без вас трудно придется.

— А ты? — Айвар посмотрел на него.

— Я старый. Ложиться под них не собираюсь. Оставите патронов, сколько сможете, глядишь, и унесу на тот свет парочку-другую. Вы молодые, еще новую жизнь начнете. Собирайтесь да поезжайте? куда глаза глядят, а лучше всего — прямо на Украину, без остановки. Некогда уже подготавливаться. Машинку вашу осмотрю, усилю, что смогу.

— Извини, дядька. — Айвар повел плечами, словно скидывая на землю тяжелый рюкзак. — Я своих никогда не бросал и бросать не собираюсь. Поверь, не в благородство играю — просто поодиночке не выживем. Так что будем решать проблему и жить здесь. Семью Робби привезем, родственников Асты, даст бог, разыщем — это все же наша земля, другой не дадено. Будем приспосабливаться. Завтра еще Валерка сюда переселится. Как мы уедем?

— Так я и думал! — Альгис хлопнул себя по коленям. — Упрямые вы парни! И глупые, извините за прямоту. Как вы только бизнесом с такими убеждениями занимались, ума не приложу!

— Вот поэтому до сих пор и не миллионеры, что с такими идеями живем. Завтра я и Робби съездим, осмотримся, — заявил Айвар. — Поглядим на город, может, что-нибудь полезное найдем.

— Жаль, Миндаугаса нет, — сказал я. — С его командой мы бы это гнездышко быстро бы нашли и раскатали по бревнышку. Там одних трофеев, поди, сколько!

В свете последних событий начали серьезно подумывать про обустройство тайников. Бандиты могут наведаться, когда нас и не будет, например, по наводке того же Видмантаса. Вскроют дом, и что — прости- прощай, «нажитое непосильным трудом»? К тому же указать, где мы живем, доставит этому толстяку огромную радость, даже говорить много не надо, достаточно пальцем ткнуть.

Поговорили с Альгисом; он, как всегда, вытер руки ветошью, обошел вокруг дома и, немного подумав, предложил:

— Смотрите, парни, у вас веранда на сваях, под ней с давних времен лежат обрезки бревен и разная деревянная мелочь, которую надо бы пустить на дрова, но у вас все руки не доходят, лентяи офисные. Залезаете туда, где-нибудь посередине разбираете бревна и копаете яму, что-то вроде погреба. Метра два в длину, метр в ширину и глубиной в метр-полтора. В общем, как могилу. Крышку для этой захоронки я вам сделаю, изнутри обошьем досками, просмолим, загрузим, а сверху завалим бревнами и щепками. Можно туда ненужное оружие складывать, консервы и еще что-нибудь, одежду зимнюю или патроны, если лишние будут. Но это для долговременного хранения. Есть вариант где-нибудь в стороне сделать, в лесу, например, но там есть риск, что найдут, причем совершенно случайно, а тут, даже если и полезут, вряд ли обнаружат.

— Как вариант. — Айвар нагнулся и посмотрел под веранду. — Робби, я туда не пролезу, придется тебе одному копать.

— Конечно, нашел экскаватор! — Я усмехнулся. — Залезешь! Помогу, лопатой подтолкну, если застрянешь. Ладно, это завтра, а сейчас поехали в город, может, разживемся чем-нибудь полезным.

— Кстати! — Альгис хлопнул себя по лбу. — Вчера нашел пачку пластиковых хомутов, знаете, для проводов. Так вот, я по телевизору видел, что такими можно и руки связать. Возьмите, вдруг пригодится. И канистры захватите, попадутся машины — слейте бензин.

Дробовики и сайгу решили оставить дома, Айвар вооружился AR-15, я еще вчера на нее коллиматор поставил и пристрелял. В багажник положили чехол с ремингтоном, набросали в мародерку побольше патронов, уложили два пакета с сухпайком — кто знает, вдруг до завтра застрянем. Пистолеты? Куда же без них, это теперь больше, нежели тщательно повязанный галстук в мирное время. Можешь быть полуголым, но пистолет должен быть при тебе. Наш новый сосед, Валерка, начал переселяться с самого утра — мотался, как челнок, перегружая какие-то ящики, банки, канистры и прочие запасы. Как хомяк, ей-богу, — полезное качество. Знакомство с его домашними отложили на вечер. Альгис для них аккуратно вскрыл дверь соседней дачи, и у нас появились новые соседи, у них даже кошка есть. Ну все, Левка теперь оторвется по полной, считай, пару дней дома не будет. Перед отъездом обсудили некоторые форс-мажорные вопросы, которые могли возникнуть… хм… в плане нашей поездки, и уехали. Проезжая по дачам, заметили, что несколько семей активно упаковывают пожитки. И куда поедут? Так и будут слоняться по Литве? Ну их к черту, такие марафоны!

