идасси, попал его товарищу в горло. Не теряя ни мгновения, Идасси быстро захватил руками голову отпрянувшего было назад Реша и повернул: было слышно, как хрустнули позвонки.