На окраине Кармелавы остановились, вылезли из машины и начали осматривать городок. В мирное время здесь жителей тысяч десять было, не больше. Со стороны Йонавы, откуда мы приехали, перпендикулярно дороге выстроились кирпичные пятиэтажки. В советское время там жили семьи военных. По левую сторону — дома из белого силикатного кирпича, построенные в брежневские времена, а по правую — двухэтажные хрущевки из красного, офицерские общежития для холостяков. В последнее время в этих бараках селились так называемые «асоциальные элементы» — алкоголики, пропившие квартиры в городе, и прочая шушера. Неподалеку виднелся Т-образный перекресток, налево — Каунасский аэропорт, прямо — дорога на Каунас, с обеих сторон зажатая «индивидуальным сектором» — небольшими двухэтажными и трехэтажными домиками.

Осмотрелись. Вот хоть режьте, жутко не хотелось соваться в этот городок, словно что-то не пускало, удерживало. Вроде и дорога пустынная, даже бродячих зомби почти не видно. Есть, конечно, не без этого — бродят вдоль дороги. Судя по настороженному виду коллеги, он тоже особенным желанием не горел.

— Роберт, слушай, а может, ну его, этот городок? Давай его по велосипедной дорожке объедем, вдоль реки.

— Хорошая мысль. — Я отбросил сигарету. — Можно даже сказать, умная, и главное — своевременная. Поехали, чего столбом встал?

Дело в том, что вдоль реки была проложена велосипедная трасса, излюбленное место отдыха горожан. В свое время по этой дорожке от Каунаса можно было доехать до окраины Кармелавы, причем всю дорогу не выезжая из лесу — она шла параллельно дороге Каунас — Йонава. Красиво, тихо… Чем ближе мы подъезжали к городу, тем чаще начали попадаться зомби. Двое из них, в рабочих жилетах дорожной службы, замерли у канавы, словно ждали чего-то; через сто метров мы увидели другого — довольно шустрого, который доедал корову, «припаркованную» на лугу. Пристрелить бы его, а то разъестся до шустрика, но времени нет, не за этим ехали.

То, что на этой дорожке полно крутых поворотов и густых зарослей орешника, нас и спасло; если бы у этих отморозков музыка в машине не орала, то выехали бы мы прямо на них. А тут, на просеке, дорогу преградила большая лужа, перед которой Айвар и притормозил — посмотреть, проедем или нет. Я вышел, а вдалеке «Владимирский централ» на весь лес заливается. Устроили, понимаешь, «пикник на обочине». Машину оставили на дороге и тихо двинулись через лес по направлению к концерту. Сразу за поворотом среди кустов виднелись белый «БМВ» и «пежо» синего цвета. За рулем сидел какой-то бугай в спортивной куртке, на которого я и указал Айвару, на что он только кивнул и присел за деревом, выцеливая объект. Я, ступая как можно тише, «на три точки», медленно обошел по дуге, и теперь передо мной предстала вся картина. На каких-то тряпках лежала женщина, на ней ерзал здоровенный голозадый мужик, а метрах в пяти от них валялся труп мужчины с разнесенной головой и девочка с окровавленным лицом.

Выстрел хлопнул даже для меня неожиданно, хотя его и ждал, взяв на прицел одного из бандитов — щенка лет двадцати, расслабленно стоящего у багажника малолитражки. До него было метров двадцать, можно было аккуратно попасть в бедро — нам позарез нужен был пленный.

Когда рванули на дорогу, то один, получив от Айвара пулю, завалился лицом на руль, второй был удачно ранен в ногу и, схватившись за рану, лежал на земле. Третий бандит скатился с женщины и попытался достать пистолет. Ты, сучонок, выбирай — или штаны натягиваешь, или пистолет достаешь! Пулю в плечо бандит получил быстрее, чем смог вытянуть застрявшую в кармане куртки волыну. Теперь и он смирно лежал на земле и не дергался. Смерть — вещь такая, этот праздник всегда хочется отдалить. Когда рассмотрели картину вблизи, то первым желанием было сразу убить их. И не просто так, а медленно, с расстановкой, с чувством — чтобы до их гнилого ливера боль дошла! На земле лежала девочка лет десяти — двенадцати. Она была застрелена в голову, а что с нею произошло до этого, думаю, объяснять не нужно,